– Просто раба Божия Надежда, – отнекивается бабушка, когда пытаешься узнать ее отчество и фамилию. Просто по имени ее называют архангельские священники, «матушка Надежда» – самые разные люди. Надежда Яковлевна Вишнякова (урожденная Прудова) – если по паспорту.
Всех приходящих она принимает и на пороге кропит крещенской водой – хоть незнакомцев, хоть батюшек-друзей. «Послушание», мол, такое, объясняет на пороге, если кто-то удивляется или даже оскорбляется. Почему оскорбляются? Думаю, что их принимают за колдунов, и Надежда Яковлевна потом делится: что-то их много кругом развелось. Однажды приходил кто-то – никто не заметил ничего необычного, и посетители вроде бы были все из местных, а в «молитвенном доме», при котором живет бабушка Надежда, стало невозможно находиться, пока его не переосвятили.
Переправа с материка на Княжестров. Над рекой напротив острова строит Иоанно-Богословский женский монастырь
Княжестров посреди Северной Двины, недалеко от Архангельска и Новодвинска, вмещает как минимум семь (а по другой версии и 15) деревень, где к концу XIX века жили три тысячи человек, а сейчас, как говорят, на зиму остаются занятыми десяток-полтора домов. Но здесь считается, что и это много. Река ограждает остров от городской жизни, от магазинов, от соблазнов, от обычной работы. Ограждает ненадежно: когда в 90-е «началось распущение», то есть развалился колхоз, островитяне тоже стали пить.
Катер к Архангельску когда-то ходил, да сломался, и когда снова пойдет – неизвестно. Зимой реку переходят легко, а сейчас на берегу стоит табличка со словом «переправа» и номером мобильного телефона. Нас везет лодочник-молчун Николай. Местные считают, что он берет освежающе дорого (200 рублей с человека), но вариантов нет.
Молчун-лодочник Николай
Когда-то на Княжестрове был большой деревянный храм. Сегодня он строится заново: ярко-синяя крыша уже видна издалека, но, как говорит матушка Надежда, сделана примерно треть необходимого.
Где родился, там и пригодился
Бабушка Надежда родилась на Княжестрове в 1941 году, помнит, как отец пришел с войны – с несколькими ранениями, инвалидом первой группы.
– Наш остров считался «благочестивый», храм был в действии. Семьи были очень большие, и все ходили в храм. Я здесь в шестом колене. У моего дедушки Егора было 12 детей, среди них мой папа. У них было правило: один идет в храм и за всех молится Богу, остальные работают. Иначе 12 ртов не прокормить и животных не обиходить: лошадь была, корова была своя. И папа наш очень строгий был до веры: велел молиться, читать Евангелие, мы и Отче наш знали, и Символ веры…
А его сестра тетя Груня называлась «богомолкой» – всегда была при храме, при батюшке, пела на клиросе. Я помню из детства, как батюшка по воскресеньям обходил все дома, кого-то благословлял, кому-то давал послушание, – мы его очень ждали. Здесь я родилась, отсюда сбежала по молодости работать – это естественно, сюда потом и вернулась по Божией милости, – рассказывает Надежда Яковлевна.
Бабушка помнит, как праздновали церковные праздники, как в доме родителей останавливались приехавшие на три дня паломники из-за реки. На полу стелили соломенные матрасы, привечали по-деревенски, а паломники – каждый с котомочкой, с рассказами о других местах, о монастырях. На острове проходили «отпевы» (отпевания), а в городе заносить покойных в церковь в советское время боялись, да и храмов оставалось мало.
Надежда Яковлевна встречает гостей
На каждый праздник на Княжестрове собирались в определенной из деревень острова, стелили скатерти на траве, играли на аккордеоне, гитаре, балалайке. На одном из таких праздников в деревне Мардарово Надежда Яковлевна насчитала 75 своих родственников: каждый из 12 детей ее деда родил по 4-5 детей. Многие живут на Княжестрове. Из поколения в поколение передают деревянный домовый крест «по прудовской линии, как продолжается род».
В 1996 году у Надежды (тогда она жила еще не Княжестрове, а в Соломбале, это район Архангельска) случился обширный инфаркт. Она была в коме, это медицинский факт. А дальше – область чудесных рассказов, и бабушка не настаивает, чтобы ей поголовно все верили.
– Мне явилась Богородица и сказала: ты Мне еще нужна. Я голос слышала, образа не видела. Но такой дивный голос!
До этого Надежда ходила в храм нечасто, хотя и причащалась. Работала начальником в домоуправлении, «была чисто городская и вся такая светская», как теперь сама вспоминает. А тут бросилась в храм. Вскоре попала в Лявлю: на тамошний монастырь в Соломбале собирали деньги, а она не дала, не зная в тех местах обители, зато зная сельсовет и школу. Выяснив, что монастырь и правда строится, застыдилась и приехала просить у матушки прощения и пожертвовать.
Иоанно-Богословский женский монастырь над Северной Двиной
Оказалось, что они учились в одной школе в Новодвинске. Заговорили о храме, сгоревшем в 1986 году на Княжестрове, где «всё родное и близко к сердцу». И тут «легло на душу», для чего Божия Матерь вытащила Надежду Яковлевну из инфарктной мглы.
Строящийся храм Введения Пресвятой Богородицы во Храм на Княжестрове
От молитвенного дома к храму
Неподалеку от храма стоит большой деревянный священнический дом. В 2001 году, когда сюда пришла бабушка Надежда, в нем были выбиты окна, не было света, тепла и воды. Спала в валенках. Сейчас дети и внуки бабушки помогли ей все отремонтировать, пристроили крылечко. А главное – в домике оборудован домовый храм, где можно служить литургию.
В домовом храме
Создание в деревне молитвенного дома благословил прежний правящий архиерей – владыка Тихон. Он же благословил воссоздание храма на месте сгоревшего.
Благословение епископа Архангельского Тихона освятить поклонный крест на месте алтаря разрушенного храма
– Сначала хотели не храм, а часовенку, потому что в храме уже лес рос, за 15-то лет вырос, – вспоминает Надежда Яковлевна. – Подняли молитвенный дом – пошли за благословением к владыке Тихону, а он благословил возрождать храм.
Деревья я сама рубила, сама пилила, сама ими топила. Прислали мне молодого парня в помощь, он выслушал про деревья и сказал: вы что, смеетесь? Это только лесорубам под силу… Я и показала ему, как управляюсь с пилой, а он наутро ушел. В 2008 году мы начали, только сначала не очень получалось, хотя община у нас хорошая, заботится… Приходят и местные, но в основном из-за реки приезжают из Новодвинска или Северодвинска.
Когда в Княжестров приезжает священник, собирается около 30 прихожан
В домовом храме после службы
Введенская летняя церковь с престолом во имя священномученика Власия была построена в 1644 году. Одновременно в деревне был освящен еще один теплый шатровый храм в честь великомученицы Екатерины, но он сгорел, а Введенский храм разобрали за ветхостью. В 1857 году все три престола объединили под одной крышей и сделали теплым храмом – так рассказывал Надежде Яковлевне ее отец.
После восстановления храма боковые престолы снова будут освящены в честь великомученицы Екатерины и священномученика Власия. Раньше храм был деревянным, но, поскольку он уже дважды сгорал, решили сделать новый «керамзитовый». Разобрали фундамент, укрепили его, залили цементную стяжку.
– Расскажу про чудо наше деревенское. В ночь с 3 на 4 декабря у нас каждый год распускается верба – пушинки, как жемчужинки, и светятся изнутри голубизной. Слов нет! Дочка батюшкина даже сфотографировала. Но цветет одно мгновение – и исчезает, к утру уже нет ничего. Господь управил – и все документы нашли, у меня есть полное описание и храма, и иконостаса. Сначала-то искали в епархии – никаких документов не могли найти. А теперь мы по документам вписали в синодик на поминовение всех священников, кто здесь до революции служил, вплоть до последнего псаломщика Феликиссима Степановича Михайлова – местного жителя.
Каждый день матушка Надежда ходит вокруг храма и молитвенного дома крестным ходом: когда с кем-то, когда одна. Иногда впереди крестного хода шествует кот Рыжик – «лечебный, имеющий благословение входить в алтарь», а позади бежит матушкина собака. Крестные ходы – тоже для того, чтобы не дать доступа колдунам и врагу рода человеческого.
Благоверный князь Мардарий
– Князь Мардарий в XVI веке пришел на наш остров, у нас это передается из рода в род, у нас он местночтимый. В книге по истории острова написали, что это легенда, но есть документ, что он сюда пришел. Рассказывала мне тетя Груня, что он сюда приехал со стражей, и потому в его честь называется деревня Мардарово, а в честь стражи – деревня Стражково.
У храма есть его плита с надписью: «Чаю воскресения мертвых». И он, благоверный князь Мардарий, вымолил этот остров: здесь и война прошла спокойно, и когда советская власть пришла и сделали колхоз, то храм хотя и закрывался, и овощехранилище некоторое время было, но батюшка на острове жил и храм по воскресеньям открывал. В городе храмы были закрыты, так на остров ездили на Рождество, на Крещение (пока река стоит).
Надгробную плиту с надписями Надежда Яковлевна считает принадлежащей благоверному князю Мардарию
Если священников храма и ссылали, Надежда Яковлевна об этом не знает. Зато знает, что до сего дня земля на острове называется «поповские угодья», рядом «поповские озера», а колодец был освящен. Еще до колхоза вся земля острова считалась приходской: когда-то купчиха Казакова подарила весь остров – 40 десятин – «Пресвятой Богородице на вечное пользование».
Матушка Надежда снова переходит на заговорщицкий тон: можете не верить, но однажды в пять утра она вышла выпустить собаку – и увидела незнакомого монаха с кадилом, в стареньком подряснике, низкого росточка, с лысинкой.
– Откуда тут незнакомому монаху взяться рано утром? Я отвернулась и читаю: отрицаюся тебе, сатано, и всех дел твоих, и всей гордыни твоей… Разворачиваюсь – а никого нет, и следов на снегу нет. Еле дождалась утра, позвонила батюшке Вячеславу: не был ли это благоверный князь Мардарий? Он неделю молился, а потом сказал, что и ему явился благоверный князь, и велел строить не маленькую часовню, а большой храм, чтобы вернуть утраченное. Поехали к владыке – он благословил и утвердил проект. Сложностей все равно много: денег нет, ничего нет, я собираю по людям – у нас храм настоящий народный.
В честь благоверного князя Мардария собираются освятить часовню с купальней на озерке на острове.
Кресты и колокола
На крыше молитвенного дома возвышается деревянный крест. История его закрепления на крыше – целый триллер с балансированием священника на коньке, а потом грозой – ливнем и молниями с ясного неба (матушка Надежда считает, что это знак: Господь принял крест). Однажды он все-таки подломился: из бревна выпал сучок, а ветра по острову гуляют сильные.
Сделали новый крест – но он оказался неподъемным. Это тоже сочли знаком: значит, крест должен стоять не на крыше, которую может проломить своим весом, а в алтаре строящегося храма. Поставили его туда – и строительство сразу сдвинулось с мертвой точки. Но и сейчас, через четыре года стройки, работы еще столько, что матушка Надежда уже заповедала детям и внукам, если не доживет, после освящения храма высадить вокруг цветы – посвященные Богородице лилии.
Подготовленный для храма купол
От сгоревшего храма сохранился один колокол-подголосок. Исходя из его звонкого голоса, по нотам подобрали и остальные колокола для будущей звонницы: они сейчас хранятся в домовом храме в молитвенном доме. На месте сгоревшего алтаря нашли и еще один маленький колокол – без языка, но сделали ему новый. Звучит, правда, глухо.
Среди святынь молитвенного дома соседствуют старинные иконы, принесенные разными людьми, и освященные вырезки из православных календарей. Матушка показывает на бумажных иконах разводы под стеклом: говорит, что они мироточили, а почерневшие старинные иконы обновились (стали отчетливее и ярче).
Нота реализма в северной сказке
Вероятно, когда-нибудь в истории Русского Севера так и запишут, как в былинах: бабушка, хранительница веры и старины, в одиночку воссоздала храм. Но пока не облетела шелуха некоторых практических обстоятельств. Например, священник очень редко приезжает в оборудованный в молитвенном доме храм – не то чтобы никто не хотел, только Надежда Яковлевна не просит Архангельского митрополита кого-нибудь прикрепить или хотя бы разок благословить.
Может быть, слишком жива память о священнике Вячеславе из соседней Лявли, который участвовал в воссоздании храма на первых порах. Он трагически погиб молодым вместе с послушником (по официальной версии – угорели, по неофициальной – Господь забрал их, чтобы уберечь от поругания видимых и невидимых врагов). Может быть, слишком дорого благословение предыдущего архиерея, хочется исполнить именно его, вот и не идет к его преемнику. Но не идет.
Отец Вячеслав из Лявли, помогавший матушке Надежде восстанавливать храм
Зато постоянно ездит к священнику в Ивановскую область – отцу Иоанникию, которого некоторые считают прозорливым старцем, но большинство относится настороженно. Надежда Яковлевна уверена в его дарах: «как я очевидец, так я вам про исцеления расскажу». И рассказывает. А вот про «кровопускания», которые отец Иоанникий устраивает приезжающим богомолкам с помощью евхаристического копия, не рассказывает – но повесила фотографию процедуры на стене в своей комнатушке.
На прощание матушка предлагает нам чай с травами, а потом мы идем обратно к лодочной переправе. По дороге – кладбище… и еще один строящийся храм. Деревянную небольшую церковь возводит местный воцерковленный бизнесмен. Почему он предпочел построить второй храм через дорогу от уже строящегося на историческом месте – в точности никто не рассказывает.
Почему так близко – понятно: поодаль не построишь, если не на пригорке – смоет половодьем или снесет льдиной во время ледохода. А вот почему не помог начатой стройке? «Не договорились». Может, хотел большей прозрачности отношений с правящим архиереем, может быть, еще почему-либо. Но невольно вспоминается анекдот про двух евреев на необитаемом острове, построивших три синагоги, а в епархии шутят, что на Княжестрове будет самая большая в России плотность храмов на душу населения: два на десять домов. Если, конечно, и бизнесмен, и бабушка свои проекты завершат.
Строительство храма. Фото из архива Надежды Яковлевны
Строительство храма, 2011 год. Фото из архива Надежды Яковлевны
В строящемся храме
