Последняя опора, когда ничто земное не помогло? Но надежда Благовещения не в этом
Священник Дионисий Костомаров
«Ангел, войдя к Ней, сказал: радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами. Она же, увидев его, смутилась от слов его и размышляла, что бы это было за приветствие. И сказал Ей Ангел: не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус. Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца» (Лк. 1: 28-33).
Слова выше, — фундамент и начало всей истории Иисуса из Назарета, всей истории христианства. Этому событию посвящены сотни церковных гимнов, его тысячи лет празднуют миллионы и миллиарды людей, оно выражено в живописи, иконописи, на языке искусства, культуры и церковного священнодействия. Мы помним о нем. И тут впору задуматься о памяти в пространстве веры: для христианства память не есть просто обращение в прошлое, но обращение в вечность, попытка не узнать о событии, но пережить его, стать из зрителя участником. Мы вспоминаем и мы проживаем это.
И вместе с Благовещением для человека оживают самые базовые для веры вещи, — надежда, тепло неодиночества, утешение. «Не бойся», — ангел говорит Марии. «Не бойся», — сквозь тысячи лет, через безнадежность человеческих грехов и ошибок, побеждая страх, — слышим вместе с Ней мы. «Не бойся» потому что несмотря на мир и всю его ложь, хрупкость, жестокость, — есть и иное, небывалое и немыслимое: рожден будет Тот, кто будет «царствовать во веки, и Царству Его не будет конца». Об этой надежде на «Царство Его» мне и хочется поговорить. Попробовать понять, о чем она.
Признаюсь, мне всегда становится неловко, когда христианскую надежду редуцируют, пытаются перенести в пространство самых ощутимых и понятных каждому из нас бед: жизненных катастроф, несчастий, болезней. Когда Бога хотят видеть как последнюю призрачную опору, когда ничто земное не помогло. Потому что мысля так христианскую надежду, мы, во-первых, обманываем самих себя: Господь сказал, что Царство Его не от мира сего, а значит, вера в своей глубине не об избавлении от жизненных тягот. А, во-вторых, из этой надежды мы забираем главное: иную, вечную ее перспективу. О чем же на самом деле христианская надежда?
Евангелие, Благая Весть, есть весть о том, что:
«С нами Бог», — Бог хочет быть с человеком, хочет принять и разделить вечность с каждой своей дочерью и каждым сыном.
«И, указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои; ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь» (Мф. 12:50), — мы, люди, можем быть родственно близки с Богом и это дается нам не за заслуги, национальность, пол или возраст, — но за способностью любить.
«Когда же это тленное естество облечется в нетление, и это смертное естество облечется в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: поглощена смерть победою» (1Кор 15:54), — ад, смерть, любая наша беда и потеря не абсолютны. Жестокость мира смогла распять на кресте и убить даже Бога. Но не это было концом. Не смерть, но жизнь. Не отчаяние, но надежда. Не ложь и трусость, но верность и истина.
Иначе говоря, в своей глубине праздник Благовещения есть праздник одновременно глубокого и подлинного утешения, но и тот праздник, что объясняет, чего можно ждать, а чего нет от христианской веры. Даже если посмотреть на жизнь Богородицы, то для нее этот день стал началом нелегкого пути за руку с ангелами, сохраняющими от всех житейских бед, а иного. Началом Ее реального, действительного восхождения на Голгофу: и на этом пути будет и нищета, и роды в хлеву для скота, и бегство в чужую страну и самое страшное, что может пережить мать, — наблюдать смерть своего Сына.
И понимать это важно. В нынешнее сложное время Церковь очень хочется использовать как тихую гавань в житейских крушениях. Но не обманывайтесь! Евангелие может помочь осмыслить событие, посмотреть на него под другим углом, увидеть в непроглядной тьме далекий-далекий свет, что тьма поглотить не может, но к которому можно идти как к маяку, шаг за шагом приближаясь, метр за метром разгоняя тьму.
Но Бог не решает за нас наших проблем. Он не помогает магическим образом выигрывать судебные тяжбы, получать повышение на работе, заниматься бытом и так дальше. Для того, чтобы человеку проще было жить, Он дал ему другого человека. Адаму, — Еву. Еве, — Адама. Каждому из нас, — каждого. И приходит время это понять. Нашими руками Бог может участвовать в жизни другого, а руками другого, — в нашей.
И именно поэтому Благовещение так важно осознать и прожить внутри своего ума и сердца. Бог говорит человеку устами Гавриила: «Не бойся». Да, в своей жизни ты можешь все потерять, упустить, разрушить. Рухнут призрачные царства твоих мечтаний, каменные царства человеческих империй, уйдет здоровья и силы, перестанет биться сердце и уйдет сама жизнь. Но не это конец. Благовещение, — фундамент Пасхи. И раздастся еще не только в храмах, но и в вечности: «Христос Воскрес! Жизнь жительствует!» На это мы надеемся, в это мы верим, этого мы желаем.