19 мая – день памяти жертв понтийского геноцида.
Геноцид 1916-1922 гг. — самая трагическая страница истории понтийского народа. Понтийцам пришлось много вынести на протяжении трех тысячелетий своей истории, но геноцид был страшнее всех ранее бывших несчастий — ведь он отнял у греков Черного моряне только родных и близких, но и Родину. При этом очевидно, что память о геноциде необходима не только потомкам и родственникам погибших — знать о таких страшных событиях в истории человечества нужно всем. Ведь, забывая о боли другого, проходя равнодушно мимо, человек убивает в себе частицу своей «человечности» — a этого нельзя допускать, чтобы подобные трагедии не могли вновь повториться…
1.Понтийские греки — кто они?
1.1 Немного истории
Понт Эвксинский (Εύξεινος Πόντος), или просто Понт (Πόντος) — так с древнейших времен называли греки Черное море. Первые греческие поселения на южных его берегах (современная Турция, Кавказ) появились уже за 800 лет до Рождества Христова Они были основаны греками-ионийцами, выходцами из Аттики, Иониии с островов Эгейского моря. Первый город — Синоп — был построен в 785 году до Р.Х.; потом появились и другие. Вскоре все южное, а потом и северное Черноморье стали почти полностью греческими; уроженцами южного Понта были многие выдающиеся люди античности, такие как Диоген и Страбон.
В IV веке до Р.Х. на южном побережье Черного моря образовалось независимое Понтийское царство, на трон которого в 301 г. до Р.Х. взошел царь Митридат I. С этого времени именно за территорией этого царства закрепилось наименование «Понт», а весь регион в целом начал развиваться независимо от остальных греческих земель.
Династия, основанная Митридатом, успешно правила Понтом вплоть до 1 века до Р.Х. Понтийское царство крепло и богатело, в его городах процветали наука и искусство. Последним царем династии был Митридат VI Эвпатор, правивший с 120 по 63 гг. до Р.Х. Он дольше всех остальных греческих правителей сопротивлялся римской экспансии, но все же был побежден, и Понт потерял независимость, подчинившись Риму.
В 35 г. по Р.Х. св. апостол Андрей проповедовал в Понте христианскую веру, и это стало началом новой — христианской — эпохи понтийской истории. Понт дал миру многих великих святых, таких как мученик Евгений Трапезундский, святитель Василий Великий, святой Филарет Милостивый… Здесь же в 386 г. на горе Мелас был основан один из первых христианских монастырей — обитель Богородицы Сумельской (Παναγία Σουμελά — Панагия Сумела, от понтийского «σου Μελά», т.е. «на Меласе»). В 9 веке афинские монахи, святые Варнава и Софроний, перевезли в монастырь из Афин древнюю чудотворную икону Богоматери Афинской, написанной, по преданию, апостолом Лукой. С тех пор икона эта известна как образ Богородицы Сумельской. Она стала главной святыней Понта, а в страшные годы геноцида — к которым мы еще вернемся — «ушла в изгнание» вместе с понтийским народом.
В эпоху Средневековья Понт был частью Империи Ромеев (европейским историкам больше известной как «Византия», хотя сами греки-ромеи свое государство так никогда не называли). В конце XI века, когда почти вся византийская Малая Азия была захвачена сельджуками, византийский военачальник святой Феодор Гаврас отстоял территорию Понта, положив, таким образом, начало процессу восстановления его самостоятельности. А когда в 1204 году Константинополь был захвачен крестоносцами, внук византийского императора Андроника I Комнина, Алексий Комнин, основал на территории Понта новое государство — т.н. Трапезундскую империю (по названию столицы — города Трапезунда). Эта империя продолжала существовать под властью династии Великих Комнинов и после освобождения Константинополя от крестоносцев, вплоть до 1461 г., когда она была окончательно завоеванатурками-оcманами.
В тяжелые годы османского ига понтийцы всеми силами старались сохранить свою веру, язык и культуру, несмотря на многочисленные и подчас очень жестокие попытки завоевателей исламизировать и «отуречить» коренное население. Правда, небольшая часть понтийцев — жители области Офлу — все же была насильно исламизирована, но и среди этих людей большинство продолжалo тайно отправлять христианские обряды, превратившись в т.н. «криптохристиан». Сохранили офлиты и греческий язык и обычаи. И это неудивительно – ведь к началу 20 века история понтийского насчитывала уже почти 3 тысячи лет непрерывного существования богатейшей политической и культурной традиции.
1.2 Культура и язык
Как уже было сказано выше, в силу исторических обстоятельств, а также из-за удаленности Понта от материковой Греции понтийцы уже с позднеантичных времен развивались практически независимо от остальных частей греческого этноса. В результате у понтийцев (самоназвание: «ромеи») образовалась своя, достаточно своеобразная культура, хотя и имеющая много общих черт с т.н. «элладской» культурой (то есть культурой собственно Греции), но во многом и отличающаяся от нее. Диалект греческого языка, на котором говорят сегодня понтийцы, также очень своеобразен — настолько, что некоторые лингвисты считают возможным называть его не «диалектом», а отдельным понтийским языком.
Благодаря своей относительной изоляции в Причерноморье, понтийский язык сохранил много архаичных
черт: его лексика и грамматика имеют гораздо больше общего с древнегреческим языком, чем с языком современной Греции. Вообще, понтийский архаичнее новогреческого; его можно поставить примерно между византийским койнэ и современным греческим языком. С другой стороны, за долгое время общения понтийских греков с другими народами Малой Азии и Кавказа в понтийский язык вошло немало слов из персидского, турецкого и различных кавказских языков. Все это очень затрудняет понимание понтийского греками из Греции — фактически современный эллин (грек из Греции) не может понять понтийца без предварительной подготовки.
Понтийская культура в целом также сохранила множество архаичных – древнегреческих и византийских — черт. Но это обширная тема, требующая отдельного глубокого исследования.
2. Геноцид — как это было
К началу 20 века османское правительство всерьез опасалось выхода Понта из-под своей власти, как это уже произошло с Грецией, Сербией и Болгарией. К тому же среди понтийцев было немало высокообразованной интеллигенции и успешных предпринимателей, занимавших видное положение в обществе и оказывавших значительное влияние на османскую экономику. Поэтому «решительные меры» по искоренению греческого элемента готовились турецкими властями уже давно — и воплотились в жизнь после 1908 года, когда к власти пришла партия «младотурок», провозгласивших лозунг «Турция — для турок!». В сентябре 1911 года на младотурецкой конференции открыто обсуждался вопрос об уничтожении этнических (особенно христианских) меньшинств страны, к которым в первую очередь относились греки и армяне.
«Турция решила обьявить своим христианским подданным войну на уничтожение».
Сефкер-паша, премьер-министр Турции, 1909 г. (Цитата приведена послом Германии в Турции Вангенхаймом в донесении канцлеру Германии от 24 июня того же года)
Крестный путь понтийского народа начался в 1914 году, после вступления Османской империи в Первую Мировую войну на стороне Германии. Под предлогом «неблагонадежности» множество мужчин-понтийцев от 18 до 50 лет под конвоем отправили в т.н. «рабочие батальоны» («амеле табуру») вглубь Малой Азии. На деле это были концентрационные лагеря, где людей заставляли трудиться в нечеловеческих условиях, практически без пищи, воды и медицинской помощи. Наказанием за малейшую провинность был немедленный расстрел. В «амеле табуру» погибли тысячи понтийцев, а также представителей других христианских народов.
Но, вопреки ожиданиям младотурок, репрессии не сломили понтийцев — напротив, они подтолкнули понтийских патриотов к решительным действиям. Многие мужчины Понта ушли в горы, где организовали партизанские отряды; а среди понтийской интеллигенции Кавказа (почти полностью принадлежавшего России) окончательно созрело решение о создании независимой Понтийской республики. Главными вдохновителями этой идеи были Константин Константиниди из Марселя, Василий Иоанниди и Феофилакт Феофилакту из Батуми, Иоанн Пасалиди из Сухуми, Леонид Ясониди и Филон Ктениди из Екатеринодара, а также митрополит Трапезундский Хрисанф (Филиппидис), будущий Архиепископ Афинский, а также митрополит Амасийский Герман (Каравангелис). Кроме партизанского движения, надеялись и на помощь Российской империи, ведшей боевые действия против Турции как союзника Германии.
В 1916 г. в Трапезунд вступили российски евойска. За несколько дней до этого турецкий губернатор Мехмет Джемаль Азми официально передал власть над городом Владыке Хрисанфу со словами: «Когда-то мы взяли Трапезунд у греков, и теперь грекам отдаем его».
Когда русские войска подошли к городу, их встретил сам Владыка и жители города, с цветами. Казалось, вековой мечте понтийских греков о свободе суждено было сбыться…
Но крайне тяжелая ситуация на австро-германском фронте мешала продвижению российской армии вглубь Малой Азии , а у понтийских партизан было недостаточно сил и оружия для самостоятельной борьбы. Поэтому после того, как Россия овладела областью Трапезунда, правительство младотурок на остававшихся под его властью территориях начало жестокую расправу с понтийцами, теперь уже официально объявленными «предателями» и «союзниками русских». Bсе остававшееся в живых мужское население Понта предполагалось физически уничтожить, а остальных — депортировать вглубь страны. Этот план не замедлили претворить в жизнь. Вот лишь несколько беспристрастных свидетельств очевидцев:
«…все греческое население Синопа и округа Кастаноми подверглось выселению. «Выселение» и «уничтожение» в представлении турок одно и то же, поскольку те из греков, кто не был убит, неизбежно должны будут умереть от голода или болезней».
Германский консул в Самсуне Кухофф. Из донесения в Берлин от 16 июля 1916 г.
«26 ноября Рафет-бей сказал мне: «Мы должны покончить с греками, как покончили с армянами». (…) 28 ноября Рафет-бей сказал мне: «Сегодня я послал вглубь провинции военные отряды, с приказом убивать любого встреченного ими грека». Я всерьез опасаюсь истребления всего греческого населения и повторения событий прошлого года [т.е. резни, как это было с армянами]».
Консул Австро-Венгрии в Самсуне Квятковский. Из донесения Министру Иностранных Дел Австро-Венгерской империи от 30 ноября 1916 г.
«Бергфельд и Шеде, наши консулы в Самсуне и Керасуне, сообщают об убийствах и выселении местного населения. Пленных не берут. Деревни сжигают дотла. Семьи греческих беженцев, состоящие в основном из женщин и детей, ведут под конвоем к Севастии. Беженцы терпят огромные лишения».
Посол Германии в Турции Кульман. Из донесения Канцлеру Германии от 13 декабря 1916 г.
Понтийцев — женщин, детей, стариков — выселяли из домов в 24 часа, не разрешая брать с собой практически ничего из имущества, выстраивали в колонны и пешком, под конвоем солдат, гнали вглубь страны. Оставленные деревни разграбляли и сжигали — нередко прямо на глазах у выселяемых. В пути с депортируемыми обращались очень жестоко: им не давали практически никакой пищи, гнали вперед без отдыха по бездорожью, под дождем и снегом, так что многие не выдерживали и умирали прямо на ходу от истощения и болезней. Конвоиры насиловали женщин и девушек, расстреливали людей за малейшую провинность, а иногда и просто без повода. Большинство депортируемых погибло в пути. Но и те, кто перенес путь, оказались в ничуть не лучшем положении — они попали в настоящие «лагеря смерти». Так, в одном из таких «мест назначения», местечке Пирк, содержались депортированные жители города Триполи. По свидетельствам выживших, из 13.000 (тринадцати тысяч) понтийцев, отправленных в Пирк, остались в живых только 800 человек.
В 1917 году в России произошел октябрьский переворот, власть перешла в руки большевиков. Сразу же после заключения в 1918 году Брест-Литовского мира российские войска покинули Трапезунд, оставив его жителей на произвол судьбы. Турецкая армия и «четы» (бандитские шайки, неофициально поощряемые турецким правительством) хлынули в город и окрестные деревни, грабя и убивая. Cпасаясь от смерти, множество жителей Восточного Понта бежали на Кавказ.
Но борьба за независимость, раз начавшись, уже не могла прекратиться: на территории России, в Ростове, местными понтийскими деятелями был создан Центральный Понтийский Совет, люди жертвовали на борьбу деньги и оружие, а из Марселя Константин Константиниди отправлял воззвания к жителям Понта и главам европейских государств.
В это время в Понтийских горах набирало силу партизанское сопротивление. Главными очагами партизанской борьбы были области Пафра, Санда и Орду; вскоре партизанские отряды появились и в областях Трапезунда и Карса. Понтийские паликары (воины) сопротивления сражались отчаянно: об их подвигах ходили легенды. Успеху партизанского движения способствовало и то, что во главе отрядов стояли талантливые и опытные военачальники — такие, как Васил-ага (Василий Анфопулос), Антон Чаушиди, Стилиан Козмиди, Эвклид Куртиди, Пандел-ага (Пантелеимон Анастасиади) и многие другие. Некоторые из них были в прошлом офицерами российской армии на Кавказе и имели большой боевой опыт; так, Васил-ага в награду за проявленную храбрость получил от императора Николая II почетное золотое оружие (саблю). Впоследствии, уже будучи предводителем партизан, Анфопулос настолько прославился своим мужеством и военным талантом, что зачастую достаточно было одного его имени, чтобы обратить в бегство турецкий отряд.
В 1919 г., всего через год после окончания Первой Мировой Войны, началась греко-турецкая война 1919-1922 гг. Греческое наступление в Малой Азиистало сигналом новому этапу истребления понтийцев — фактически все они были объявлены вне закона. Вся ярость турок обрушилась на тех, кто не мог сопротивляться: на мирное население понтийских городов и деревень.
По всему Понту начались неслыханные зверства: грабежи, убийства, изнасилования… Понтийцев целыми семьями запирали в церквях и школах и сжигали живьем — например, в городе Пафра подобным образом были сожжены около 6.000 (шести тысяч) человек, в основном женщин и детей. Из тех жителей Пафры, кто избежал смерти в огне, примерно 90% (порядка 22.000) были расстреляны или зарезаны; все женщины, девушки и даже маленькие девочки перед смертью были изнасилованы, а грудным младенцам турецкие солдаты разбивали головы о стены домов. В городе Амасии и близлежащих деревнях из 180.000 греков погибли 134.000; в городе Мерджифунде были вырезаны все жители поголовно; в Триполи, Керасунде, Орду и многих других городах были уничтожены практически все жители мужского пола… И это лишь малая толика того, что творилοсь тогда по всему Понту.
Продолжались и массовые депортации, принявшие теперь еще больший размах и проводившиеся с еще большей жестокостью. Вот, например, что рассказывает Мария Качиди-Симеониди, одна из немногих, кто выжил в то страшное время:
«Я родилась в деревне Мурасул, недалеко от Севастии (Сиваса) (…) В 1920 г., незадолго до Пасхи, турецкие солдаты явились в нашу деревню и велели нам всем отправляться с ними, взяв с собой только то, что мы могли унести. Мы нагрузили ослов пищей в дорогу, но вскоре, когда мы шли по бездорожью, большинство переметных сум порвалось, и мы остались без еды: турки нас не кормили. По дороге турецкие конвоиры насиловали женщин и девушек; одна из них забеременела. Недалеко от Телукты мы попали в снежную бурю, и половина наших людей погибла. От Телукты нас повели через Сус-Язусу, совершенно безводную пустыню; многие умерли там от жажды. Потом, когда мы наконец дошли до реки, все бросились к воде; люди так торопились напиться, что многие упали в воду и утонули. Наконец, нас привели к Фиратриме, курдской деревне, и велели тут остановиться. В это время та девушка, что забеременела от конвоира, родила двойню; турки взяли новорожденных, разрубили их пополам и бросили в реку. Там же, на берегу реки в Фиратриме, они расстреляли еще много наших людей…»
Понтийцы Кавказа, имевшие доступ к средствам сообщения, взывали к главам европейских государств о помощи жителям Понта. Но Греция была поглощена политическими дрязгами, а также неудачами на анатолийском фронте; Англия занимала «нейтральную», а по сути — антигреческуюпозицию; а другие «великие державы», по сути, открыто выступали против интересов понтийского народа. Единственной надеждой мирного населения Понта стали в этих условиях партизаны. Они по-прежнему героически сражались, но оставшись без всякой поддержки и практически не имея возможности пополнять запасы оружия (в то время как турецкая армия Кемаля постоянно получала деньги и оружие от большевиков), не могли изменить ход войны. Отстаивать независимость Понта, в то время как его мирным жителям грозило поголовное уничтожение, становилось практически невозможно. И тогда главной целью партизан стало спасение своего народа от полного уничтожения: они сражались с турецкой армией за жизнь понтийских христиан и переправляли беженцев за пределы Понта. Именно героическому сопротивлению паликаров-партизан обязаны жизнью 135.000 жителей Понта, спасшихся на Кавказе, и около 400.000 эвакуированных в Грецию.
24 июля 1923 г., через год после поражения Греции в войне, между Турцией и Грецией был заключен мирный договор, в который входило соглашение об обмене населением. В соответствии с этим соглашением в Грецию было переправлено в том числе и все оставшееся в живых греческое население Понта.
Выселения с родины избежали лишь исламизированные греки Офлу, считавшиеся единоверцами турок и потому не подвергавшиеся преследованиям, а также те немногие семьи, кому удалось выдать себя за турок (в Турции того времени еще не существовало развитой системы удостоверения личности, как в Европе, и подобные вещи были иногда возможны). Но эти последние были с тех пор обречены вести двойное существование «тайных греков», оказавшись в еще более сложном положении, чем остальные криптохристиане. В целом же, согласно оценкам официальных источников того времени и современных историков, в результате геноцида было физически уничтожено около 353.000 понтийцев. Оставшиеся в живых лишились родины и вынуждены были уйти в изгнание.
В настоящее время понтийцы проживают компактными группами на Кавказе (Южная Россия, Грузия, Армения) и в Северной Греции (Македония и Западная Фракия). Значительная по численности понтийская диаспора существует в Казахстане, Узбекистане, Германии, Австралии, Канаде и США; существуют понтийские общины и во многих других странах мира. Общее число понтийцев, имеющих возможность проявлять свою этническую принадлежность, составляет на сегодняшний день более двух миллионов человек.
Кроме того, в самом Понте, согласно турецким источникам, сегодня проживает около 300.000 исламизированных греков; из них примерно 75.000 сохраняют понтийские язык и обычаи (как уже было отмечено выше, многие из этих греков являются криптохристианами). Можно с уверенностью утверждать и о сохранении присутствия в Турции весьма значительного количества «тайных греков» (в том числе понтийцев), хотя по понятным причинам иx точную численность установить невозможно. Таким образом, общее количество представителей коренного населения Понта на территории Турции приближается к нескольким сотням тысяч человек.
3. Заключение
Понтийский геноцид на сегодняшний день официально признан только Грецией, Кипром, Арменией, Швецией и американским штатом Нью-Йорк. Причины этого — не сомнения в историческом факте уничтожения понтийского народа (официальные документы тех лет и свидетельства очевидцев различных национальностей убедительно доказывают реальность геноцида), а уже упоминавшиеся в начале статьи недостаточные информированность и (что еще важнее) недостаточная заинтересованность международного сообщества: вопрос о международном признании понтийского геноцида был впервые поднят 27 сентября 2006 года, на заседании парламента Европейского Союза. Днем Памяти понтийского геноцида объявлено 19 мая.
Понтийцы во всем мире не теряют надежды на восстановление исторической и человеческой справедливости. А значит – не слабеет и их упование на то, что понтийский народ сможет вернуться на землю своих предков. На достижение этой цели направлена деятельность понтийских организаций, ведущаяся под лозунгом «Понт жив!» (Ζει ο Πόντον!). Как поется в понтийской песне «наш народ вновь расцветет и принесет новые плоды».
