Все, что происходило в Перми в середине июня 1918 г. напоминало мобилизацию перед началом военных действий. 4-го город был объявлен на военном положении и все имеющиеся войска приведены в положение боевой готовности. В общей сложности на ноги было поставлено около полутора тысяч человек. Причина для этого была более чем серьезная — накануне пермское ЧК приняло решение об аресте архиепископа Андроника. Переполох, произведенный чекистами в городе, был вполне объясним: владыка Андроник пользовался большим уважением среди верующих. Его ценили и как деятельного, энергичного архиерея, — время его служения было временем расцвета духовной жизни в Пермской епархии,— и как истинного священника, монаха, посвятившего всю свою жизнь безраздельно служению Богу и Церкви.
«Огонь пылающий»
Все, кому доводилось хотя бы раз встречаться с епископом Пермским, подолгу сохраняли воспоминание о нем. Он казался человеком не своего времени. Нестяжательность составляла неотъемлемую черту его характера и была хорошо известна всему клиру. Он вменял ни во что всякое материальное благополучие: не носил шелковых ряс и, хотя был награжден многими церковными орденами, никогда не надевал их, архиерейской каретой владыка не пользовался — на ней соборное духовенство ездило по требам. Необычным был и его облик: простота и сосредоточенность, ни малейшего оттенка человекоугодия, пребывающего в постоянной молитве. Внешне он напоминал, скорее, скитского монаха. Подвижник, молитвенник, владыка Андроник расставался со своей кельей только для исполнения церковного послушания, для того, чтобы служить ближним.
О стиле управления епископа Андроника делами епархии дает представление одно из сохранившихся обращений: «Всякий пастырь умеет вести житейский разговор<…>, пусть же позаботится такой же душевный разговор или беседу иметь и с духовными своими чадами <…>. Проповедь преимущественно собеседовательного характера — вот, что прежде всего, необходимо по нуждам времени». «Не потерплю одного показывания товара лицом, бумажной деятельности, хвастливого расписывания несуществующих начинаний и дел <…> Но не потерплю и тех, кто вместо правды принесет мне наглую ложь на собрата <…> Но противно для меня все, что делается только в угоду мне, а не по долгу пастырства»[1].
Время, в которое ему довелось служить, было наитруднейшим для Церкви. Февральская революция потребовала приспособления к новым, неблагоприятным, условиям. Владыка был убежденным приверженцем законной власти — венчанного государя, однако после отречения, он призывал верующих оказывать послушание новой власти по заповеди, и даже самый пристрастный критик не нашел бы в его речах призыва к неповиновению, хоть и прорывается в них личное отношение к происходящему: «Около Царя русские люди объединялись, как дети возле отца. <…> Не стало у нас Царя <…> как триста лет тому назад, в лихолетье, разворовали Отечество подлые людишки и ввергли его в погибель, так и ныне до этого довели бесчестные царские слуги <…>. Что же нам делать среди таких испытаний? Прежде всего мы будем проявлять полное подчинение Временному правительству, как власти, которая не без воли Божией взяла бразды правления <…> Пусть не разжигаются страсти и не проявляются обострения между русскими людьми, ибо сия вражда может в корне подорвать нашу жизнь…»[2] —Мотив сохранения единства перед внешней опасностью в условиях продолжающейся войны с Германией, — имел для владыки не меньшее значение, чем для Николая Александровича[3].
В 1917 г. в Москве состоялся Поместный Собор Русской Православной Церкви. Епископ Андроник принадлежал к той части епископата, которая была убеждена в том, что в период государственной смуты Церковь могла справиться с внешними вызовами лишь при условии восстановления Патриаршего правления. Епископ Андроник был одним из самых энергичных деятелей Поместного Собора и оказывал Патриарху Тихону содействие в борьбе с заявившем о себе тогда обновленчеством. «Огонь пылающий» — звали его на Соборе.
События, между тем, развивались стремительно. Не в силах справиться с радикальной волной, Временное, правительство, по существу, выпустило бразды правления. Не оправдались и надежды на Учредительное собрание. Большевики, оказавшиеся в нем в меньшинстве, не позволили определить форму политического правления России на основе всеобщих равных прямых выборов, и в начале 1918-го собрание было распущено.
Декрет СНК «Об отделении Церкви от государства и школы от церкви» 20 января (2 февраля) 1918 г. послужил первым сигналом к наступлению на Православную Церковь. Отовсюду поступали известия о выпадах в отношении духовенства, попытках ограбления, покушениях на священников[4]. В этих обстоятельствах на Соборе звучит воззвание к народу, обличающее лицемерие декрета о свободе совести: «Полное насилие над совестью верующих <…>. Объединяйтесь же, православные около своих храмов и пастырей, <…> составляйте союзы для защиты заветных святынь. Эти святыни — ваше достояние. Мужайся же, Русь Святая. Иди на свою Голгофу»[5]
А в это время в Перми пролилась первая кровь защитников святынь. 9 февраля большевики предприняли попытки ограбления и захвата помещений Белогорского подворья и женского монастыря[6]. С собора в Пермь епископ направит грозное послание: «Врагов Церкви отлучаю от Святого Причастия и от надежды на вечное спасение.»[7]
Это было начало. Вторая сессия Собора постановила: «Никто кроме священного Собора и уполномоченной им церковной власти, не имеет права распоряжаться церковными делами и церковным имуществом»[8], — и тут же владыку Андроника ожидало новое испытание. После его возвращения в Пермь, в архиерейских покоях был учинен обыск, изъяты документы из канцелярии, а его самого принудили дать подписку о невыезде[9].
Кампания клеветы в адрес владыки, которую развернули в Перми местные газеты, была предвестием его ареста. Газеты пестрели заголовками: «Почему шумят попы?», «Мы принимаем вызов!», «Защитники мрака»…Близкие уговаривали его скрыться. Однако архиепископ отвечал, что до тех пор, пока он стоит на страже веры и Церкви Христовой, он готов ко всему, готов и принять смерть за Христа, но паству свою не оставит. За каждой церковной службой архипастырь обличал представителей новой власти: их беззаконие, декларативный характер декретов и нравственную погибель, которую несут России их действия. Сотни горожан приходили слушать слово святителя[10].
У владыки были предчувствия, или, вернее, знание, что свидетельства не избежать. В своем письме он уведомлял Патриарха Тихона: «Я пока на свободе, но, вероятно, скоро буду арестован»[11]. И он был к этому готов[12]. Когда ночью 4 июня его выталкивали из подъезда дома, кротко и спокойно прозвучали его слова: «Прощайте, православные!»
Тревога, поднятая в городе в ту ночь, свидетельствовала о страхе и неуверенности его преследователей. Владыка мог бы повторить слова гефсиманской ночи: «Будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями взять Меня; каждый день с вами сидел Я, уча в храме, и вы не брали Меня.» (Мф.: 26, 55).
Среди его конвоиров и палачей оказались люди «примечательные». Бывший каторжник Мясников — автор богохульного сочинения «Деяния святых апостолов или святительская ложь»[13], подавший прошение об «отчислении его из православных христиан», начальник милиции Мотовилихинского завода Н. В. Жужгов — будущий убийца Михаила Александровича Романова, …латышские стрелки.
Во время допроса архиепископ Андроник держался мужественно, не отвечая ни на одно из предъявленных ему обвинений. И только под конец он все же решил высказать своим «судьям» то, что было у него на сердце. Боль не за себя — за поруганную веру, за гонимую Церковь были сильнее тех чувств, которые мог бы вызвать его собственный арест. Будто взвешивая каждый свой жест, каждое слово, он снял панагию, завернул ее в большой шелковый лиловый платок, положил перед собой на письменный стол, и, обратившись к чекистам, сказал примерно следующее: «Мы враги открытые, примирения между нами не может быть. Если бы положение было противоположным, я, именем Господа Бога, приняв грех на себя, приказал бы повесить вас немедля.»[14]
Сказав это, он неспешно развернул платок, надел панагию, спокойно поправил ее на груди и, погрузившись в молитву, не произнес больше ни одного слова.
В первом часу ночи 7 июня владыку Андроника повезли на расстрел. Практика тайных казней составляла оборотную сторону образа «государства благоденствия». С этого момента для него начался отрезок пути, подобный восхождению на Голгофу. В своих воспоминаниях его мучители назовут это «похоронами Андроника».
В лесу палачи велели ему самому копать могилу. По немощи святитель копал медленно и палачи «великодушно» ему помогали. Когда закончили, начальник приказал: «Давай, ложись!» Могила оказалась коротка, святитель подрывал в ногах. Закончив, владыка попросил разрешить ему помолиться. Палачи разрешили. Архипастырь молился минут десять, затем, благословив Пермскую землю и свою паству на все четыре стороны, произнес: «Я готов». И тогда «победители» решили закопать святителя живым, прежде чем «для надежности» расстрелять его, погребенного под слоем земли.
Никому из участников казни архиепископа Андроника не пришло в голову, что корысть мало согласуется с провозглашаемыми партией «новыми нравственными» принципами и «большевистской честью»: часы, панагию с образом Божией Матери, позолоченную цепочку они удержали за собой. Без Бога и принесенного Им на землю нравственного закона никакая этика не имеет силы. «Отменив действие этого закона», люди, облеченные видимостью правды, ниспали до состояния язычников, деливших одежду распятого ими Христа. По словам одного из свидетелей убийства, на цепи от Панагии один из чекистов, Дрокин, водил свою собаку[15].
С этой поры Пермская губерния вступала в длинную полосу террора. Впереди были убийство Великого князя Михаила, расстрел царской семьи, сотен священников и верующих людей, залитая кровью монахов Белая Гора, которую некогда называли Русским Афоном, страшные лагеря смерти и безымянные братские могилы… Пермская епархия заняла одно из первых мест в России по числу казненных священнослужителей. Многие из них, в том числе и архиепископ Андроник, теперь уже прославлены в лике Исповедников и новомучеников Российских.
Город же, спустя семьдесят с лишним лет, вступил в фазу динамичного развития, благодаря разработкам запасов уральской нефти и полезных ископаемых. Сегодня Пермь благоустроенный город — миллионер, стремительно обретающий глянцевые формы крупных городов мира. Здесь, как в любом мегаполисе, можно найти все. Исключительное «разнообразие» предлагают и различные секты. А, вот, Православие возрождается с большими препятствиями. Несмотря на все согласования, Пермской епархии не возвращен кафедральный Спасо-Преображенский собор, рядом, на старом кладбище, где покоятся священники, известные и уважаемые некогда в городе люди, по-прежнему, располагается устроенный в советское время…зоопарк[16]. Не закончено еще восстановление Белой Горы, больших усилий стоит возрождение монастырской и приходской жизни. А день города, сопровождающийся народными гуляниями, отмечается…в день убийства первого из членов царской семьи — Михаила Романова. На «выжженной земле» семя Церкви дает только первые всходы. Но, возможно, еще будет то время, когда возобновленная евангельская проповедь и в Перми принесет плоды памяти и покаяния…
[1] Цит. по: Архиепископ Андроник. Как должно жить и действовать русским людям. Составитель Королев В.А. М.: Содружество «Православный Паломник», 2003. С. 26
[2] Цит. по: Архиепископ Андроник. Как должно жить и действовать русским людям. С. 37
[3] О вынужденном послушании говорит он в другой своей проповеди: «Когда мы получили известие об отречении от Престола Благочестивейшего Императора Николая Александровича, мы приготовились, согласно Его распоряжения, поминать Благочестивейшего Императора Михаила Александровича. Но ныне и Он отрекся и повелел повиноваться временному правительству, а посему, и только посему, мы поминаем временное правительство. Иначе никакие силы нас не заставили прекратить поминовение Царя и Царствующего Дома». (Цит. по: Архиепископ Андроник. Как должно жить и действовать русским людям. С. 37)
[4] 20 января, в день открытия второй сессии Поместного Собора, пришло известие о вооруженном нападении на священника в с. Борисове Московского уезда: группа молодых людей перешла от угроз к действиям — священник был ранен, а нападавшие пообещали расправиться не только с ним, но и с его помощниками и с «буржуями». В то же время поступило сообщение о беспорядках в Крыму. Один священник был расстрелян на основе обвинения в том, что в храме «на лампаде лента не зеленая, а красная». (См.: Архиепископ Андроник. Как должно жить и действовать русским людям. С. 51)
[5] Деяния Священного Собора Православной Российской Церкви (ДССПРЦ). Т. 6. (Деяние. LXXI) М., 1996. С. 139-140
[6] Погибли иеродиакон Евфимий, послушник Алексей, были и раненые.
[7] Цит. по: Архиепископ Андроник. Как должно жить и действовать русским людям. С. 55
[8] Богословский вестник. № 1. Вып. 2. Сергиев Посад, 1993. С. 215-216
[9] За четыре дня до этого события Патриарх Тихон возвел его в сан архиепископа.
[10] В этот период на миг пересеклись пути архиепископа Андроника и Брата государя — Михаила Александровича Романова, сосланного в Пермь под надзор ЧК В дневнике Михаила Александровича останется короткое впечатление: «Служил пасхальную вечерню архиепископ Андроник, — служил очень хорошо». (Цит. по: Самосуд. Убийство Великого князя Михаила Романова в Перми в июне 1918 г. Документы и публикации. Составитель Т.И. Быстрых. Пермь, 1992. С. 3). Обоим им не суждено будет уцелеть в период «красного террора». До его официального объявления и архиерей, и Великий князь будут беззаконно убиты.
[11] Цит. по: Иеромонах Дамаскин (Орловский). Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия. 2/ Тверь, 1996. С. 118
[12] 1 июня ему был предъявлен текст обвинений следственной комиссии Пермского революционного трибунала, на который владыка ответил: «Все мое преступление против власти рабоче-крестьянского правительства сводится к тому, что я содержу верно и твердо исповедуемую мною святую православную веру, заповедующую мне даже до смерти стоять за Св. Церковь и за церковное достояние. Но, чтобы судить за это, необходимо предварительно уничтожить декрет Совета Народных Комиссаров от 22 января с г. Гласящий: “В пределах республики запрещается издавать какие-либо местные законы или постановления, которые бы стесняли или ограничивали свободу совести”» (Цит. по: Архиепископ Андроник. Как должно жить и действовать русским людям. С. 97-98) Тогда, 1-го июня за архиепископа заступился народ. Однако от ареста ночью он был не застрахован.
[13] Пермь, 1918 (ГАПО, № 5366)
[14] Сивков В.Ф. Пережитое. Пермь, 1968. С. 191-192
[15] ГАПО. Ф. р. 732. Оп. 1. Д. 298. Л. 3 (Цит. по: Архиепископ Андроник. Как должно жить и действовать русским людям. С. 106)
[16] На этом месте упокоен, например, известный и почитаемый некогда в городе доктор Ф. Граль (1770-1835 гг.), безвозмездно лечивший бедняков.
Рекомендуемые для чтения источники и литература:
- Архиепископ Андроник. Как должно жить и действовать русским людям. Составитель Королев В.А. М.: Содружество «Православный Паломник», 2003
- Иеромонах Дамаскин (Орловский). Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия. 2/ Тверь, 1996
- Священномученик Андроник, Архиепископ Пермский. // Христовы воины. Жития и труды подвижников XX века. Календарь. 2007. Москва, 2006. Издание осуществлено по благословению епископа Южно-Сахалинского и Курильского Даниила. Сост., оф. — О.С.В. Отпечатано с готовых дипазитов в ОАО ордена Трудового Красного Знамени «Чеховский полиграфический комбинат». Г. Чехов Московской области. 2006
- Андроник (Никольский). Материал из Википедии – свободной энциклопедии. ВикипедиЯ – Свободная энциклопедия. (http://ru.wikipedia.org )