По-моему, постановка вопроса совершенно неправильная. Ребенка надо не бить, а любить, тогда все воспитательные проблемы будут решаться естественно и просто.
Протоиерей Александр Ильяшенко
Телесные наказания – это крайняя мера, очень и очень нежелательная, которая может применяться лишь в исключительных случаях. Если же она применяется в обыденных обстоятельствах, то это свидетельство того, что родители или воспитатели не справляются со своими задачами. Так что надо, пожалуй, прежде всего, самих воспитателей ежедневно ставить в угол на 15 минут.
Дело в том, что воспитание начинается еще до рождения младенца. Родители должны терпеливо и радостно ждать его, и муж должен с особой заботой относиться в этот период к своей жене.
Спокойствие матери – здоровье ребенка, и физическое, и нравственное. Если мать беспокоится, если у нее сердце бьется беспокойно, ритм меняется, а когда она говорит, какие-то резкие нотки в голосе звучат, то все эти тревожные симптомы передаются ребенку и откладывают отпечаток на его нервную систему. Какой смысл потом, когда малыш родится, «исправлять» это шлепками? Кто виноват, что он родился нервным?
Еще до рождения родители должны бережно относиться к ребёнку. Понятие «бережно» у нас почему-то вышло из употребления. Мы относимся друг к другу крайне небрежно, поэтому позволяем себе различные крайности.
Если с самого начала отношение к ребеночку правильное: бережное, спокойное, умиротворенное, то и ребенок родится спокойным, и мама будет держать себя в руках, даже если малыш почему-то плачет, и продолжает плакать.
На непонимающего грудничка вообще странно злиться. Ему хочется есть, – он плачет, у него животик болит – он плачет. Мама должна сразу же прийти к нему на помощь, сразу же. Ребенок прекрасно чувствует, что к нему приходят на помощь. Ведь он кричит не просто так, ему что-то нужно. Значит, между ребенком и родителями с самого начала закладывается глубокое доверие.
Когда он подрастает и начинает ходить, говорить, он также ждет от близких любви и заботы. Но, бывает, уже порой начинает просто капризничать, и капризы нужно пресекать в корне и очень резко, очень решительно. Упустишь огонь – не потушишь. Можно – с улыбкой, с шуткой, можно просто переключить ребенка на что-то другое: способов много, твори, выдумывай, пробуй. Конечно, сердиться на детей надо, но рассердиться надо за минуту до того, как ты рассердился, то есть пока ты владеешь собой.
С ребенком нужно говорить как со взрослым. Он всё прекрасно понимает: интонацию, выражение лица, глаз.
– Но, бывает, родитель пришел после работы, устал, ребёнок капризничает, шалит. Ну и не сдержался, отшлепал…
– Вот это совершенно противоречит всему тому, что я только что сказал. Да, ты приходишь вечером после работы, нервы напряжены. Но не в первый же раз ты попадаешь в такую ситуацию? Всегда так. Ты прекрасно знаешь, что вечером самое трудное время. Ты устал, ребенок устал, мамочка устала, все устали.
Но речь идет о том, что если ты, папочка, возвращаешься с работы, ты должен понимать, что для тебя рабочий день не кончен. Ты не можешь прийти и расслабиться просто так. Тебе нужно его достойно завершить.
Конечно, мама должна попытаться сохранить силы (например, поспать с младшими детьми днем) к вечеру и детишек настраивать, что когда папа придет, надо стараться не шуметь. Чтобы у мужа было время прийти в себя. Потом и муж должен заниматься детьми, а не садиться перед телевизором, читать газетку или книжку, раздражаясь, что его отвлекают.
Повторяю, важно относиться друг к другу бережно. При этом у воспитателя должен быть большой, разнообразный арсенал воспитательных средств. Он должен знать, что делать в таких-то и в таких-то случаях, а также твердо знать, чего не будет делать.
Если у родителя разгулялись нервы, пусть пойдет в ванную, примет душ или немного погуляет, чтобы нервы успокоились. Или скажет супруге (супругу): «Ты знаешь, я сейчас не в кондиции, давай я полежу, а ты детей уведи куда-нибудь подальше. Через какое-то время я буду в порядке». Почему нужно свои трудности изливать на беззащитных детишек, пользуясь тем, что они к вечеру тоже устали и ведут себя не идеально?
– Часть людей считает, что физические наказания – это важный педагогический прием, который был распространен в «старые времена» и без него не обойтись…
– Это ложь. Такие люди восприняли какие-то отдельные, отрывочно дошедшие факты, причем резкие: они лучше запоминаются и передаются. Ведь это обыденно – родители любят своих детей, что говорить об этом? А вот что-то из ряда вон, тогда – запомнится.
Был такой замечательный, удивительный, к сожалению, незаслуженно малоизвестный писатель Борис Шергин, глубоко верующий человек. Сам он – родом из поморов, из Архангельска. Архангельск – это часть Руси, которая никогда не подвергалась никаким оккупациям, подобным тотальному татаро-монгольскому нашествию. Даже в Смутное время ни поляков, ни шведов не было в Архангельске. Вот такая чистая, самобытная, ничем не возмущенная Русь. И то прекрасное, что там сохранилось, поэтически, высокохудожественно Борис Шергин передал.
Например, у него есть рассказ «Миша Ласкин», где запечатлены замечательные образы мальчиков, и самого Бори Шергина, и, особенно, Миши Ласкина. Отец Бори был кораблестроителем, и Боря с Мишей ездили к нему уже на спущенный на воду корабль, который достраивался наплаву. Для этого мальчиков с берега забирала лодка.
Как-то Боря позавидовал: мол, папа к Мишке так хорошо относится, я без Мишки пойду. Прибежал пораньше на берег, машет рукой, а лодочка не плывет. Кричит, кричит, лодки нет и нет. Вот подходит Миша, и тут же лодочка приплыла. На корабле папа Боре сказал строго и печально: «Ты обманул своего товарища. Проси у него прощения и люби его без хитрости». Вот так учили ценить дружбу и любить друг друга, но почему-то вспоминаются какие-то мифы о чьей-то жестокости.
Или преподобный Силуан вспоминает, когда он был в деревне, крестьянствовал, они с отцом и другими крестьянами пошли в ночное, еду готовили по очереди. Вот выпала его очередь готовить, а он, забыв, что пятница, сварил мясные щи. Только через продолжительное время отец сказал ему об ошибке, а тогда съел щи молча, чтобы его не расстраивать. Преподобный Силуан вспоминал, что вот какой у него отец был деликатный, он в его меру еще не вошел.
Почему у нас помнят только о плохом? Почему вспоминается только порка? Почему о таких примерах настоящей совершенной христианской любви никто не помнит? Почему мы с таким удовольствием, с такой легкостью становимся держимордами, фельдфебелями, в том числе своим детям. Почему нужно переносить худшее из прошлого на такой замечательный дар Божий, каким является семья?! Одно дело – семья особый очаг любви, а другое – армейская дисциплина. Но и порядки в армии могут быть разными.
По памяти приведу слова нашего великого полководца, генерала Багратиона: «Корпус офицеров, чувствующих высоту своего назначения, никогда не потерпит в обществе своем товарища, унижающего честь подчиненного». Вот какое бережное, благородное отношение к человеку. Такие люди есть и сейчас.
Но за идеал, как я уже сказал, взят почему-то образ держимоды, поэтому и поднимается вопрос: можно бить, или нельзя.
– Если ребёнок делает что-то опасное для жизни, допустимо резко ударить его? Например, суёт пальцы в розетку?
– Если ребенок сует пальцы в розетку, надо его просто быстро оттащить в сторону.
Вот пример из жизни. У меня большая семья, дети были еще маленькие. Лето, 9-й этаж, окна открыты. Невозможно летом жить с закрытыми окнами. Понятное дело, дети хотят посмотреть в окошко, подойти, высунуться. Мы долго думали, делать ли решётки, но окна большие, сложно их сделать достаточно крепкими.
Я делал так. Дети спокойно играют, я кого-нибудь строго беру за руку, подвожу к окну и говорю: «Можно в окошко высовываться?» – Молчит. – «Я тебя спрашиваю, можно в окошко высовываться?» – «Нет, нельзя», – отвечает озадаченный малыш. – «Смотри у меня, если увижу, что ты высунулся! Я с тебя шкуру, нет, семь шкур спущу», – подытоживал я строго. – «А теперь иди, играй». Слава Богу, никто не вывалился. Повлияли ли мои воспитательные методы или нет, но Господь сохранил.
Господь милостив, значит, и мы должны быть милостивыми, заботливыми и решительными. Еще раз повторю: воспитание – дело творческое. Нельзя забывать, что творчество – проявление любви. Если ты любишь, то ты творческий человек, ты творчески относишься к своему делу и к окружающим тебя людям. А если ты – держиморда, ну, значит, будешь находить оправдание своей невыдержанности и жестокости.
Но надо помнить, жестокость – штука наказуемая. Жестокость порождает жестокость.
Бывают экстраординарные случаи, когда необходимо применить силу. Приведу пример, правда, он касается взрослых, из книги Виктора Николаева «Живый в помощи». Этот человек воевал в Афганистане, многое испытал, а потом пришел к Богу, и сумел талантливо передать то, что видел и пережил.
В книге есть эпизод: наша группа попала в засаду, стреляют из автоматов, в горах кажется, что стреляют со всех сторон, просто кромешный ад, пули рикошетируют от камней, осколки камней летят, как пули. Все залегли, попрятались за камнями, отстреливаются. У одного солдата сдали нервы. Он вскочил, и что-то начал кричать. Ещё мгновенье, и его срежет автоматная очередь. Тот, кто был рядом, тоже вскочил, и, рискуя собой, изо всех сил стукнул потерявшего самообладание солдата. Тот рухнул, и его жизнь была спасена. Но это же совершенно особый случай.
– Если ребенка регулярно наказывают физически именно с педагогическими целями, каким может сложиться его взгляд на мир?
– Таким же, как и у «воспитывающих» его взрослых – ограниченным и жестким. Но это не значит, что ребёнок, которого бьют, стопроцентно станет таким же. Господь милостив.
Это мы подгоняем жизнь под какие-то схемы, загоняем ее в глухие рамки, в которых ей тесно, и из которых она хочет вырваться.
Отсутствие любви – это собственно проявление глупости, потому что любящий человек – мудрый, творческий. У любящих Господь – источник мудрости. Если ты не любишь, значит, ты сам себя отдаляешь от Бога.
Но вместо того, чтобы думать, любить и творчески подходить к трудной задаче воспитания детей, почему-то, мы нередко ставим во главу угла какой-то неудачный метод, объявляем его единственным и исходим только из него.
Но я думаю, что русский народ как был, так и остается добрым и хорошим. Сколько угодно мы видим в своей жизни примеров вот такой удивительной доброты, благородства, великодушия и самоотверженности. Офицер бросается на гранату, чтобы ценой своей жизни спасти подчиненных. Очевидно, что такой герой, самоотверженный человек ни в коем случае не был держимордой. Человек, который жертвенно относится к другим, конечно, найдет способ творчески решить любую трудную задачу, в том числе задачу воспитания.
Да, худшее есть, и было всегда, и будет всегда. Но давайте ориентироваться не на то, что назойливо маячит в глазах, а на «разумное, доброе, вечное»!