За два минувших десятилетия, слава Богу, перестало быть под негласным запретом все то, что относится к духовной сфере. Наши соотечественники в своей массе стали грамотнее в вопросах, связанных с богослужениями, историей и современной жизнью Церкви. Степень грамотности, конечно, весьма различна, но большинство уже усвоило и принятые православным церковным этикетом обращения к священнослужителям, и правила поведения в храме, и названия икон. К сожалению, в наш прагматичный век это просвещение принесло не только добрые плоды — рядом с ними буйным цветом разрослись цепкие сорняки. Преломленное, а точнее искаженное восприятием бывших советских людей, насильно выброшенных в рыночную экономику, оно имело последствия, которых в начале благодатного времени «второго Крещения Руси», начавшегося в конце восьмидесятых годов, нельзя было предполагать.
Одним из таких последствий является употребление слов и изображений, традиционно тесно связанных с православным церковным обиходом, в коммерческих целях. Нередко это делается в целях прямо противоречащих учению Церкви. Наиболее яркий негативный пример это, конечно, бесчисленные рекламные объявления «православных целительниц», разных «ясновидящих матушек», владеющих белой магией и пользующихся «Божьей силой», а также иконами, ладаном и церковными свечами для своих сомнительных манипуляций. На фотографиях, сопровождающих эти объявления, врачевательницы нередко запечатлены в платочках и в окружении икон. Насчет этих деятельниц у Православной Церкви существует вполне определенное мнение, многие православные священнослужители, включая иерархов, не раз высказывались по этому поводу, предостерегая своих чад от обращения к «матушкам».
Периодически возникали и другие вопиющие ситуации, когда разного рода люди, облаченные в черные одежды, выдавали себя за священников, насельников и насельниц безвестных разоренных монастырей в глубинке, собирая пожертвования на их восстановление. Реальную принадлежность этих людей к духовному сословию определить обычному человеку было не под силу, да и задаваться этим вопросом первоначально было как-то совестно. Слава Богу, Священноначалием подобные ситуации раз и навсегда были пресечены прямым запретом на сбор священнослужителями и монашествующими пожертвований в общественных местах.
Существует и другой аспект проблемы, когда церковную символику и терминологию в коммерческих целях используют те, кто вроде бы занимается вполне нейтральными, или даже полезными вещами. Зачастую они демонстрируют вопиющую безграмотность, как например устроители рекламной акции, направленной на привлечение посетителей на православную выставку-ярмарку на ВВЦ.
Объявление об этом периодически звучат в московском метрополитене. Суть информации не меняется – предлагается посетить выставку и приобрести товары «православных производителей» — монастырей, храмов, а также просто отечественных предприятий. В целом, идея очень хорошая, никто с этим, думаю, спорить не будет.
Большинство из живущих в Москве помнит, какой ажиотаж некогда вызывали первые подобныее ярмарки, проводившиеся сначала в бывшем производственном здании на улице Орджоникидзе, а затем переместившиеся как раз на ВВЦ. Именно тогда зародилась идея проведения будущих выставок-форумов «Православная Русь», которые теперь, став значимым церковно-общественным мероприятием, проходят в крупных залах в центре столицы. И за то, что такие выставки в прежнем малом формате продолжают проходить на ВВЦ честь и хвала руководству выставочного центра. Это значит, вероятно, и то, что проект прибыльный, иначе бы, наверное, давно все прикрыли. И все бы ничего, но объявления о выставках на ВВЦ все время называются по-разному, в зависимости от текущих праздников церковного календаря и прямо в тексте используют эти сугубо церковные названия.
Православная выставка-ярмарка «Воздвижение Креста Господня» (каково сочетание!?-ОК.) плавно перетекает в православную выставку ярмарку «Покров Пресвятой Богородицы» и т.д. Последний раз в метро звучала реклама выставки «ЗнаменЬе Божией Матери» (именно так, через мягкий знак и без кавычек – О.К.). В одном из переходов между центральными станциями висел даже рекламный плакат с такой надписью – безграмотной, как с точки зрения русского языка, так и с богословской позиции. Честно говоря, бывает неловко и стыдно, когда в очередной раз в очередном переходе людской гул в подземке перекрывает металлический голос диктора, призывающий на такую выставку с непременным упоминанием названия, совпадающего с очередным церковным праздником. Понимаю, что сменой названий слушателя пытаются заинтриговать, предполагая некую тематическую привязку к празднику и новизну экспозиции, но, на деле в массе своей товары и участники одни и те же. Почему нельзя просто приглашать на выставку-ярмарку, именуя ее Покровской, Воздвиженской Никольской? Тогда и направленность была бы очевидна и вопросов о том, что такое «православные производители» не возникало бы.
Проблема с неуместным использованием церковных названий возникла не вчера. Помню, как-то раз, настоятель моего приходского храма вслух отчитал по этому поводу одну предпринимательницу. Дело было еще в начале девяностых годов. Вполне благочестивая верующая женщина открыла свой бизнес – продажу нижнего женского белья и пришла в храм с просьбой освятить помещение магазина. И, батюшка было уже согласился, но в последний момент вдруг настороженно спросил: а как называется ваше заведение? «Оранта»! – восторженно провозгласила предпринимательница. Потом она искренне недоумевала почему ей, давшей своему ООО такое хорошее церковное название, батюшка не только отказал в освящении, но и сделал выговор, вполне резонно возмутившись таким контекстом использования греческого слова «моление».
Но, увы, нередко бывает так, что слово «православный», а также разные другие сугубо церковные термины, без зазрения совести используют в коммерческих целях, уповая именно на то, что народ, в массе своей питающий благоговение и доверие к Церкви и всему, что с Ней связано, сочтет «церковное» название гарантией качества. Это как бы дополнительная рекомендация, косвенно указывающая на то, что люди, производящие данную услугу или продукт, в своих действиях руководствуются христианскими заповедями, а, стало быть, не обманут. Так в православных изданиях появляются рекламные объявления многочисленных «православных адвокатов», «православных риэлторов», «православных врачей». Венцом абсурда, на мой взгляд, было рекламное объявление, помещенное в известной и многотиражной справочно-информационной газете: «Православная хирургия XXI века: маммология, урология, проктология» (!). Возможно, объявления давались специалистами глубоко и искренне верующими. Но допустимо, нравственно ли фактически торговать своей верой, пытаться прибавить себе клиентов посредством демонстративного позиционирования своей религиозной принадлежности, и может быть, пытаясь компенсировать этим недостаток профессионализма?
Другой аспект проблемы — появление у светских производителей товаров и продуктов питания «брендов» православной тематики. В их числе вина, в названиях которых церковная терминология порой используется в откровенно соблазнительном контексте, и бесчисленные «монастырские» напитки, с этикетками, изображающими сомнительных персонажей, которых покупателей, таким образом, побуждают воспринимать как духовных лиц. Иногда все не так вопиюще выглядит, но суть не меняется. Например, несколько дет назад появилась марка шоколадных конфет «Ангел Хранитель». На коробке — изображение миловидной золотоволосой пухлой голубоглазой девочки в веночке. И картинка симпатичная, хотя, надо сказать, лицо «ангелочка» как у вполне взрослой женщины и конфеты, может быть, вкусные. Но причем здесь Ангел Хранитель? А ведь это словосочетание уже является зарегистрированной изготовителями торговой маркой! В итоге, в сознании невоцерковленных потребителей происходит размывание и даже подмена понятий – ангел Божий, данный при святом Крещений каждому христианину для помощи в деле спасения, ассоциируется с пухлым смазливым ребенком и шоколадными конфетами. В таком контексте употребление шоколадок со столь привлекательным и благостным названием выглядит чуть ли благочестивым занятием.
Подобных примеров можно найти огромное количество, а их душевредные последствия не подлежат исчислению. Возможно, имеет смысл на общецерковном уровне ввести категорический запрет для чад Русской Православной Церкви на использование в частных коммерческих проектах богословских и церковных терминов, а также обратиться к редакторам православных изданий с тем, чтобы они более внимательно подходили к содержанию публикуемых объявлений. По крайней мере, после такого явного наложенного запрета публикация об услугах «православного адвоката», например, будет свидетельствовать о том, что человек игнорирует церковное постановление, а значит заявленная им конфессиональная принадлежность сомнительна. Наконец, убеждена, что настало время ЗАКОНОДАТЕЛЬНОГО регулирования использования религиозной символики и названий в коммерческих целях. Иначе, чего доброго, может появиться бренд «Спаситель» или что-нибудь подобное и православные верующие ничего не смогут с этим поделать.
Ольга Кирьянова