Дети во дворе принимали Аню за иностранку
Аня – удивительная девочка. Добрая, заботливая, веселая. Очень любимая в семье. Бабушка печет для нее блинчики со сгущенным молоком. Старший брат ласково называет Пушком, вспоминая мягкие волосики на голове сестренки, когда она только родилась. Но самая невероятная связь у Ани с папой.
“Муж очень хотел дочку. Я думала, что родила сына, – и все, хватит. Миссия выполнена. Очевидно, что одного ребенка легче обеспечить материально. Но вскоре я забеременела… И почувствовала, что будет девочка”, – вспоминает Ольга.
Аня с мамой и братом. Фото: Александра Губина
Дочка должна была появиться на свет 21 января. Ольга посмотрела святцы и решила: девочку будут звать Василисой. “Может, Анечкой назовем?” – предложил ей муж. “Нет, Василисой!” – настаивала Ольга. Но неожиданно родила она на месяц раньше срока – 21 декабря. А 22 декабря был церковный праздник – день зачатия Пресвятой Девы Марии праведной Анной. Тут уже Ольга спорить не стала: дочку будут звать Анечкой.
Новогоднюю ночь малышка провела в отделении реанимации. Когда били куранты, мама держала ее на руках. А за окном был салют… “Первое время все было хорошо. Никаких нарушений развития у Ани не было. Просто то, что другие дети начинали делать раньше, она делала чуть-чуть позже. Позже пошла, долго привыкала к горшку. Чуть-чуть опаздывала с речью, что-то не выговаривала. Но все было объяснимо. Анечка родилась раньше срока. 3 дня провела на аппарате ИВЛ. Врачи предупреждали, что будет небольшое отставание”, – рассказывает Ольга.
Но когда и в 4 года дочка продолжала говорить на каком-то своем языке, нечетко произнося слова, а дети во дворе начали спрашивать: “Аня иностранка?” – Ольга забеспокоилась.
Стали искать причину. Мама возила Аню к неврологам, психиатрам… Ей ставили диагноз “задержка психоречевого развития”, но причину назвать не могли.
Аня. Фото: Александра Губина
Пока врачи ставили диагноз, дочь научилась читать по губам
“Ане таких диагнозов налепили – мы все были в ужасе. Врачи обследовали ребенка по 10 минут и тут же предполагали у нее то одно заболевание, то другое, как правило, что-то страшное и тяжелое. Аня начала бояться людей в белых халатах. Как видела их, замыкалась, отвечала невпопад. Но ни МРТ, ни другие обследования страшных диагнозов не подтверждали. Мы дважды лежали в детской больнице при Первом медицинском университете имени Сеченова, но и там нам никто не посоветовал проверить слух…” – рассказывает Ольга.
Фото: Александра Губина
Так получилось, что аудиологический скрининг в роддоме они с малышкой пропустили. Специалист с аппаратом до них почему-то не дошел. Может, потому что несколько дней новорожденная девочка провела в реанимации.
В результате 3 года Ольга пыталась найти ответ на вопрос, что не так с ее ребенком. Конец этим мукам положил неожиданный вопрос педиатра в детском саду: “А вы слух проверяли?”.
15 мая этого года Ольга привезла дочку в Московский консультационно-диагностический центр. И все стало ясно: Анечка говорит так, как слышит. А слышит она не все. Просто за 7 лет она научилась читать по губам…
Фото: Александра Губина
“Мне объяснили, что Аня как будто находится под водой. Доктор меня спросил:
– Вы слышите под водой? Так вот, Аня слышит так, будто у нее пробка в ушах, – искаженно. И так же искаженно воспроизводит.
Но страшно даже не то, что Аня не произносит некоторые звуки, а то, что она себя не слышит, не слышит, как она их произносит. Отсюда проблемы с речью. Группу инвалидности Ане не дают. Говорят, легкая степень. Анечка слышит на 60 процентов, группу дают с 40 процентами слуха”, – рассказывает Ольга.
Поскольку в инвалидности отказали, слуховые аппараты придется покупать за свой счет
В реабилитационном центре для детей с нарушением слуха в Троицке они с дочкой провели 2 недели. С Аней работали логопеды, дефектологи, сурдологи. Как только ей надели слуховые аппараты, она начала произносить звуки, которые раньше не могла произнести: “ч”, “ш”, “щ”. Ольга призналась, что радовалась первым успехам дочери “как первым шагам”. Но понимала, что нужно работать, работать и работать.
Фото: Александра Губина
“Когда я узнала, что Анины слуховые аппараты стоят более ста тысяч рублей, то растерялась и спросила:
– А без них можно?
– Без них вы не сможете помочь своему ребенку, – ответил врач. – Она будет развиваться в своем ритме и никогда не услышит звуки чисто.
Чтобы Аня могла нормально общаться со сверстниками, социализироваться, ходить в обычную школу, ей необходимы слуховые аппараты. “Очень больно наблюдать, когда она бежит к детям, пытается что-то объяснить, а они ее не понимают, разворачиваются и уходят”, – делится Ольга.
Аня. Фото: Александра Губина
Врачи в один голос советовали родителям отдать Аню в речевой интернат, в коррекционный класс. Но опытный психолог реабилитационного центра сказала: “Аня вполне потянет программу обычной школы, важно лишь найти своего учителя”. И Ольга нашла. 1 сентября Аня пошла в первый класс – в обычную, не коррекционную школу. Вопреки прогнозам всех врачей. Ее посадили на первую парту, чтобы она могла лучше слышать учителя. Но чтобы и дальше справляться с программой, Ане очень нужны слуховые аппараты.
“Я прекрасно понимаю, что аппарат не решит всех Аниных проблем. Это инструмент для работы. И надо будет трудиться. У Ани есть любимая детская группа “Кукутики”. Она мечтает там петь, даже на кастинг просилась. Но я побоялась ее везти. Боялась травмировать ее разочарованием. Но, с другой стороны, желание петь – это для нее стимул трудиться. Когда она устает, ей не хочется заниматься, я говорю: “Ты же хочешь петь на сцене так, чтобы тебя понимали? И хочешь быть видеоблогером, чтобы тебя слышали. Нужно работать!” – говорит Ольга.
Аня обязательно со всем справится. Но ей очень нужна наша помощь! Родители не могут прямо сейчас купить ей слуховые аппараты – не позволяет доход. Потребуется время, чтобы накопить нужную сумму. Но мы вместе соберем ее намного быстрее. Давайте поможем Ане четко говорить и полноценно слышать, чтобы она дальше развивалась, как обычный ребенок.