Подписывайтесь на наш подкаст:
Пришла мама, постоянная прихожанка, с жалобой на сына. Говорит: «Батюшка, благословите нас, мы поедем на отчитку». Это случилось года три или четыре назад, еще был жив отец Герман Чесноков (известный экзорцист РПЦ. — Прим. ред.).
— Мы поедем к отцу Герману в Лавру на отчитку. У меня сын бесноватый.
— Что такое? Что случилось?
Я знаю ее сына. Он ходил в воскресную школу. Она одна его воспитывает.
— Ну как, он перестал слушаться. Он не хочет ходить в храм, он играет в компьютерные игры, он ругается. И недавно я увидела, что он там с друзьями, где-то за магазином, пробовал курить. Все, в нем бес. Его надо на отчитку.
— Подождите, давайте притормозим… То есть ваш мальчик вас не слушается, да? Сколько ему лет?
— Тринадцать.
Это совершенно логично. Конечно, тринадцать лет — переходный возраст, пубертат, у него сейчас гормоны зашкаливают, он ищет свое место в жизни. Учитывая, что нет папы, нет авторитетного мужчины, он проверяет на прочность границы дозволенного. И, в общем-то, его поведение в этом плане абсолютно понятно. Оно нам не нравится, но оно понятно.
— А у вас с ним вообще диалог какой-то есть?
— Он не хочет со мной общаться, он закрылся.
— А вы с ним какие-то фильмы смотрите, обсуждаете?
— Какие фильмы, батюшка?! Он одни боевики смотрит, у него стрелялки всякие, чудовища, монстры, ужасы.
— Знаете, сейчас вот выходят фильмы из серии Marvel. Посмотрите дома с ним фильм: про Человека-паука, про еще кого-нибудь, кто там будет.
— Да вы что? Да мне неинтересно!
— Конечно, вам неинтересно. Вам неинтересно то, что он смотрит и чем дышит.
Почему вы думаете, что ему будет интересно то, что интересно вам, если он не видит с вашей стороны какого-то движения ему навстречу?
— А может быть, вы с ним поговорите?
— Как вы это себе видите? То есть вы его приводите за ручку, если он придет, конечно. Батюшка с ним должен провести учебно-воспитательную беседу, после которой он станет белый, пушистый, послушный? Но мало вероятен такой исход… Мы с ним можем поговорить, но результат я не гарантирую.
Поскольку мальчик меня знал, он пришел. Мы с ним часа два сидели, разговаривали о том о сем. Он пожаловался, что мама вообще его не слышит и все время включает воспитателя, все начинает запрещать, отнимать. У него, конечно, и учеба упала из-за этого.
И мы с ним в какой-то момент все-таки нашли общий язык. Я ему предложил:
— Знаешь, ты постарайся маму не расстраивать. Ты не то чтобы должен слушаться… Понятно, что тебе не хочется. Но постарайся поставить себя на ее место. Она работает, она устает, она переживает за тебя.
В плане курения мы с ним поговорили, и он согласился, что это глупо. Просто он попробовал, потому что все пацаны пробовали, а он один — нет.
— Знаешь, круто, это когда ты умеешь делать подъем переворотом, когда ты можешь подтянуться двадцать раз. Когда ты ходишь в спортзал и показываешь результаты — это круто. А когда ты с этой вонючей соской втягиваешь в себя ядовитый дым, это совсем не круто. Ты просто как все — это стадный инстинкт.
Да, и он по-другому посмотрел. Потом мы долго разговаривали с его мамой.
— Знаете, мы с ним договорились, что он в следующее воскресенье придет на службу.
Не заставляйте его причащаться, просто пусть он постоит. А после службы отведите его в кафе.
Купите ему гамбургер, картошку фри — все, что он попросит, всю эту вреднятину. Просто порадуйте мальчика. Ну и себе там что-нибудь…
Я видел недоверие в ее глазах, но она это сделала. И знаете, у них отношения немного наладились. Эта ситуация пока еще в процессе. Парню сейчас семнадцать — он как раз заканчивает одиннадцатый класс и продолжает испытывать на прочность ее нервы.
Но по крайней мере он ей раньше говорил: «Да я крестик сниму вообще, от Бога отрекусь». Почему? А потому что она стращала его Богом. Его протест против мамы воплощался так: «Раз ты меня пугаешь Богом, вот я от Бога тоже отрекусь».
А тут он начал разделять, что мои отношения с Богом — это одно. Желание мамы, чтобы я был послушным, — это другое.
Мы иногда начинаем манипулировать. Это, наверное, свойственно всем родителям и вообще старшему поколению. Мы пытаемся манипулировать ценными для нас религиозными аргументами для достижения вполне материальных земных целей: послушание, хорошие оценки, что-то еще… Результат какой? Результат неутешительный.