В Самарской области продолжается судебный процесс, связанный с наследственным делом двух приемных дочек из семьи Елены и Александра Беловых. Пара, вынужденная выплачивать долги, оставшиеся от биологической матери девочек, ищет поддержки у политиков и общественников, а служба опеки отказывается признавать собственное участие в сложившейся ситуации. При этом подобные «наследственные дела» в том или ином виде становятся проблемой практически для каждого воспитанника детдома, достигшего совершеннолетия.
«Доход» от удочерения
В конце прошлого года самарский общественник, руководитель некоммерческой организации «Домик детства», помогающей детям-сиротам, Антон Рубин рассказал историю семьи Беловых, проживающих в Кинельском районе Самарской области.
Елена и Александр еще в июле прошлого года удочерили двух девочек — 5 и 8 лет. При оформлении документов нотариус уведомил будущих родителей, что биологическая мать оставила в наследство квартиру в Чапаевске, за которой числится около 50 тысяч рублей долгов по ЖКХ, причем наследственное дело уже открыли. Беловы решили, что им под силу выплатить эту сумму, и подписали все нужные документы.
Проблемы начались спустя два месяца после удочерения, в сентябре. Беловым позвонил нотариус. Неожиданно оказалось, что «наследство» в 50 тысяч рублей — это еще не все. По итогу от родителей им досталась квартира, за которой числятся долги по коммунальным услугам, плюс еще одна, ипотечная. В общей сложности дочери Беловых должны выплатить 1,040 миллиона рублей по ипотеке, 350 тысяч рублей штрафов и дополнительно покрыть счета ЖКХ — 435 тысяч рублей.
Беловы на приеме у депутата Александра Хинштейна
— Итого «доход» от удочерения вылился в долги на 2 млн рублей, упавшие на приемных родителей одним махом. Те и опомниться не успели, как благодаря безупречной работе опеки и приюта, успевших открыть наследственное дело и умолчавших о долгах, стали должны всем вокруг неподъемную для них сумму — банки, ЖКХ, коллекторы, судебные приставы — все прелести богатой жизни приемных родителей, — резюмирует Антон Рубин на своей странице в Facebook.
Будто всю жизнь были в семье
У Елены и Александра Беловых есть 16-летний сын. Семейная пара мечтала о маленькой дочке и решилась взять ребенка 2-4 лет. Несмотря на большую очередь, в начале мая прошлого года из службы опеки им позвонили и сказали, что совсем недавно к ним прибыли две сестренки — правда, старше по возрасту, чем хотела семья. По словам Елены, после этого она и ее муж уже не рассматривали другие варианты и до знакомства с девочками решили, что у них будет две дочери, а не одна. Документы буквально за один день переоформили.
— На второе знакомство они уже сами стали называть нас мамой и папой, хотя мы с мужем были готовы ко всему — к «тете», к «дяде». Мы понимали, что дети уже не маленькие. Дальше прошел процесс подготовки к суду и ожидания.
По словам мамы, девочки «будто всю жизнь были в семье». У нее самой нет ощущения, что это «не ее» дети. И вопрос отказа от детей ради того, чтобы решить проблемы, возникшие из-за наследства, даже не стоит.
— Хотела бы я свою прежнюю жизнь, как это было семь месяцев назад (до удочерения — прим.ред.)? У меня даже такой мысли в голове нет, чтобы вернуться туда. А дети-то здесь при чем? Я задавалась вопросом — а куда смотрит государство?
Если бы они остались в детдоме, после совершеннолетия у них было бы миллионов пять долгов. И что? Их бы просто за неуплату посадили бы в тюрьму?
Неважно, рожаешь ты ребенка или нет — я взяла на себя ответственность за двух детей. Как я могу допустить, что мои дети после 18 лет будут иметь такие проблемы? Это не укладывается у меня в голове.
Пока у дочерей Елены и Александра есть проблемы, с которыми сталкиваются практически все усыновители: приходится учиться правильно пользоваться элементарными предметами быта вроде ложек и расчесок, читать и писать, помогать маме по дому. Обе девочки посещают репетиторов, младшая — готовится к школе.
Серия системных ошибок
Руководитель общественной организации «Домик детства» Антон Рубин, который первым рассказал о семье Беловых, сам отец четверых приемных детей. И, по его словам, история с долгами биологических родственников — не уникальное явление.
— Мои дети прописаны там, где когда-то жили их родители. Какая там ситуация с долгами по ЖКХ, я не знаю. Но, поскольку они там зарегистрированы, значит, продолжают начисляться какие-то платежи, и их дедушка, который там прописан, уже интересовался у органов опеки, почему я не плачу квартплату за них. Пока никакого судебного разбирательства нет, как и данных по сумме, но рано или поздно до этого дойдет.
Антон Рубин с детьми
Как правило, по словам Рубина, до совершеннолетия никто ничего не взыскивает с детей, находящихся в детдомах, и долги просто копятся. Когда им исполняется 18 лет, банк или иная организация выходит с иском о взыскании долга, а судебные приставы арестовывают имущество и счета (нередко — карты, на которые начисляют стипендии студентам колледжей или университетов). Так выпускник детского дома узнает, что он что-то кому-то должен. И в центре постинтернатного сопровождения, которым руководит Антон Рубин, с такой ситуацией сталкивается практически каждый.
— Если говорить о ситуации Лены Беловой, где она оказалась должна два миллиона, удочерив двух девочек, там сотрудники приюта инициировали открытие наследственного дела. В их праве (сотрудников органов опеки — прим.ред.) было отказаться от наследства и не принимать ни имущество, ни долги. Это однозначно было выгоднее, потому что долги превышают стоимость имущества. Почему они этого не сделали? Я думаю, банальная халатность. Просто не подумали, не посчитали, не попытались разобраться. Действовали по шаблону.
По мнению Антона Рубина, в ситуации Беловых произошла целая серия системных ошибок. И на каждом этапе истории еще можно было что-то исправить.
— Кто-то выдал неработающей и ведущей асоциальный образ жизни женщине кредит под ипотеку, за который она со временем перестала платить и купила еще одну квартиру на материнский капитал. Перестала она платить в 2016 году, и с того момента никто ничего не сделал для того, чтобы этот долг взыскать. Дело лежало у приставов. Были две формальных попытки продать квартиру по завышенной цене, после чего никто ничего не делал.
Пока была жива мать, к ней никто не приходил, ничего не описывал, не пытался продать квартиру. Дело зависло.
Управляющие компании тоже не подавали в суд, хотя она с 2013 года не платила за услуги ЖКХ. В общем, очень много странных совпадений. Наконец, госучреждение как законный представитель вступает зачем-то в наследство.
«Вы сами приняли решение»
В истории Беловых отдельного внимания заслуживает ответ, который получила семья от Министерства социально-демографической и семейной политики Самарской области в последние дни января. Под документом стоит подпись руководителя управления организации опеки и попечительства Людмилы Дроздовой.
«Поскольку малолетние (фамилия) были усыновлены Вами до истечения срока вступления в наследство, то Вас, как законного представителя малолетних, нотариус проинформировал о всех имеющихся у наследователя долгах и кредитных обязательствах, выявленных в процессе работы с наследственным делом […] Вы самостоятельно приняли решение о принятии наследства с долговыми обязательствами, органы опеки и попечительства в этом решении участие не принимали», — пишет автор.
Из письма можно сделать вывод, что управление организации опеки и попечительства придерживается иной версии событий, нежели семья Беловых. Выходит, что глава ведомства Людмила Дроздова утверждает, что Елене и Александру Беловым сразу сказали и о долгах за услуги ЖКХ почти на полмиллиона, и про ипотечную квартиру, и про штрафы. Но в таком случае стали бы вообще приемные родители вступать в наследство, зная, чем это обернется?
Органы опеки не предоставили оперативный комментарий и пока не ответили на запрос «Правмира».
Есть правовые способы обеспечить интересы детей
Наталья Карагодина, адвокат
— В этой ситуации на эмоциях мы можем говорить, мол, «усыновили деток, еще и долги нужно платить». Но надо понимать, что по закону, если гражданин пользуется жильем, он обязан его содержать и платить за услуги ЖКХ.
Наталья Карагодина
В данном случае не нужно вдаваться в панику — нужна хорошая, качественная юридическая работа. Во-первых, можно было не принимать наследство, если оно приносит одни долги. Конечно, органы опеки были обязаны собрать всю информацию о наследуемом имуществе. Если они этого не сделали, поленились либо им в голову не пришло — ничего страшного, в ситуации нужно разбираться конкретно.
Так, взыскание долгов происходит путем обращения в суд, и сделать это следует кредитору, доказав свои права и обосновав их в суде, усыновители никому не обязаны нести деньги в мешке, пока сумма задолженности не определена судом. Если прошел срок исковой давности в три года — следует об этом заявить. А еще до судебного разбирательства по долгам за услуги ЖКХ нужно требовать списания этих долгов как безнадежных, так как долги накоплены за жилье детей-сирот.
В случае с ипотекой тоже нужно разбираться в зависимости от ситуации. Есть разные правовые способы защиты, включая снижение суммы предъявленной неустойки по статье 333 ГК РФ или предъявление встречного иска о снижении суммы процентов, так как часто в таких договорах эти проценты завышены вопреки требованиям закона. Не надо спешить, есть правовые способы обеспечить интересы детей, к которым надо прибегать, прежде чем отказываться от имущества или выплачивать долг. В этой ситуации я бы поборолась.
Фото: stock.adobe.com