Право бить. Кто и зачем вещает о пользе ремня
Последнее время я чувствую себя нелепо. И дело даже не в очевидной важности известного закона, который расколол всех неравнодушных людей на два лагеря. В конце концов каждый имеет право на позицию. Меня изумляет другое: теперь мне приходится оправдывать свое священное родительское право воспитывать ребенка так, как я хочу. Без битья.
Ирина Якушева
Так уж вышло — видите, я почти уже извиняюсь — что нам, в нашей семье (полная, мужик есть), удалось обойтись без этого. У нас никто никого не бьет и даже не замахивается. Я как-то не боюсь, что мой ребенок настучит на меня в школе за то, что я лишила его компьютера или наказала за попытку сбежать из дома в компанию друзей “с полными карманами шприцов”.
“По новому закону это считается психологическим насилием” — вещает нам суровый бородач из ролика в стиле “Криминальной России” начала 90-х годов. В подобных видео ярые противники закона предупреждают обо всех опасностях, которые таит в себе современность: от абортов, феминизма и разврата, до продажи детских органов на тлетворный запад. К этому якобы и подводит новый закон, цель которого — “разрушить семью до основания”.
Людей, которые рассылают эти ролики, почему-то мало волнует мой индивидуальный подход к воспитанию, за который они вроде как ратуют. По их мнению, абсолютно любого ребенка у дома поджидает компания блудниц, а шприцы бесплатно раздают у каждой школы, как конфеты. Каждый упущенный подросток только и ждет, чтобы нажаловаться в школе на любящих родителей, отобранный планшет и заслуженный синяк.
Дети, как известно, глупы, женщины слабы, мягкотелы и невежественны, и лишь суровый мужской ремень с молитвой может навести порядок в этом царстве порока.
Иные варианты — лишь сон либерального разума.
Я не забуду один кухонный разговор, в котором знакомый убеждал нас, супружескую пару, уже несколько лет благополучно воспитывающую ребенка, в том, что бить детей не только полезно, но и крайне необходимо. “А вдруг он совершит недопустимое? А вдруг напрочь распустится? А если все уже испробовано? А вдруг когда-нибудь…” Речь подкреплялась актуальными священными цитатами. “С любовью”.
Мы чувствовали себя неловко, оправдывая свое нежелание и полное отсутствие необходимости кого-то бить. Стоит ли говорить, что речь на тот момент шла о 4-5-летних детях…
Но я не превозношусь: сдерживаться и не распускать руки — большой труд, особенно, когда так много людей вокруг против тебя. И они поучают, приводят аргументы, цитируют, ищут оправдания. “Иногда они так доводят”, “Виноват — получи”, “Меня так воспитывали — стал человеком”, “Святые отцы советуют”, “По-другому просто нельзя”.
Теперь, после нескольких публикаций “Правмира”, поддерживающих принятие закона о профилактике семейно-бытового насилия, они мне пишут…
“У вас, да, именно у ВАС, изящной девушки с прекрасной улыбкой, отберут дитя, и тогда-то вы узнаете, для чего принимался этот закон”, — пишет мне в личку незнакомый мужчина и ставит подмигивающий смайлик. Некто православный, безусловно. В активном поиске. Его почему-то не смущает, что он вторгается в личное пространство и чужую семью, что пишет замужней женщине и матери…
“Вот замахнетесь вы — о, ужас — на ребенка, и все, привет”, — добавляет он свой голос в этот устрашающе-сладкий хор. Подразумевая, что, конечно, каждый же замахивается, всем известен этот маленький воспитательный нюанс, без которого правильной семье никак не обойтись.
Что же на самом деле слышно из этого стремного лагеря?
Не надо ничего менять, не надо самим меняться. Зачем принимать что-то, что понудит отказаться от привычного шлепка, заставит искать решения, разговаривать с детьми, помогать им справляться с проблемами, а в некоторых случаях даже — о, ужас — быть с ними на равных? Ведь так можно докатиться до тлетворного запада и начать ходить с ними на равных в ночные клубы — больше-то у нас некуда.
Да и самим, таким несдержанным, надо же будет что-то с этим делать. Своевременно пойти к специалистам, психологам, педагогам — нет, это не то, это принуждение и вмешательство. Можно лишь требовать: подайте нам сначала в каждую неблагополучную семью по психологу, а уже потом принимайте закон, который будет нас ограничивать.
Ограничивать в привычном праве — делать в своей семье что угодно с другими людьми. Более слабыми. Более зависимыми. В силу возраста и привязанности — не критичными. Более чуткими и безусловно любящими.
Я думаю, все очень просто: эти странные ведущие передач, конференций и круглых столов, которые бесконечно доводят до абсурда идею защиты от насилия с помощью словесных манипуляций и угроз, просто хотят сохранить за собой право бить.
И именно в подтверждение этого права собирают в свои выступления всевозможные домыслы и теории заговора… В одном из роликов противник закона называет детей и павликами морозовыми, и малолетними тиранами, и преступниками, опасается детских парламентов и международных выступлений, так как в этом… внезапно усматривается наказание беспечным взрослым из ветхозаветного пророчества: “И дам им отроков в начальники, и дети будут господствовать над ними” (Ис.3:4). Действительно, чем, как не ремнем, можно справиться с “господством детей”?
Даже смешно: взрослые люди до ужаса боятся их и не видят иного выхода, кроме как избить...
Никто не обязан с этим соглашаться и бояться таких угроз. Не бить детей — не страшно и не опасно для воспитания, а отказаться от этого навсегда не так уж и сложно — как от дурной привычки. У закона есть недостатки, но защищает он именно эту идею, которая никак не разрушает семью. Уверена, что наоборот, гораздо ценнее однажды услышать от ребенка: “Мамочка и папочка, мы с вами — лучшие друзья”, вместо того, чтобы, тыкая вилами и брызгая кипящей смолой, обороняться от придуманных врагов и каждый день ждать от собственных детей порока и предательства.
Фото: fotolia.com