Ребенок не готов к первому классу? Почему дом становится продолжением школы

Ольга Величенкова

Внимание — навык, который можно тренировать

— Как понять, что ребенок готов к школе?

— В 7 лет особенного выбора нет, поэтому этот вопрос следует задавать, когда ему 5 или 6 лет. Достаточно ли он готов? Что предстоит сделать за этот год? Из очевидного с точки зрения развития речи — то, что до школы надо научиться произносить все звуки правильно, ведь заниматься с логопедом в школе будет уже некогда, а ребенок может делать ошибки из-за того, что неверно произносит некоторые звуки или не слышит разницы между ними. 

Из менее очевидного — словарь и грамматика ребенка, которые родители не всегда оценивают верно. То, что проблемы из-за недостаточного развития этих сторон речи, становится ясно не сразу. Пока ребенок в первом классе учится читать и писать, многое зависит от состояния произносительных возможностей и умения различать звуки. А когда он начинает осваивать орфографию, оказывается, что ему трудно подобрать проверочное слово, так как его словарный запас ограничен. 

Как родителям понять, что с речью все хорошо? Если вы много читали ребенку, если он в состоянии пересказать небольшое литературное произведение, запомнить короткое стихотворение — это очевидные показатели достаточного уровня речевого развития.

Также надо обращать внимание на моторные и зрительно-пространственные функции. Родитель приходит в детский сад, видит выставку детских работ и понимает, что работа его малыша существенно отличается от того, что делают другие дети. Рисунок явно беднее деталями, линии неровные, изображения трудно узнать. Стоит обратиться к психологу для того, чтобы понять, насколько зрелы моторные и графо-моторные функции, насколько хороши зрительные представления ребенка об окружающем мире, сформирована ли схема тела. 

И, конечно, очень важны управляющие функции — то, что в быту мы называем вниманием. Часто родители про невнимательность говорят как про какую-то личностную характеристику, с некоторым осуждением, что ли. На самом деле это когнитивная (познавательная) функция — умение регулировать свою деятельность в соответствии с расписанием, выполнять сколько-нибудь сложные задачи, требующие определенной последовательности действий, и доводить их до конца. Пришел, сел, учишься, делаешь все по определенному плану, не отвлекаясь. 

— Допустим, ребенок чего-то из этого не умеет. Он к школе не готов? 

— Когда мы судим о когнитивных возможностях ребенка, надо помнить, что школьная успешность — вещь вероятностная. Для достижения результата мы порой используем разные возможности. Один решает пример таким способом, а другой — иначе, и оба способа имеют право на существование. 

У ребенка в процессе учебы может вдруг обнаружиться некий компенсаторный механизм, который мы раньше не замечали. Но я бы не советовала внимательному родителю, который пусть даже видит, что ребенок интуитивно находит способы компенсации, надеяться на то, что все окей и что он и дальше будет этим пользоваться. Возрастание нагрузки может привести к декомпенсации.

Если вас что-то беспокоит, то в любом случае надо этим заниматься, а не ждать, пока проблема станет слишком очевидной и значимой для семьи.

А еще надо знать о необходимости логопедической диспансеризации. В 3, 5, 7 лет надо найти время, чтобы зайти к логопеду в поликлинику. Это критические периоды речевого развития, важно убедиться, что все хорошо.

Помарка — минус балл 

— Но, допустим, нас ничего не беспокоит, все объективные критерии готовности к школе соблюдены. Он пришел в класс — и начинается. Две клеточки отступил — минус балл. На поля заехал — минус балл. А при этом все решено правильно, в предложении ошибок нет. Разве с клеточками разобраться сложнее, чем решить задачу?

— Что касается ориентации на листе бумаги, то тут несложная инструкция: начал писать — отступи три клеточки. Все. А вот задачи по математике — это иногда такие коленца, что никакая ориентация на листе бумаги с этим не сравнится. 

Как не получить фрустрацию по поводу всего, что наваливается? Участвуйте в жизни ребенка, в его школьной адаптации. Если ребенок ранимый, тревожный, то, конечно, ему нужно подбирать учителя, и это нормально. 

— Иногда родители так помогают с адаптацией, что дом превращается в продолжение школы. Мама следит, чтобы ребенок нигде не ошибся, отступил сколько нужно клеточек. Как помогать, но не переборщить?

— Важно не столько умение решать задачу как таковую, сколько умение выполнять домашнюю работу самостоятельно. На первом этапе, когда вы помогаете ребенку, вы говорите, в какой последовательности мы будем что-то делать, и на каждом шаге отслеживаете результат. Бывает, что ребенку трудно удержать в голове следующее действие. Тогда говорите: «Что ты сейчас сделаешь? Иди и сделай. Потом приди ко мне». Сначала он может удержать две части этой программы, потом три, потом у него возникнет стереотип, и пункты будут наращиваться, как бусы на нитку. То есть два действия мы уже выполняем легко и не задумываясь, а вот теперь я присоединил третье действие, и давай ты сделаешь все сам.  

Понятно при этом, что у детей разные возможности, кто-то решительный, а кто-то очень тревожный. Это надо учитывать. Но в принципе, порядок выполнения учебных действий — это именно то, что надо формировать дома. 

Я согласна, что переборщить с домашней поддержкой означает лишить ребенка возможности самостоятельного принятия решений. Кстати, согласно PIRLS, главному международному исследованию качества начального образования, наши младшие школьники по сравнению с другими странами находятся на достаточно хорошем уровне. А вот PISA, аналогичное исследование по средней школе, показывает, что с возрастом они резко теряют свои позиции. Почему это происходит? В том числе потому, что к средней школе вклад родителей заканчивается, многие родители уже просто не помнят эти синусы-косинусы.

Неуспешность по вине школы

— До средней школы еще дожить надо, но ведь от ученика требуют, чтобы он был успешен почти сразу, с первых недель. Нет времени нанизывать бусы на нитку. 

— Часто сталкиваешься с тем, что у учителя виноват родитель, у родителя виноват учитель. Общего языка нет, и родитель очень существенно вынужден вкладываться в обучение ребенка, буквально домашку делать.

Но есть не только учитель и семья. Есть и третий участник — это наша система образования, официальная методика, которая предлагает вещи слишком сложные для определенного возраста. И если первые два участника в состоянии оценить себя со стороны, то третий — нет. 

 Причем изменения происходят так стремительно, что самой системой уже совершенно не контролируются. Отсюда поспешные решения, поспешные тексты в нынешней программе. И главное, что никакой, так сказать, рефлексии по этому поводу нет. Хороший ли учебник, хорошая ли подача, а правильно ли так делать? А не получили ли мы случайно больше неуспевающих детей в результате изменения учебника? Этого, к сожалению, не отслеживает никто. 

— Можно привести пример заданий не по возрасту?

— Например, родитель листает учебник по русскому и видит текст, где сообщаются какие-то теоретические сведения, без которых не овладеть орфографией. Так вот пусть родители попробуют провести эксперимент — закрыть книжку и повторить прочитанное. 

И окажется, что даже взрослый человек не в состоянии воспроизвести ту логико-грамматическую конструкцию, которая была в тексте учебника. А при этом учителя иногда требуют во втором, в третьем классе, чтобы ученик воспроизводил слово в слово. А там куча придаточных предложений и таких наукообразностей, которые с лингвистической точки зрения правильны, но с точки зрения функциональной грамотности на данном этапе совершенно излишни. Ему 8 лет, и надо научиться писать слово «корова» без ошибок, а ему рассказывают про «буквы гласных звуков».

Это касается и математики, где несложное задание так формулируется, что не продраться. «Найди разность чисел, если уменьшаемое равно пяти, а вычитаемое равно двум». А всего-то нужно от пяти отнять два.  

— Может быть, именно из-за этого ребенок уже в 3-м классе отказывается от математики — дескать, не мое? 

— Мальчишкам тяжело с математикой в начальной школе, и вообще им тяжело именно потому, что обучение излишне вербализовано. Трудно удержать логико-грамматическую конструкцию в оперативной памяти. Это умение у девчонок поначалу развито лучше, чем у мальчиков. Зато в старшей школе — посмотрите на физико-математические классы. В основном это мальчики. Потому что, на самом деле, для математики нужно несколько иное, не сложные речевые конструкции, которыми их мучают в начальной школе. 

Он, может быть, будущий математик, но никто об этом не знает, потому что сейчас у него трудности с заучиванием таблицы умножения или со счетом с переходом через десяток. Родители интуитивно понимают, что нужны другие методы обучения, ищут какие-то кружки, увлекательные занятия. Куча видео в интернете, как запомнить таблицу умножения, есть способы, которые позволяют не просто вызубрить, а использовать наглядные приемы счета или решения геометрических задач.

И родитель такой садится: «Ну давай, буду рисовать тебе краткую запись».

Вместо этого скажите ребенку: «Погоди решать, просто расскажи, что там было-то». И в этот момент он медленно переваривает задание и из сложноподчиненного предложения возникает предложение, сформулированное уже на разговорном русском. Дальше он делает краткую запись сам. То есть проблема в том, что он не понял, а не в том, что он не может решить.

О пользе комиксов

— С чтением то же самое происходит? В отличие от математики, чтение текста рассматривается как некоторый базовый навык. Не умеет считать — ну ладно, «он у нас гуманитарий». Не умеет читать — проблема.

— Мы не читаем сразу тексты. Единицей чтения является сначала слог, из слогов составляются слова, а потом короткие предложения. Авторы учебника хотят, чтобы в первом классе ребенок читал отрывки из литературных художественных произведений, но не каждому это по силам. Нужно отбирать материалы по возрасту, которые позволяли бы развивать технический навык чтения. 

Скажем, мы учимся читать по букварю Горецкого. Можно взять еще несколько букварей, которые построены по той же схеме, но для дошкольников. Например, букварь Павловой, где используется тот же самый порядок изучения букв, что и у Горецкого, но в нем больше простого материала: слоги, слова и коротенькие предложения. 

И не забывайте о детских книгах. Детское книгоиздание — это, пожалуй, то единственное, что еще живет и не схлопнулось. Очень много сейчас издается литературы для первого чтения — и переводной, и нашей. 

В издательстве «Росмэн» есть серия «Учусь читать», там несколько ступеней, и первая — комиксы. Это отличная вещь. Вторая — адаптированные тексты. Многие поколения в стране знакомы с «Буратино» с иллюстрациями Леонида Владимирского. Идеальная адаптация — две строчки текста, и рядом большая красивая картинка. 

— Считается, что адаптация — это суррогат, после которого не будешь читать настоящую книгу. 

— Это довольно распространенное мнение в семьях с высоким образовательным статусом, которые априори считают, что воспитывают одаренных детей. Я вас уверяю, что если у ребенка есть когнитивные дефициты, то родители быстро приходят к адаптации. Она дает ребенку посильную задачу: познакомиться в определенном возрасте с определенными культурными феноменами. Хорошо, если ребенок будет способен прочитать, он прочтет полное произведение, а если нет?

Я уже не говорю о том, что многие книги, знакомые нам с детства, в полном виде вообще никто не читал. «Путешествие Нильса с дикими гусями» — это огромный том, написанный как учебник по истории и географии.

Можно ли пропустить школу, если ребенку тяжело?

— В детском саду ребенок может пропустить день или неделю, а в школе это уже невозможно. Что, если бы родители могли бы и в школе сделать паузу, потому что ребенку тяжело?  

— Резкий отказ от учебы — ситуация нездоровая. Она может быть следствием проблем в семье, какого-то инфантилизма, эмоциональной неуравновешенности со стороны родителей. Я встречалась с довольно большим количеством случаев, когда школьная неуспешность приводила к тому, что родитель обижался на школу. И тогда начинались поиски того главного одаренного педагога, который противостоит системе. Начинаются всякие поездки на Алтай в поисках педагога-новатора или какая-нибудь альтернативная система. Недавно видела диктант четвероклассника якобы с дислексией. В процессе выясняется, что у него один урок русского в неделю, из-за того, что мама увлечена одной модной образовательной системой. Это не дислексия, а педагогическая запущенность.

Если вы чувствуете, что нагрузка чрезмерна, то ее надо разумно дозировать. Возможно, следует сменить класс. Еще лет 10 назад мы очень гонялись за физико-математическими классами, гимназиями с углубленным изучением китайского языка, но сейчас родители стали поспокойнее. 

Очень популярна стала очно-заочная форма обучения, когда есть тестовые задания по предметам, которые ребенок решил не посещать в течение года. Теоретически такое возможно и в начальных классах, но тут многое зависит от регуляторных возможностей ребенка и от того, насколько родители готовы сопровождать процесс обучения. Когда-то же родители и работать должны… 

Но в старших классах на очно-заочной форме учится большое количество детей.

«Наши дети не испортились»

— Многие родители говорят, что, когда они были маленькие, нагрузка в школе была меньше. Это правда так?

— Такое, возможно, свойственно вообще каждому следующему поколению, поскольку раньше, как известно, и трава была зеленей. Я училась в советской школе и могу сказать, что шесть уроков — это был предел, да и то казалось, что это много. Сейчас восемь уроков — это нормальная история, а бывают еще нулевые уроки.

Знают ли современные дети больше, чем знали советские дети? 

— Мне так не кажется.

— Вот и мне. Я вижу, как плохо в среднем пишут современные дети. Если ты пишешь с кучей ошибок, то что ты там восемь уроков в школе делал? Видимо, усилия направляются не в то русло. Очень много теперь в системе заложено лишнего. Например, «проектная деятельность». Какой там проект, зачем друг другу на уроке показывать презентации на одну и ту же тему? Которые, к тому же, им родители накануне быстренько наклепали.  

Я призываю отказаться от шелухи, если вы видите, что ее наросло много. Допустим, у вас гимназия с амбициями. Проекты, тренинги, профессиональные классы — чего только нет. Это псевдо-знания, это не знания. Откажитесь от этого! Вы сэкономите время своему ребенку, и он направит усилия на что-то полезное. 

— Если ребенок с первого класса попал в конкурентную среду, то как ему отказаться от того, что делают другие? Нужна ли вообще эта конкуренция? 

— Без соревновательности не обойтись. Получил ли ты хорошую оценку, поступил ли ты в вуз, написал ли ты отличную статью, обратились ли к тебе за докладом для конференции или ты построил замечательную воронку продаж. 

Конкуренция — вся наша жизнь. Другое дело — не унижать человеческого достоинства тех, кто не одержал победы. И здесь наша система не очень гуманна. 

Всегда есть отличники, но это небольшой процент класса. В целом полезно понимать, как работу написали другие дети, много ли у них ошибок. Может выясниться, что не справились многие, что это типично. 

Родители очень обеспокоены тем, соответствует ли его ребенок школьной системе. К тому же их стращают, что, дескать, за последние годы так много детей с нарушениями, бегите скорее к нейропсихологу, к логопеду. Конечно, если есть сомнения и вопросы, то надо посоветоваться со специалистом. 

 Человечество, в принципе, не меняется за какой-то обозримый срок. Маловероятно, что за 20 лет все стало настолько хуже, что караул. Если у них что-то не получается, то это не всегда их вина. И когда вы получаете некую негативную оценку от школы, надо задуматься, что на самом деле происходит. 

Фото: freepik.com