Лики как товарищи,
Смотрят понимающе,
С потемневших досок на меня…
Владимир Высоцкий
Стоят почти в каждом доме иконы. В красном углу, на почетном месте. Несколько раз в год мы протираем поспешной рукой пыль и паутину на них, подчас даже не замечая, кто изображен на досках. Из-за суеты нашей земной жизни мало всматриваемся в лики святых. Спокойные, величественно-торжественные лики, лики времени, лики вечности.
А бывает подчас так, что эти иконы видели не одно поколение нас, земных, смертных людей, выросших пред ними, в их присутствии. Образа помнят нас, наш род с деда-прадеда, так есть. Они помнят солнечные всерадостные наши церковные и человеческие праздники. Когда солнце играло в каждом оконном стекле, а мы, будучи малыми и, следовательно, любопытными все назойливее торопили, спрашивая у старших о самой важной, торжественной минуте праздника или свадьбы, чтобы не проглядеть, не просмотреть нечто самое, самое судьбоносное.
Иконы видели и скорбные дни, когда в доме горели проводниковые свечи, освещая хозяину или хозяйке дома последний путь в вечную жизнь, сладкозвучный сельский хор певчих выводил печально-возвышенное: «Благословен еси, Господи, научи мя оправданием Твоим».
И заметьте себе – многим иконам суждено будет пережить нас и увидеть, может быть, нечто большее, чем видели мы! Следовательно, к иконе нельзя относиться как к вещи. Икона – это целый мир, это окно в небо, в вечность.
Но среди икон бывают особые образа -проводники божественной благодати, через которые, посредством которых сила Божия нисходит в мир, действует в мире, животворит в нем.
В ней что-то чудотворное горит,
И на глазах ее края гранятся,
Она одна со мною говорит,
Когда другие подойти боятся.
Анна Ахматова.
В народе, в людях существует извечная жажда чуда, и это, я думаю, я уверен, законная жажда, подтверждающая еще и еще раз ту великую истину, что самое важное в мире есть то, что невидимо, что мы не одиноки в бездонной глубине мироздания.
Есть Высший мир, вдохновляющий наш земной в нашем многотрудном и многоскорбном существовании. И тепло, светло делается на душе от осознания этого неодиночества: и чистым светом сумрак озарился, и мир на миг один преобразился!
9 августа, день святого великомученика Пантелеимона жители села Андрияшевка Роменского района Сумской области празднуют как свой престольный храмовый праздник. В годы советской власти и религиозного безвременья когда истреблялась сама память о Боге и все, что с ней связано, люди праздновали его по-мирскому. В самый день или накануне готовилась обильная праздничная трапеза, съезжались родственники, знакомые из близлежащих сел и городов встречались, общались, выпивали, закусывали и вечером того же дня или утром разъезжались.
Андрияшевская икона св. вмч. Пантелеимона
Празднование этого дня не было завещано нам нашими предками, здесь в Андрияшевке никогда не было храма, посвященного великомученику Пантелеимону. Совершилось нечто, превосходящее человеческое разумение, совершилось чудо обновления иконы.
Рассказывали мне о нем жители села ныне уже покойные: Ефросиния Сидоренко, Александра Сеник и приснопамятный псаломщик Григорий Иванович Шолудько. Некоторые подробности и дополнительные штрихи досказал Корогод Михайло Павлович, тоже уже ныне покойный.
Дело происходило следующим образом: в 1924 году один благочестивый житель села Роман Илляшев, живший на Горбах (название кутка в селе – вероятно, вследствие неровности) имел в своем доме образ св. Пантелеимона, который, хоть и был уже потемневшим от давности, все же являлся достойным украшением хаты.
Однажды вечером он стал для совершения своей обычной, на сон грядущего, молитвы. И вдруг замечает он в одном углу иконы Пантелеимона свечение, как бы маленькую звездочку, которая по мере времени стала увеличиваться в размере, распространяясь по иконе световым озарением, наполняя, в свою очередь, свечением и всю большую комнату, где она висела.
Роман послал за жившим невдалеке священником, который вскоре пришел, и они оба молча созерцали совершающееся дивное действо: «О! странно чудо, орошаем неопально, якоже убо купина древле неопально горяще!»
Уже к полуночи светилась вся икона ярким сиянием, при полной темноте ночи. Священник с собравшимися к тому времени соседями отслужили первый молебен.
Утром весть о чуде пошла селом, и народ стал идти смотреть на обновившийся образ. Двери дома Романа Илляшева не закрывались, люди шли и шли смотреть. Впоследствии икону хозяин решил передать в дар церкви, и тогда при многочисленном стечении андрияшевцев с хоругвями и крестами образ св. великомученика Пантелеимона в сопровождении духовенства и хора был перенесен в храм.
Как рассказывали очевидцы, в сем шествии участвовало все село. То был поистине пир веры. Последний, можно сказать, пир перед надвигающимся агрессивным советским безбожием. В 30-х годах храм в Андрияшевке был первый раз закрыт. Закрытым он простоял до войны.
В служение священников Порфирия Писаренко и протоиерея Иоанна, фамилию которого никто не помнит, в 60-х годах при Хрущеве храм был закрыт вторично. Икона была унесена вместе с другими уцелевшими. Многие церковные иконы верующие разобрали по домам. Так образ сохранился.
В 1991 году, в год начала литургической жизни села, службы начались с Вербной недели Великого поста или за неделю до Вербной. Историческая, некогда обновленная икона св. Пантелеимона была возвращена в церковь на второй день Троицы, 27 мая. Возвратила ее жительница села Мария Кириченко, в доме которой она хранилась долгие годы церковного безвременья.
Читайте также:
Иверская — икона с пронзенным ликом
Казанская икона Богоматери: «Росток из земли сухой»