Правда и ложь о наших потерях в Великой Отечественной войне

Враг был силен

В современной исторической науке существует ряд устойчивых мифов, связанных с Великой Отечественной войной. Один из них повествует о том, что якобы советское военное руководство не жалело жизней своих солдат и добилось победы только за счет неисчислимых потерь. Действительно, победа в войне далась Советскому Союзу дорогой ценой. Однако нельзя забывать: исключительно сильный противник также понес колоссальные потери. Высший генералитет фашистской Германии был так самоуверен и решителен, а немецкая армия так хорошо подготовлена и вооружена, что даже развитые, обладающие мощным промышленным потенциалом Англия и Франция совместными усилиями не смогли оказать Германии достойного сопротивления в сухопутной войне. Объединенную франко-английскую армию на голову разгромили в 1940 году немногим более чем за месяц.

Сами фашисты считали, что всеми успехами они обязаны своей будто бы передовой идеологии. Но дело в другом. Германия — страна великой культуры и науки, обогатившая мир выдающимися открытиями в самых разных сферах. В 20—30-е годы прошлого века Германия занимала передовые позиции во всех областях науки и техники, включая фундаментальные, прикладные, инженерные. Гитлеровцам досталась
и та система образования, о которой говорил еще в свое время наш знаменитый соотечественник П. А. Столыпин: «Школа в Германии — великолепна. Школьный учитель там — не только учитель детей, но и советник народа по важным вопросам его жизни. Школа развивает там высокий патриотизм, лучшие стороны духа и ума» (П. А. Столыпин. Жизнь и смерть за царя. Изд-во «Рюрик». М., 1991, стр. 27).  Немецкие учебные заведения выпускали специалистов во всех областях знаний. В стране полностью сохранился офицерский корпус прежней кайзеровской армии, той армии, которая едва не одержала победу в Первой мировой войне. Благодаря этому фашистская Германия смогла в кратчайшие сроки развернуть прекрасно
подготовленные вооруженные силы, опирающиеся на передовую промышленность и на новейшие достижения в военной науке и технике. Нацисты просто присвоили себе все эти несомненные достижения многовековой культуры своей страны. Сама же идеология германского фашизма в своей основе агрессивна, чудовищна, бесчеловечна и разрушительна. «Ошеломляющий успех войны на Западе привел Гитлера к убеждению, что такой же успех будет обеспечен ему и в войне против Советского Союза. “Следует ожидать, — говорил Гитлер в беседе с командующими армиями 5 декабря 1940 года, — что русская армия при первом же ударе немецких войск потерпит еще большее поражение, чем армия Франции в 1940 году”. В другом разговоре с командующими армиями, происходившем 9 января 1941 года, он дополнил это высказывание, заявив, что “русские вооруженные силы представляют собой глиняный колосс без головы. У них нет хороших полководцев, и они плохо оснащены”» (Курт фон Типпельскирх. Оперативные решения командования. Итоги Второй мировой войны. Изд-во иностранной литературы. М., 1957, стр. 73)

Но мы сильнее…

Впрочем, в ходе войны оценка советского командования кардинально изменилась.  Вот, например, что записал Геббельс в своем дневнике в 1945 году: «Генеральный штаб прислал мне книгу с биографиями и фотографиями советских генералов и маршалов. Из этой книги можно вычитать много такого, что мы упустили сделать в прошедшие годы. Маршалы и генералы в среднем чрезвычайно молоды, почти ни одного старше 50 лет… Все они — убежденные коммунисты, весьма энергичные люди, и по лицам их видно, что вырезаны они из хорошего народного дерева. В большинстве случаев речь идет о сыновьях рабочих, сапожников, мелких крестьян и т. п. Короче говоря, приходишь к досадному убеждению, что командная верхушка Советского Союза сформирована из класса получше, чем наша собственная. Я рассказал фюреру о
просмотренной мной книге генерального штаба о советских маршалах и генералах и добавил: у меня такое впечатление, что с таким подбором командных кадров мы вообще конкурировать не можем. Фюрер полностью со мной согласился: наш генералитет слишком стар и слишком израсходовался…» (Откровения и признания. Составитель и переводчик Г. Я. Рудой. Изд-во «Русич». Смоленск, 2000, стр. 507—508). Объективность этих слов подтверждает и наш прославленный полководец маршал Г. К. Жуков: «Что же касается стратегического искусства их верховного командования и командования группами армий, оно после катастрофы в районе Сталинграда, особенно после битвы под Курском, резко понизилось. Высшим
руководящим кадрам немецких войск в связи с потерей инициативы пришлось иметь дело с новыми факторами и методами оперативно-стратегического руководства войсками, к чему они не были подготовлены. Столкнувшись с трудностями при вынужденных отходах и при ведении стратегической обороны, командование немецких войск не сумело перестроиться. Оно плохо учло и то, что Красная Армия,
Военно-Воздушный и Военно-Морской Флот как в количественном, так и, в особенности, в качественном отношении в целом неизмеримо выросли, а войска и командные кадры оперативно-стратегического звена в своем искусстве далеко шагнули вперед, закалились в тяжелейших условиях вооруженной борьбы» (Г. К.
Жуков. Воспоминания и размышления. АПН. М., 1978, т. 2, стр. 207).

Интересно отметить, что тяжелейшие условия вооруженной борьбы оказали на немецкое и советское командование диаметрально противоположное воздействие: немецкое не сумело перестроиться, и уровень его стратегического искусства резко понизился, а советское закалилось и неизмеримо выросло в качественном отношении. Для того чтобы человек, чем бы он ни занимался, смог перестроиться, измениться, он должен хотеть и уметь видеть свои ошибки. Однако представители немецкого командования были явно лишены этой способности. Несмотря на преподнесенные Красной Армией уроки и полный разгром вермахта, уцелевший германский генералитет так и не избавился от ощущения своего мнимого прусского превосходства. Например, генерал-полковник Лотар Рендулич писал: «И если, в конце концов, война была все же проиграна, то в этом немецкие вооруженные силы поистине неповинны» (Мировая война. Изд-во иностранной литературы. М., 1957, стр. 503). А один из лучших полководцев вермахта генерал-фельмаршал Эрих фон Манштейн дал своим мемуарам красноречивое название «Утраченные победы». Но утраченная победа — это всего лишь поражение. Чтобы победу одержать, ее необходимо вырвать у противника, а для этого надо быть умнее, искуснее, смелее, чем он.

Свои поражения гитлеровские генералы объясняли, например, некомпетентностью фюрера, тем, что он вмешивался в решение стратегических вопросов и только мешал им правильно руководить войсками. Действительно, ряд серьезных неудач германских войск подорвал в глазах Гитлера авторитет немецких генералов, и в дальнейшем всю ответственность за принятие решений он взял на себя. Но в начальный период войны за успехи и неудачи операций полностью отвечали профессиональные военные. И именно они, кичившиеся своим высоким профессионализмом, недооценили силы советской армии в ряде важнейших сражений, например в битве под Москвой. «То, что русские войска могут перейти под Москвой в решительное наступление, считалось маловероятным. Донесения летчиков о сосредоточении крупных сил на флангах и к востоку от Москвы рассматривались немецким верховным главнокомандованием как “бредни” и “бабьи страхи”. У немцев никак не укладывалось в уме, чтобы русские могли сосредоточить здесь какие-то новые значительные силы после своего, казалось, окончательного краха». (Подполковник Греффрат. Война в воздухе. В книге «Мировая война». Изд-во иностранной литературы. М., 1957, стр. 475).

«Все это привело к тому, что боевое и тактическое преимущество, которое до сих пор было на стороне немецких войск, оказалось утраченным. Теперь оно все явственней переходило к русским, которые были не только привычны к суровому климату, но и имели также соответствующее зимним условиям снаряжение и вооружение. Русское командование, казалось, только и ждало того момента, когда наступательные возможности немцев иссякнут, а тактическая обстановка и климатические условия позволят им пустить в ход свой последний козырь. Когда это случилось, русские немедленно перешли в контрнаступление на наиболее опасном для них участке фронта — группы армий “Центр”, использовав для этого силы, подтянутые из глубины страны. Для немцев настали дни величайших испытаний. Возникла опасность, что измученные немецкие войска не выдержат ни физически, ни морально суровых климатических условий и не устоят перед контрударами войск противника». (Генерал-майор фон Бутлар в книге «Мировая война». Изд-во иностранной литературы. М., 1957, стр.153, 180.)

Не числом, а умением

Итак, поражения своих войск немецкие генералы объясняют еще и климатическими условиями. Кстати, подобные жалобы раздавались и раньше, еще в эпоху Суворова.  Наш великий полководец был к этому совершенно нетерпим. Когда в итальянском походе отставание австрийской пехоты генерал Мелас мотивировал плохой погодой, Александр Васильевич отправил ему письмо такого содержания: «До сведения моего доходят жалобы на то, что пехота промочила ноги. Виною тому погода. Переход был
сделан на службе могущественному монарху. За хорошею погодой гоняются женщины, щеголи да ленивцы. Большой говорун, который жалуется на службу, будет, как эгоист, отрешен от должности… Италия должна быть освобождена от ига безбожников и французов; всякий честный офицер должен жертвовать собой для этой цели. Ни в какой армии нельзя терпеть таких, которые умничают. Глазомер, быстрота, натиск! — этого будет довольно!». Суворов учил своих чудо-богатырей не пасовать перед трудными обстоятельствами, а преодолевать и подчинять их себе. То же относится и к маршалу Г. К. Жукову. О влиянии жизненных трудностей на становление своего характера Георгий Константинович написал в письме дочери Маргарите Георгиевне, которая нам его любезно предоставила. Это письмо мы приводим полностью: «Действующая армия, 1.9.44. Маргарита! Письмо я твое получил. Из письма вижу, что ты хорошая и умная девочка. Пусть тебя не угнетает тяжелая жизнь. Наоборот, тяжелая жизнь — лучшая школа жизни. Тот, кто перенесет тяжелую и неизбалованную жизнь, тот всегда будет господином своего положения, а не рабом. В детстве, юношестве, да и в средних летах я перенес очень много горя и лишений и очень редко видел радостные дни, но такая жизнь меня многому научила и закалила как солдата нашей Родины. Без этого вряд ли я был бы стойким солдатом и опытным полководцем. Спасибо тебе за карточку, я ее очень подолгу рассматриваю. Что касается твоего пути после школы, обсудим после 9-го класса, а сейчас, детка, учись хорошенько. Крепко тебя обнимаю. Твой папа. Г. Жуков». Хочется обратить внимание на по-военному энергичный слог маршала Жукова и на редкое умение лаконично и в афористическом ключе выражать глубокие мысли. Например, весомо звучащее положение «тяжелая жизнь — лучшая школа жизни» может войти в копилку народной мудрости.

Кстати говоря, не только дилетанты в военном деле, какими были Гитлер и Геббельс, но и немецкие профессионалы высоко оценивали советское военное командование. Крупнейший немецкий военачальник фельдмаршал Рундштедт отзывался о маршале Жукове как «об очень хорошем полководце». Другие немецкие генералы также считали Жукова «выдающимся военачальником» (От Мюнхена до Токийского залива. Изд-во политической литературы, М., 1992, стр. 237). Генерал Мелентин говорил о свойственной маршалу Жукову «глубокой стратегической проницательности». (Ф. Мелентин. Танковые сражения. Изд-во «Полигон АСТ». С-Пб — М., 2000, стр. 240). Приведем точку зрения еще одного авторитетного военного — русского генерала Антона Ивановича Деникина: «Как бы то ни было, никакие ухищрения не могли умалить значение того факта, что Красная армия дерется с некоторых пор искусно, а русский солдат самоотверженно. Одним численным превосходством объяснить успехи Красной армии было нельзя. В наших глазах это явление имело объяснение простое и естественное. Испокон века русский человек был смышлен, талантлив и нутром любил свою Родину. Испокон века русский солдат был безмерно вынослив и самоотверженно храбр. Эти свойства человеческие и воинские не смогли заглушить в нем двадцать пять советских лет подавления мысли и совести, колхозного рабства, стахановского изнурения и подмены национального самосознания интернациональной догмой. И, когда стало очевидным для всех, что идет нашествие и завоевание, а не освобождение, что предвидится только замена одного ярма другим — народ, отложив счеты с коммунизмом до более подходящего времени, поднялся за русскую землю так, как поднимались его предки во времена нашествий шведского, польского и наполеоновского… Под знаком интернационала прошла бесславная финская кампания и разгром немцами Красной армии на путях к Москве; под лозунгом защиты Родины произошел разгром немецких армий!» ( Д. Лехович. Белые против красных. Изд-во «Воскресенье». М., 1992, стр. 335).

Мнение генерала Деникина для нас особенно важно потому, что он получил разностороннее образование в российской Академии Генерального штаба, имел богатейший опыт боевых действий, приобретенный в Русско-Японской, Первой мировой и Гражданской войнах. Его взгляды важны еще и потому, что, будучи горячим патриотом России, Деникин до конца жизни оставался последовательным врагом большевизма, и его никак нельзя обвинить в доброжелательном отношении к Советскому Союзу и Красной Армии. Поэтому слова генерала «Красная армия дерется с некоторых пор искусно, а русский солдат самоотверженно» — это результат беспристрастного и компетентного анализа военных действий, а мысль о том, что «одним численным превосходством объяснить успехи Красной армии было нельзя», начисто опровергает уловки, с помощью которой фашистские идеологи и военачальники пытались обосновать причины разгрома германской армии. Между прочим, подобная лживая установка по-прежнему в ходу в зарубежных, а с недавних пор и в отечественных СМИ, но — что хуже всего — она, к сожалению, уже воспринята широкими кругами нашего общества.

Премьер-министр Великобритании У. Черчилль после войны, устанавливая железный занавес между западным миром и СССР, активно поддерживал эту ложь и способствовал искажению исторической правды. Однако в годы сражений с фашизмом он думал иначе. В поздравлении И. В. Сталину ко Дню Советской Армии 23 февраля 1945 года Черчилль писал: «Красная Армия празднует свою двадцать седьмую годовщину с триумфом, который вызвал безграничное восхищение ее союзников и который решил участь германского милитаризма. Будущие поколения признают свой долг перед Красной Армией так же безоговорочно, как это делаем мы, дожившие до того, чтобы быть свидетелями этих великолепных побед» (Переписка председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны. 1941—1945 гг. М., 1957, т. 1, стр. 310).

Немецкие генералы, на личном опыте испытавшие силу советских солдат и офицеров, признавали, что «солдатские качества русского воина, особенно его дисциплина, способность действовать, не обращая внимания на огонь противника и собственные потери, его стойкость в перенесении лишений и тягот войны, были, вне всякого сомнения, очень высокими» (Генерал-майор фон Бутлар в книге «Мировая война». Изд-во иностранной литературы. М., 1957, стр. 153).

Говорящие цифры

В начале войны ключевые посты в Красной Армии за редким исключением занимали неподготовленные люди. А прославившиеся впоследствии полководцы, такие как К. К. Рокоссовский, К. А. Мерецков, А. В. Горбатов и другие, еще до войны были арестованы и, следовательно, лишены возможности находиться в курсе новейших достижений военного искусства. Только по счастливому стечению обстоятельств они избежали гибели. Те же, кто оставался на свободе, испытывали постоянный моральный прессинг, в случае неудач их ожидали страшные репрессии.

Например, маршал И. С. Конев в ходе войны проявил себя одним из самых талантливых советских военачальников, но опыт к нему пришел не сразу. В октябре 1941 года Западный фронт, которым он командовал, был окружен. Сталин намеревался отдать Конева под суд военного трибунала, но этому решению воспротивился Г. К. Жуков, который «сказал Сталину, что такими действиями ничего не исправишь и никого не оживишь. И что это только произведет тяжелое впечатление в армии. Напомнил ему, что вот расстреляли в начале войны командующего Западным фронтом Павлова, а что это дало? Ничего не дало. Было заранее хорошо известно, что из себя представляет Павлов, что у него потолок командира дивизии. Все это знали. Тем не менее он командовал фронтом и не справился с тем, с чем не мог справиться. А Конев — это не Павлов, это человек умный. Он еще пригодится» (Маршал Жуков. Каким мы его помним. Изд-во политической литературы. М., 1988, стр. 111). Лишь заступничество Жукова спасло Конева от неминуемого расстрела. А сколько военных было расстреляно, погибло в лагерях и тюрьмах…

Все это и обусловило огромные человеческие жертвы, особенно в первый период войны — летом и осенью 1941 года. В условиях, когда армия терпит тяжелые поражения, ее потери многократно превосходят потери противоположной стороны. Но начиная с контрнаступления под Сталинградом положение радикально изменилось.

В таблице приведены безвозвратные потери личного состава Красной Армии в Великой Отечественной войне по годам. Сюда входят убитые, без вести пропавшие, пленные и погибшие в плену. Данные о ежегодных потерях взяты из книги “Гриф секретности снят”. Воениздат. М., 1993, стр. 143.

В последнем столбце таблицы приведены ежесуточные потери. В 1941 году эта цифра самая высокая, так как войскам приходилось отступать в крайне тяжелых условиях, и крупные части попадали в окружение, в так называемые котлы. В 1942 году этот показатель значительно меньше: хотя наша армия еще отступала, но в окружении войска оказывались реже. В 1943 году шли упорные бои, особенно на Курской дуге, но, начиная с этого года и до конца войны, отступали уже войска фашистской Германии. В 1944 году Верховное главнокомандование СССР спланировало и провело ряд блестящих стратегических операций по разгрому и окружению целых групп немецких армий, поэтому потери Советской Армии в этом году сократились. Но в 1945 году этот показатель опять увеличился: упорство германской армии возросло, поскольку она сражалась уже на собственной территории и немецкие солдаты мужественно и самоотверженно защищали свою родину.

На фронтах Великой Отечественной войны вооруженные силы Германии потеряли 6920 тыс. человек, вооруженные силы ее союзников — 1730 тыс. человек, всего же — 8650 тыс. За первые два года войны потери фашистского блока составили около 1700 тыс., следовательно, за последующее время, соответственно, около 7 млн человек. За этот же период, как видно из представленной таблицы, потери Красной Армии составили примерно 4,9 млн человек. Таким образом, в 1943—1945 годах на 10 погибших красноармейцев приходится 14 погибших солдат фашистской армии. Эта простая статистика наглядно и объективно характеризует качество командования войсками и степень бережного отношения к солдатам.

В начале статьи мы привели высказывание П. А. Столыпина о германской школе. Хочется ознакомить читателей и с мнением другого нашего соотечественника, крупного специалиста в области филологии профессора В. К. Журавлева, об отечественной школе. Он прошел всю войну, начал воевать под командованием Г. К. Жукова еще с японцами на Халкин-Голе. Согласно его — правда, несколько неожиданной — точке зрения, войну выиграл русский учитель, потому что именно благодаря ему наши солдаты, командиры, полководцы, ученые, инженеры, рабочие, от природы талантливые, умные и инициативные, оказались, по сравнению с немцами, и лучше подготовленными к преодолению трудностей.

К сожалению, сегодня далеко не все знакомы с теми высокими оценками, которые дали видные иностранные военные специалисты и Красной Армии в целом, и советским военачальникам, в частности выдающемуся полководцу маршалу Жукову. Многие наши соотечественники относятся к Георгию Константиновичу и другим нашим прославленным военачальникам негативно. Однако это отношение основано на неверной информации и противоречит исторической правде. Вспомним слова А. С. Пушкина: «Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно, не уважать оной есть постыдное малодушие, есть первый признак дикости и безнравственности».