Террористы – это почти абсолютное зло. Почти – потому что абсолютного зла не бывает. Но максимальное приближение. Это чрезвычайно злые и испорченные люди. Нравственная черная дыра. Черный полюс.
Сергей Худиев
Но они несут с собой странное утешение и облегчение. На их фоне уж ко мне-то не может быть претензий. Я могу расслабиться. Я в любом случае лучше террористов.
Хорошие люди напрягают и раздражают – ты мог бы быть хорошим человеком, тебе ничто не мешало, ты просто не захотел. А вот плохие – чем хуже, тем лучше – создают фон, на котором я и так хороший.
Вы же не будете сравнивать мои проступки со злодеяниями террористов? Я вообще добр, и благ, и прав, и почти свят, ведь что бы я ни наделал – уж я-то точно не террорист. Они задают моральную планку так низко, что я могу переползти ее даже на бровях.
Мировой прокуратуре больше нет до меня дела, я могу вздохнуть с облегчением – она уехала за террористами. Они заняли все свободные места в аду, поэтому я могу смело примерять крылья и нимб.
Вещи, которых я бы постеснялся в отсутствии террористов, становятся приемлемыми благодаря им. Поскольку я против почти-абсолютного зла, я на правильной стороне истории, среди правильных людей. Как пела в начале 1980-тых хеви-метал группа Saxon, «Крестоносцы, крестоносцы, возьмите меня с собой, в ту битву, которая кипит на востоке!»
В противостоянии почти-абсолютному злу из людей начинает вылезать то, что они в других обстоятельствах предпочитают прятать. Стоит человеку оказаться на стороне Добра – и его уровень критики в отношении его собственных слов и поступков резко падает. С точки зрения личной этики, нет ничего более катастрофического, чем оказаться на правильной стороне «в той битве, которая кипит на востоке».
Чистое добро – свобода, демократия, прогресс, современность – столкнулось с чистым злом – фанатизмом, мракобесием и средневековьем. Сама попытка копать глубже, выяснять причины, рассматривается как кощунственная, как попытки оправдывать террористов или хотя бы преуменьшать их злодеяние. Террористов оправдывать действительно нельзя. Но я не об этом.
Бывают явления, у которых не может быть оправданий – но есть причины. В любой книге по истории германского национал-социализма рассматриваются причины, приведшие нацистов к власти. Мстительное высокомерие победителей в Первой Мировой войне – «Боши платят за все». Тяжелый и несправедливый версальский мирный договор. Огромные репарации, тяжким бременем лежащие на экономике. Страх – на фоне экономических трудностей и социальной нестабильности – перед захватом власти коммунистами.
Никому в голову не приходит считать, что рассмотрение этих причин как-то оправдывает нацизм или делает его идеологию и практику менее чудовищной. Исторический анализ лежит в несколько иной плоскости – не оправдания или осуждения, а рассмотрения причинно-следственных связей. Какие общественные явления ведут к каким последствиям, и как их можно избежать.
Такое рассмотрение необходимо для того, чтобы извлечь из истории некоторые уроки. Исламизм (в отличие от традиционного Ислама) является нашим общим врагом; и нам стоит подумать о том, что помогает этому врагу, что подталкивает мусульман к исламизму.
Есть то, что всегда озлобляло, озлобляет и будет озлоблять людей – презрение. Люди могут простить причиненное им зло; но не стоит ожидать, что они простят презрение – это требует святости, а большинство людей – не святые. Люди, которых вы презираете, достоинство которых вы не признаете, которых вы не считаете за людей, будут относиться к вам с враждебностью, даже если физического зла вы им не причинили.
И есть грех, к которому люди всегда были склонны – презрение (в старых книгах пишут «презорство») и гордыня. Традиционно западноевропейской формой этого греха является расизм – восприятие людей другой культуры и этнического происхождения как заведомо низших и недостойных уважения.
Да, сейчас расизм как таковой считается – и во Франции, и во всем западном мире – крайним неприличием. Любая расистская ремарка сразу выбивает человека из приличного общества и полностью разрушает его карьеру. Любые разговоры о «превосходстве белой расы» – удел заведомых маргиналов. Люди скорее склонны к обратной крайности – высматриванию расизма везде, где только можно – в том числе там, где его нет.
Да, простые, грубые расистские радости в стиле Ку-Клукс-Клана, который, под знаменем превосходства белой расы, ненавидел евреев, католиков (которые ассоциировались с сомнительной белизны итальянцами), чернокожих и прочих неприятно-смуглявых личностей, уже недоступны большинству европейцев. По крайней мере, тех, кто желает оставаться в приличном обществе. Но потребность презирать, превозноситься, уничижать своего ближнего остается – и она находит выход.
«Приличная» форма расизма позволяет адресоваться не к оттенку кожи (что вы, что вы, ни-ни) а к религии. Все тот же расизм, высокомерное презрение к людям, подается в упаковке, которая делает его не только совершенно легальным, но и подлежащим всяческому прославлению и защите.
Желающие получают возможность пинать тех же людей, но уже нападая на их религиозную, а не расовую идентичность. Мы расисты? Какие расисты? Где вы видите расистов? Нет никаких расистов!
Глумление над религией позволяет получить все те же радости презрения к ближнему, но без общественного остракизма, который влечет за собой традиционный расизм. Самый доходчивый способ выразить презрение к человеку – это даже не нападки на его оттенок кожи или форму носа. Человек другой культуры может просто не понять, что тут ужасного.
Наиболее доходчивая форма выражения презрения и отрицания человеческого достоинства – это глумление над почитаемыми им святынями. Как написал один либеральный комментатор, «нечеловеки не могут иметь чувств!».
Античная (и средневековая) религиозная полемика могла быть очень грубой, и сейчас неуместно было бы ее воспроизводить. Но за ней стоял совершенно другой взгляд на вещи – люди были твердо уверены, что у каждого человека есть бессмертная душа, которую губит ересь или иноверие.
Сейчас адепты права на оскорбление исходят из того, что не только бессмертной души, но религиозного переживания у других людей быть не должно – нечеловеки не могут иметь чувств, да. «А с какой стати я должен обращать внимание на чьи-то там чувства – вот не хочу и не буду!» – это не отказ религии в каком-то особом статусе. Это отказ некоторым людям в статусе людей. Им, унтерменшам, не полагается иметь почитаемых святынь. Почитаемые ценности полагаются только настоящим белым людям.
Причем это показное презрение, отказ считать за людей, провозглашается в качестве священного принципа западной цивилизации.
Тут некоторые комментаторы сходу заявят, что это оправдание террористов. Нет, это не оправдание террористов – беззаконных убийств оправдывать нельзя. Это просто демонстрация того очевидного факта, что некоторый образ мыслей и действий активно помогает террористам – как безрассудство держав-победительниц в Первой Мировой войне активно помогло национал-социалистам.
Презрение озлобляет людей и делает их гораздо более легкой добычей вербовщиков ИГИЛа и других подобных движений.
Скажут также, что нельзя уступать исламистам – мало ли что еще они захотят. Что же, это совершенно верно. Надо определять свои ценности без оглядки на исламистов. «А давайте мы будем демонстрировать расистское презрение к людям, чтобы потроллить исламистов» – это как раз оглядка.
Люди разумные и нравственные воздерживаются от презрения к ближнему независимо от поведения исламистов – или кого бы то ни было еще. Необоснованных требований, буде их заявят, исполнять не надо – но что же необоснованного в пожелании воздерживаться от тяжких преднамеренных оскорблений своих соседей? Такие оскорбления – это как раз помощь исламистам, а не противостояние им.
Культура, которую (надо думать, на волне понятных эмоций) отстаивают в эти дни многие в Европе и в России – это культура презрения. Мы нуждаемся в другом – в культуре взаимного уважения. Можно спорить, в том числе оспаривать религиозные или атеистические убеждения друг друга – как это множеству людей самых разных убеждении прекрасно удается. Нельзя наносить тяжкие намеренные оскорбления миллионам людей – именно с несомненным намерением такое оскорбление нанести.
Тем более что на Западе – раз кто-то склонен искать примеры для подражания именно там – можно поучиться и этому. Обратим внимание, что в США крупнейшие издания отказались публиковать оскорбительные карикатуры. Это было бы, с юридической точки зрения, вполне легально – статьи, аналогичной нашей 282-ой в США нет – но серьезные издания следуют определенным этическим стандартам. Не потому что они кого-то боятся – но потому что у них есть представления о приличиях.
У нас пока, увы, приличия нуждаются в подпорке со стороны закона – но давайте их, так или иначе, придерживаться. Давайте строить культуру взаимного уважения.
Злодеяния чужаков – совсем не повод выпускать наружу внутреннего юберменша.