Материал предоставлен православным образовательным журналом «Виноград»
Татьяна Юрьевна Смирнова закончила МПГУ им. Ленина в 1985 году по специальности педагог-филолог, двадцать пять лет работает в школе, пятнадцать из них — руководит православной общеобразовательной школой «Образ»; имеет награды Русской Православной Церкви: медаль прп. Сергия Радонежского и орден св. равноапостольной княгини Ольги III степени.
Негосударственное образовательное учреждение «Школа «Образ» расположено в известном подмосковном дачном поселке Малаховка в 15 км от МКАД. Школа имеет лицензию и государственную аккредитацию. Открыта в 1992 году. За эти годы осуществила 12 выпусков учащихся 9 и 11 классов. Выпускники школы избирают профессии врачей, педагогов, архитекторов, дизайнеров, музыкантов, инженеров, экономистов. Немало выпускников поступают в православные вузы, в духовные училища. Выпускники поддерживают связь со школой, приводят сюда учиться своих подрастающих детей.
«Как нелюбимое дитя в семье родной…»
М. Лермонтов
Любой духовник, педагог, психолог подтвердит, что от отсутствия любви человек чахнет и вянет, как растение в бездождии, ребенок же растет робким и неуверенным в себе, а иногда, защищаясь, становится нарочито развязным или беспечным, в любом случае – если ребенка не любить, добра не жди.
Вот в таком-то отсутствии любви и доброжелательного внимания, кроется, на наш взгляд, духовный корень проблем современных православных школ, полно именуемых «общеобразовательными заведениями для мирян».
Общественное, и в том числе Церковное, сознание в целом не видит реального смысла в существовании таких учебных заведений. Вот основы православной культуры в государственных школах – да. Воскресные школы развивать – бесспорно. Духовные училища – куда без них, это «профессиональные образовательные учреждения». А кого, куда, зачем готовит общеобразовательная православная школа?
Это мнение высказывают государственные чиновники самого высокого уровня («Вы создали – вы и содержите») и уважаемые церковные деятели, священники и благочинные.
Итак, аргументы противников православного образования в среде церковной сводятся, на наш взгляд, к следующим трем, и, на первый взгляд, кажутся весьма убедительными:
— что толку – там тоже старшеклассники курят…
— многие потом не идут в Церковь» (т.е. не гарантировано, что все выпускники станут церковными людьми)
— и вообще, дело это рисковое, ненадежное, как бы чего не вышло, да и деньги, если сам начнешь организовывать, не пришлось бы тратить…
Образец православного воспитания представлен в автобиографическом романе И.С. Шмелева «Лето Господне», а ведь плод этого воспитания – Ванечка Шмелев — в юности от Бога отошел, и в студенческих волнениях участие принимал. Так что, решим, что папенька и Горкин зря старались и неправильно воспитывали? Нет, конечно, тому свидетельство вся зрелая жизнь великого православного писателя.
Корень такого рода заблуждений, на мой взгляд, не христианский, а социалистический. Лакмусовая бумажка всех кровавых социальных утопий – стремление к раю на земле. Советская школа стремилась переработать всех людей в идеальных граждан коммунистического будущего. От православной школы по стереотипу требуют идеального поведения учащихся, их 100% «православной успешности». Интересно, что такой подход не только заведомо порочит школы и обрекает их на «плохие показатели», но, что еще опаснее, может спровоцировать учителей и администрацию идти по знакомому со времен советской школы пути «успешных отчетов» и внешнего показа своей деятельности, обходя анализ проблем. Многие боятся говорить всю правду, информационно закрывают школу от чужих недобрых глаз и безграмотных суждений.
Да, придя в православные школы, вы, верю, не услышите бранных слов, не увидите курящих детей, девочки и мальчики скромно одеты, улыбаются открыто и добро…
Только кто может гарантировать, что завтра не вспыхнет мальчишеская драка и мальчик-сирота «не сдержавшись», не выплюнет словечко, какими пропитана была с пеленок его бедная душа? И что очередной 9 класс, войдя в переходный возраст, не пойдет за сарай совершать очередной свой «подвиг». И хорошо, если духовник или директор вовремя узнают, что курили, на соблазн малышам, или «распили» коллективно бутылку «красного», и будет распекать, исключать, прощать, плакать вместе с ними.
А что, есть приходы, где ни одного курящего мужчины, ни одной не венчанной семьи? А детей-то в школы откуда приводят? Хорошо, если из такого прихода, где духовник действительно работает с людьми и знает, кого благословить в школу. Да, кстати, часто – на исправление!
Итак, самое главное, что надо понять, осмысляя живую школьную жизнь, это то, что мы не можем и не должны ставить перед школой утопическую задачу коллективного воспитания идеальных христиан. Нельзя запрограммировать воспитание святых, не надо строем вести в Царствие небесное, потому пути Господни неисповедимы, врата рая узки, а человек до конца дней будет стоять перед выбором на новых и новых житейских перекрестках.
Таким образом, есть идеал, вектор, направление, и есть реальное воплощение идеала в жизнь, которое зависит от многих разнородных причин.
В вину православным школам вменяют иногда и то, что многие из них учредители создавали, руководствуясь личным интересом – ради своих детей. Но разве это плохо? Семью, малую церковь, тоже без личного интереса не создать.
У нас церковь отделена от государства. И некоторые крещеные это воспринимают буквально. Сегодня чиновник «по долгу службы» злые дела делает, собственный народ на угасание обрекает, а завтра сходит в храм, может, и помолится. Первое (служебный долг) – мир одних отношений, второе – его личное дело. И он не хочет их смешивать. Живет такой удобной двойной жизнью, и его это устраивает! Он даже может быть благотворителем храма или монастыря. А вот общеобразовательная православная школа одной рукой держится за церковь, другой – за государство, и размывает удобную всем грань.
Многие церковные деятели не признают такого явления, как общеобразовательные православные заведения для мирян еще и потому, что это явление ни в какие стандартные схемы не вписывается. Общеобразовательной школой невозможно жестко руководить сверху, как монастырем, например. И критерии оценки деятельности, как видите, не определены. Вот и боятся некоторые священники брать на себя ответственность за школу.
Ведь настоятель не несет ответственность перед начальством земным за нравственность прихожан, максимум, за что спросят, это за поведение молящихся во время богослужения, но больше проверят, как он сам исполняет требы и придерживается правил. А вот православная школа, если следовать, изложенным выше критериям, должна обеспечить всеобщую святость учащихся. И пока мы от этого утопического подхода не откажемся, мы не выработаем реального отношения к православному образованию, реальных критериев его оценки, не сможем поддержать и развить то полезное, что она дает Церкви, человеку и обществу.
Так что такое православная школа?
А теперь постараемся рассмотреть модель идеальной современной православной школы и примеры ее конкретного воплощения в нашей действительности.
Некоторые продолжают считать, что православная школа – это нормальная советская школа, плюс Закон Божий, плюс молитва. Такое мнение происходит оттого, что большинство людей, не имея соответствующего образования и опыта, руководствуется собственными житейскими представлениями. А на чем они зиждутся? Чаще всего – на личных воспоминаниях о советской школе, где дали неплохие знания, поддерживали какую-то нравственность и порядок, и где, несомненно, было лучше, чем сейчас. Только вот вместо Бога был Ленин и партия – «близнецы-братья». Так что, следуя этой логике, надо заменить ценности, а все остальное и так было прекрасно (в воспоминаниях детство в основном прекрасно и безоблачно). Такой подход, как любая неправда, тоже опасен и вреден.
Почему? Да, потому, что Православие – это образ жизни, и в школе не может не быть иного образа жизни, взаимоотношений, методик, учебного плана – всего! Осмысление учебных программ, взаимоотношения педагогов с учащимися и родителями, отношения детей между собой, режим, питание, досуг – все должно быть иное. Должна быть создана и создается принципиально новая школа.
На деле поиск формы для каждой школы, ее рождение и взросление проходит у каждого по-своему, с одной стороны – мучительно и неповторимо, с другой стороны, в соответствии со вполне определенными закономерностями.
Все православные школы объединяет общая молитва, хотя, в зависимости от собственных представлений духовника школы и реальных возможностей, содержание, формы, продолжительность общих молитв и молебнов, частота совместного участия в богослужениях и другие составляющие, конечно, различаются. В некоторых школах дважды в неделю совершается школьная литургия с обязательным присутствием всех учащихся, а в некоторых, особенно тех, где нет собственного храма, совместное участие в литургии и причащение учащихся может происходить один раз за учебный год. Но, в любом случае, в православной школе служится молебен на начало учебного года, дети молятся перед уроками, перед трапезой и после нее. Освящаются школьные помещения, в общих помещениях есть иконы.
Во всех православных школах с той или иной мерой углубленности изучается Закон Божий или другие предметы православного цикла. Есть у школы духовный руководитель, православный священник, совершающий общее духовное руководство учебным заведением и окормление учащих и учащихся.
Это – формальные признаки. Главным же должен быть дух Православия, определяемый под руководством духовника ядром педагогического коллектива. При этом вектор внешних проявлений религиозности может колебаться между двумя крайностями, в зависимости не только от представлений педагогов, но и от принципа отбора учащихся: одни школы создаются на основе крепкого прихода, общины или при монастыре, другие, называющие иногда себя «миссионерскими», набирают детей и из семей «сочувствующих» Православию.
Содержание предметов и программ
Мы уже говорили, что введение в школе дисциплин теологического содержания еще не делает школу православной. Закон Божий, как и другие предметы, не должен быть оторван от общего содержания образования в школе, но должен как бы завершать и венчать эту образовательную постройку.
Провозглашая в нашей школе приоритет воспитания, мы имеем в виду, не в последнюю очередь, и воспитание детей в основное учебное время, то есть на уроках. В советское время существовали методические рекомендации по осуществлению атеистического воспитания через все общеобразовательные предметы, где определялись требуемые подходы к этим предметам. Советский Союз исчез, а созданные в советское время программы идеологического знака не поменяли, или сменили его на знаки идеологии «буржуазно-потребительской», наполнив учебные пособия «развлечениями» и «удовольствиями», зачастую сомнительного духовного толка (как, например, тему 7 ноября в учебнике английского языка успешно заменила тема «хеллоуина»- праздника ведьм). Чтобы поддельные бриллианты не заменялись фальшивыми алмазами, надо предложить программы, на истинных ценностях основанные и выстроенные. Кто этим будет заниматься?
Понимая необходимость пересмотра программ, наши школы, вынужденные браться за эту работу самостоятельно, совершили немало ошибок и ложных шагов. Не ошибается тот, кто ничего не делает. Да и подумайте: созданием новых учебных программ и пособий раньше занимались авторские научные коллективы, занимались долго, только ими, потом программа апробировалась и через некоторое время внедрялась. Даже самая лучшая школа – не НИИ. Ей не под силу создать свой учебник и программу. Но, вопреки логике и реальным представлениям, таких программ и учебников за эти годы православными школами, на свой страх и риск, создано много. И они уже апробированы, а кое-где и признаны государственными органами образования. Такова программа директора православно ориентированной сельской школы Угличского района Ярославщины В.И. Мартышина, учебник истории, созданный духовником Новосибирской гимназии О. Борисом Пивоваровым, учебное пособие для чтения на английском языке, основанное на евангельских текстах и житиях святых, написанное педагогами Пермской православной школы, и многие другие.
И все же это капля в море наших стандартных программ, среди них нет пособий по общеобразовательным дисциплинам, имеющих гриф Министерства образования, а значит, права использоваться в качестве основных учебников по предметам. Не считая возможным учить по безбожным стандартам, воспитывать на антихристианских текстах, педагоги в православных школах волей-неволей берут на себя работу по методическому переосмыслению школьного курса, при сохранении содержательного стандарта, не имея учебников, методической поддержки.
Радостно то, что в новых образовательных стандартах снова заявлены задачи воспитания духовно-нравственных ценностей, патриотизма… Государство, зайдя в тупик, призывает Церковь к сотрудничеству в области создания нового поколения образовательных стандартов. Опасно лишь то, что за это возьмутся непрофессионалы, и снова позабудут или не захотят привлечь к этой работе коллективы православных школ, не догадаются направить, ободрить, помочь им в этой работе организационно и материально.
Добавим здесь, что, несмотря на все трудности, большинство православных школ показывает очень высокий уровень подготовки выпускников. Но чем добросовестнее и честнее школа, тем менее свойственно ей выпячивать свои достижения, тем сильнее в коллективе нотка самокритичности и творческого недовольства собой. Ведь только бездари считают, что они все познали и всего достигли! Современное образование очень информативно и поверхностно, оно не предполагает глубины и осмысленности в преподавании наук, тем самым достигая больших количественных показателей, объема изученного материала, но теряя в качестве, в выработке учебных навыков. Настоящий православный педагог добросовестен по определению, а значит, не довольствуется голой информацией, требует от детей понимания сути, проникновения в глубинные смыслы наук.
Не случайно в последние годы на базе православных школ проводится все больше детских научных конференций, которые открывают перед детьми новые горизонты в постижении наук, их духовно-нравственный смысл, прививают вкус к научному творчеству.
Сейчас стоит вопрос о создании федеральной сетевой экспериментальной площадки, которая помогла бы собрать, систематизировать и осмыслить конкретный опыт отдельных школ по целому ряду обозначенных нами направлений. Лишь кратко коснулись мы и проблем. А ведь и сейчас существованию многих и многих школ угрожают реальные опасности.
Необходимо выработать продуманную политику совместной деятельности Церкви и государства, систему мер, направленную на создание новых, поддержку и совершенствование существующих школ. Помочь в ее разработке могли бы сами православные школы. Ведь необходимость этого давно созрела. И не стоит кивать на отдельные несовершенства и неудачи – их станет меньше, если школы почувствуют реальное внимание к себе и заинтересованность со стороны властей и общества.
Надеемся, что мы смогли хоть немного убедить предвзятого читателя в реальной пользе существования таких учебных заведений для Церкви и общества, в бесценности наработанного опыта. Может быть, кто-то делом опровергнет утверждение, что русский человек ленив и нелюбопытен, и решится открыть дверь православной школы, которая вот уже лет десять живет своей яркой и насыщенной жизнью на соседней улице и куда ему, православному, все недосуг было зайти, несмотря на «открытые двери» и вывешенный на видном месте номер телефона.
И, может быть, он на деле убедится в верности того, что хотя многие из перечисленных выше особенностей бывают присущи и некоторым из обычных «светских» школ, но в полной мере и единстве такой уклад, такое богатство и разнообразие по природе своей может быть присуще только православному образовательному учреждению.