«Чернобыль» – это действительно выдающееся явление современного киноискусства, пусть и представленного в формате телевизионного сериала. Для меня, как для русского православного священника, важно, что сериал посвящен одной из величайших трагедий в истории именно нашей страны. При том, что мы-то сами, к сожалению, не склонны ни осмыслять, ни духовно рефлексировать даже над нашим недавним прошлым.
Протоиерей Георгий Митрофанов. Фото: Елена Лукьянова
Неожиданно и то, что фильм снят странными людьми: Йоханом Рингом (рок-музыкантом, сделавшим несколько серий в сериалах «Во все тяжкие», «Викинги», человеком, казалось бы, далеким от серьезного кино) и Крейгом Мазином, о котором я лично, например, знал только, что он писал сценарии к комедийным фильмам.
Эти люди, далекие от нашего культурно-исторического контекста, сумели снять глубокий в нравственном отношении фильм, поднимающий проблемы, о которых в России практически не говорят.
Конечно, это позор нашего кинематографа. Несмотря на несколько фильмов о Чернобыле, появившихся у нас, мы так и не смогли за столько лет сделать ничего серьезного на эту тему.
Отметаю попытки трактовать фильм идеологически, политически, потому что это просто неинтересно. Фильм приподнимается над этим уровнем. Главный серьезный аргумент, который выдвигается в критике фильма, – несоответствие между конкретными образами и фактами, имевшими место. Прекрасное и исчерпывающее интервью о недостатках фильма с фактологической и технической точек зрения «Фонтанке.ру» дал профессор-физик Леонид Плескачевский, активно и непосредственно участвовавший в ликвидации последствий чернобыльской катастрофы. Я с ним солидарен. Будучи художественным произведением, фильм не должен претендовать на исчерпывающее изображение аварии на ЧАЭС с точки зрения технической, научной и даже исторической.
Кадр из сериала «Чернобыль»
Главное предназначение фильма как художественного произведения и нравственного поступка – выявление духовной сути происходящих в нем событий и внутренней жизни участников этих событий. В этом отношении сериал «Чернобыль» безусловно состоялся.
Схватить ментальность советского общества
Лишний раз убеждаюсь: искусство – феномен, часто выходящий за рамки первоначальных замыслов своих творцов. Никогда ранее не видел, тем более у американцев, чтобы кино было снято с таким убедительным, подлинным реализмом, с таким точным изображением бытовой фактуры, вплоть до физиогномической картины советских людей. Как им это удалось?!
Выдающиеся актеры Джаред Харрис, создающий, впрочем, весьма романтизированный образ академика Легасова, Стеллан Скарсгорд, скандинавски сдержанно рисующий превращение звероподобного советского функционера Щербины в устыдившегося русского мужика, действительно, многое могут, это не удивляет. Но когда сыгравшая Людмилу Игнатенко Джесси Бакли – юная ирландская певица и актриса – создает образ, который как будто сходит со страниц интервью реальной Людмилы Игнатенко – это уже невероятно.
Кадр из сериала «Чернобыль»
Как удалось в сериале схватить ментальность советского общества, передать атмосферу советской страны, попасть в десятку? Я поражен.
Ложь или героизм
Но все же для меня как для священника главное значение этого фильма для нашего современного общества заключается в развенчании десятилетиями навязываемого нам чисто языческого по существу идола героизма, отнюдь не помогающего людям стать героями, но приучающего их быть бесчувственными к человеческому страданию. Это очень важная и сложная как с религиозной, так и нравственной точек зрения тема. Я касался ее в своих выступлениях и по поводу канонизации новомучеников, и по поводу культа войны, на котором хотят воспитывать молодежь.
Многие десятилетия, а идеологическое давление в нашей стране было всегда, нас пытаются убедить, что мы – страна с самой трагической и героической историей; люди в нашей стране делятся на две категории – героев и антигероев. Только в нашей уникальной державе всегда есть место подвигу, и готовить себя к нему нужно с младенческих лет; даже на работу ходить следует либо как на подвиг, либо как на праздник, просто жить – оказывается уже невозможно, даже нельзя.
Но что же в связи с этим показывает фильм кроме катастрофы апокалиптического масштаба?
Во-первых, фильм показывает ложь, которая сопровождала аварию с самой первой минуты и которая постоянно сопровождает многие попытки героизации нашего прошлого и настоящего. Сначала аварию пытались «замолчать», потом, когда появилась общественная реакция и резонанс в соседних странах, произошедшее стали воспринимать как катастрофу вселенского масштаба. Ложь порождала недоверие и уже другую, невольную ложь от уровня заражения до количества жертв.
Во-вторых, и это мне представляется самым главным в фильме, в нем приоткрывается страшная правда нашей истории, в которой люди чаще всего обречены быть безгласными страдальцами, большинство которых остается безвестными и очень не многие из которых потом лукаво провозглашаются героями. В связи с этим ключевым эпизодом мне представляется история пожарного Василия Игнатенко и его жены Людмилы. Даже история Легасова уходит на второй план по сравнению с историей жизни молодой, так и не успевшей пожить семейной жизнью супружеской пары.
Первые жертвы катастрофы – кто они?
Простой, маленький человек, пожарный, едет на вызов тушить атомную станцию. Он уходит ночью из дома, чтобы через две недели быть одним из тех, кто умрет в жутких мучениях от лучевой болезни, умрет на руках своей молодой и любящей жены.
Пожарные без соответствующей экипировки (тушение пожара в условиях возможного выброса радиации) приехали туда, где никакого значительного пожара не было. Тушить на крыше здания по сути было нечего. Зато они оказались в зоне сильного облучения и главное поражение получили не через кожу, а через вдыхание радиоактивной пыли. Прямо с места взрыва их всех отправляют в городскую больницу, затем в Москву, куда следом мчится Людмила. Тут-то перед нами и разворачивается не только нравственная коллизия выбора молодой женщины между неродившимся ребенком и умирающим мужем. Здесь ребром ставится вопрос: кто эти первые жертвы катастрофы (по документам погибшими в первые недели после аварии считался 31 человек), большинство из которых умерло в московской больнице? Кто эти люди, разделившие судьбу целых поколений в истории нашей страны. Герои ли они?
Кадр из сериала «Чернобыль»
Я не могу назвать героями людей, которые погибли, не отдавая себе отчет в том, что происходит. Погибли из-за преступного попустительства начальства, не заботившегося о добросовестном исполнении своих элементарных обязанностей. Сколько таких безвестных страдальцев было в истории нашей страны и в истории чернобыльской катастрофы? Сколько тех, кого вызывали в военкомат, отправляли на ЧАЭС, толком ничего не объясняя и при этом обрекая в лучшем случае на бессмысленный и опасный труд, а в худшем случае – на потерю здоровья и жизни? Кто же они – те, кто достоин восхищения, или они страдальцы, достойные сочувствия и сожаления?
А Людмила, которая получила дозу радиации, стоя у постели мужа, перенесла инсульт, родила девочку, прожившую едва четыре часа (в фильме – ред.), она героиня? Можно ли женщину, которая делала страшный выбор у постели умирающего мужа между ним страждущим и обреченным на смерть и еще не родившимся и обрекаемым ей на смерть ребенком, назвать героиней? Нет, потому что она еще одна страдалица, достойно принявшая свой крест.
При внимательном просмотре фильм наносит удар по совершенно не христианскому, зато чисто языческому стереотипу, насаждаемому у нас, в том числе и в православной среде. Это стереотип о том, что жизнь должна быть подвигом и нам всем выпала честь жить в стране героев. А раз так, значит, надо спокойно воспринимать обрушившиеся на нас страдания, катастрофы, трудные условия жизни (социальные, экономические, психологические, нравственные) в этом подвиге.
Так почему герои фильма не герои? Только потому, что подвиг совершается человеком осознанно. Подвиг – это наш выбор, который мы можем сделать или не сделать.
Когда на человека обрушивается страдание, которого он не ищет и не ждет, когда он слышит, что только такой и может быть жизнь – это величайшее кощунство. Христос пришел освободить мир не только от греха, но и страдания. Христос герой? Нет, Он страдалец, страданиями Которого спасается мир.
Нет ничего хуже, чем героизация страдания
Страдать человеку приходится неизбежно. Чем лучше человек хочет быть, тем больше приходится страдать. Однако вместо того, чтобы приучать друг друга к мысли, что страдания калечат человека, что страдания – это несчастье (будь то война или чернобыльская катастрофа), что в страданиях раскрываются не лучшие, а худшие стороны человека, а героями оказываются единицы (большинство делает для себя другой выбор по немощи своей) – вместо этого нам навязывают представление, что жизнь русского, советского человека, христианина в том числе – подвиг; подвигу всегда есть место. Более кощунственного отношения к человеку представить невозможно. Георгий Федотов высказывал мысль о том, что хуже ГПУ может быть только ГПУ во имя Божие. Я позволю себе несколько перефразировать эту мысль: хуже и страшнее переживания человеком страдания может быть только ситуация, когда страдающего убеждают ощущать себя героем. Нет ничего хуже, чем героизация страдания.
Конечно, это может быть очень удобно для неправых правителей народа. Удобно создать условия, в которых люди ничего от себя и от жизни не будут ждать, кроме как жить по принципу «лишь бы не было войны», «лишь бы второй Чернобыль не случился». Но ведь именно такая позиция убивает в человеке стремление жить, и, к сожалению, именно такое умонастроение наиболее характерно для жизни нашего общества. И это гениально показано в фильме.
С христианской точки зрения такую позицию можно называть по-разному: печаль, уныние, безысходность. Как ни назовешь – это разрушительно для души человеческой.
Фильм примечателен тем (оставим в стороне историю Легасова), что мы видим в нем простых людей, которые хотят просто достойно по-человечески жить, но им не дают; которые хотят просто добросовестно и честно работать, но им не позволяют. А в очередной раз обрекают на очередные героические смерть и страдания, причем даже не в условиях войны.
Кадр из сериала «Чернобыль»
По существу, фильм показывает общество, в котором люди, кто бы они ни были, живут по принципу лагерного барака: умри ты сегодня – а я завтра. Но возможно ли в такой стране подлинное свободное и творческое созидание чего бы то ни было. И не будет ли присутствовать даже у созидаемого в этой стране оборотная сторона – катастрофа. Убежден, что у чернобыльской катастрофы, приключившейся с нами, был неведомый прикровенный и вместе с тем ясный смысл. И в фильме этот смысл оказался озвучен. Сводится он к простой и очевидной жизненной правде: перестаньте мучить людей, перестаньте делать их героями, дайте им возможность достойно и по-человечески жить. Такую жизненную правду я называю по-настоящему христианской.
Подготовила Дарья Рощеня