На днях в журнале «Профиль» вышло интервью протодиакона Андрея Кураева, в котором он искренне рассказал о своих взглядах на современные процессы, происходящие в Русской Церкви. Более того, отец протодиакон резко обозначил свое видение развития церковной жизни. На тезисы отца Андрея отвечает священник Святослав Шевченко.
Австралийский холодильник
На мой субъективный взгляд, отец Андрей не хотел никого обидеть — он решил начать общецерковную дискуссию. А вот один из первых тезисов, заинтересовавших меня: «Если Церковь желает быть независимой от государства — она должна решиться стать зависимой от своих прихожан». Думаю, что это ключ дискуссии. Причем, богослов привел в пример приходскую газету из Австралии, где верующие всем приходом решали, какой холодильник лучше покупать.
По его мнению, этот факт является иллюстрацией подлинной общинной жизни. Только мне непонятно, для чего подобный факт нужно было искать на родине кенгуру? Лично мне известны такие приходы и в России, где настоятель обсуждает со своей паствой предстоящие расходы, связанные с ремонтом системы отопления, покупкой приходского грузовичка и т. д. Нужно только попытаться выйти сознанием за пределы МКАДа.
Приходская дума
По сути, отец протодиакон ратует за то, чтобы прихожане полностью контролировали финансовые дела цепочки приход-епархия-патриархия. С одной стороны, идея очень даже неплохая. Таким образом, можно было бы, например, минимизировать риск нецелевого использования приходских средств на слишком презентабельные автомобили. Но у медали есть и обратная, не блестящая сторона.
Другими словами, на каждом приходе должна будет появиться своя «дума», которая станет одобрять или не принимать «законотворческие» инициативы священника и прихожан. Чем это грозит? Да тем же самым, что происходит и в настоящей Госдуме. Обязательно среди приходского актива появится лобби, которое будет продвигать свое видение развития прихода. В этих условиях священник превратится в вечного ходока и просителя.
Фиолетовые отцы
Вы думаете, я сейчас фантазирую? Отнюдь. Знаю массу случаев, когда приходской актив через церковный бюджет узурпировал приходскую власть, и священнику со скандалом приходилось выбивать средства, например, на покупку нового копия для проскомидии или кадила. И не приведи небо, если вдруг архиерей поменяет настоятеля. Потому что «думе» будет глубоко фиолетово, что нынешний батюшка — многодетный отец, и пять тысяч жалованья, которыми довольствовался предыдущий иеромонах, это слишком мало.
Думаю, что вся закавыка с этой идеей заключается только в том, что герой интервью никогда не был настоятелем провинциального храма и не сталкивался с подобным. Хотя Агате Кристи, не выходившей из дома, также хватало энциклопедических знаний на запутанные детективные истории. Но все же она не экспериментировала с реальностью.
За честные выборы!
Второй интервьюшный постулат отца Андрея Кураева вытекает из первого: «Отсутствие выборности, прозрачности и отчетности на всех уровнях церковной жизни и в самом деле делает церковь средневековым реликтом». Видимо, антоним реликта в данном случае — это прогрессивная демократия.
Простите за старомодность, но всерьез считаю, что демократия в Церкви — это утопия. Сейчас объясню, к чему я клоню.
Выборы — это неотъемлемая часть демократической системы. Да, действительно, в первые века христианства на кафедру епископов избирал народ. Но во что это выродилось, рассказал святитель Иоанн Златоуст в своем труде «О священстве».
Уже в IV веке с падением благочестия святитель стал отмечать злоупотребления в этой сфере. Народ, вернее его влиятельные делегаты, стал привносить в этот ответственный процесс далеко не духовные категории. В общем, сказался человеческий фактор. Кое-кто стал продвигать на кафедры своих родственников, да и просто выгодных им людей. По намеку святителя Иоанна во 2-м слове мы можем предполагать, что голоса избирателей могли даже покупаться: «и даже не знаю, не стал ли бы кто-нибудь подозревать, что они подкуплены от меня деньгами».
Дробь плюрализма
Далее святой учитель Церкви продолжает описывать ситуацию, объясняя, что плюрализм мнений, корысть некоторых и даже лесть кандидатов дробили избирателей на мелкие группы: «Все, имеющие право предоставлять эту честь, разделяются тогда на многия части, и в собрании пресвитеров не увидишь согласия их ни между самими собою, ни с епископом, но каждый стоит сам по себе, избирая один одного, другой другого».
И самое печальное, что народ не искал в претендентах на епископство добродетелей. Побуждения избирателей архипастырей были совсем приземленные: «такой-то должен быть избран, потому что он происходит из знатного рода; другой — потому, что владеет великим богатством и не будет иметь нужды содержаться на счет церковных доходов; третий — потому, что добровольно перешел к нам от противников наших; и стараются предпочесть другим один своего приятеля, другой — родственника, а иной — даже льстеца».
Интриги и женщины
Написал святой Иоанн и об интригах и подковерных играх, целью которых было низвержение тех или иных кандидатов на высокий духовный пост: «каждый день производят раздоры и преследуют избранных безчисленными насмешками, пока не низвергнут их или не возведут своих приверженцев».
Более того, автор слов «О Священстве» вскользь упомянул о том, что некоторые, домогаясь этой власти, даже «заполняли церкви убийствами и производили возмущения в городах».
В эту борьбу за епископскую власть включались даже женщины: «Закон Божественный удалил женщин от этого служения, а оне стараются вторгнуться в него; но так как сами по себе не имеют власти, то делают все чрез других, и такую присваивают себе силу, что и избирают, и отвергают священников по своему произволу».
Войны компроматов
В связи со всем выше изложенным, лично мне неудивительно, что эта практика Церкви была упразднена из-за подобных злоупотреблений. Архиереи сами стали выбирать из среды достойных будущих епископов. Разумеется, по отзывам с мест, но, опять же, посредством духовенства — наместников монастырей и епархиальных епископов. И это, на мой взгляд, вполне разумно. Сейчас объясню почему.
Верни нам священноначалие выборы — повторилось бы все то, о чем писал Златоуст. Кроме того, сегодня ситуация усугубилась бы интернетом и пиар-технологиями, о которых верующие VI века и помыслить не могли. Епископами становились бы люди, имеющие доступ к связям, финансам и рейтинговым медиаресурсам, которые позволяют формировать общественное мнение. И это, разумеется, со всей вытекающей грязью в светские СМИ.
А поскольку в наших храмах значительная часть верующих пожилого возраста и неофиты, то нетрудно предположить, что немало шансов занять епископскую кафедру было бы и у популярных «старцев» всех мастей. А поскольку подвижников нашего времени можно пересчитать по пальцам одной руки, то не исключено, что к церковной власти стали бы приходить всевозможные лжестарцы и младостарцы, а то и вовсе случайные люди. И началась бы в Церкви совершенно другая жизнь, что и страшно представить.
Короче говоря, в церковной среде с епископскими выборами начались бы те же самые процессы, которых не лишены политические выборы светской власти: заказные статьи с шельмованием или славословием, войны компроматов и другая грязь. А нам оно надо?