– Анна, расскажите, с чего началось ваше хозяйство?
– Мы – те, кто работает на ферме, – это производственная компания, занимающаяся проектами православной тематики: изданием православной литературы, детским лагерем… Теперь вот еще и сельское хозяйство добавилось!
Сначала мы воспринимали ферму как дачу для сотрудников. Поскольку у нее было целевое назначение – страусиная, нам предстояло его соблюсти, т.е. завести страусов. Но, прежде чем они начнут приносить прибыль, должно пройти года три-четыре, и мы расширили ассортимент продукции, которой как раз и подкармливали сотрудников. Выращивали птичек, точно зная, что в них нет никакой химии – для себя и своих детей (коллектив молодой, у многих по два-три ребенка).
Первое, что мы завели, – индейка. Мясо диетическое – как раз то, что требуется для детского питания. Потом дополнили ее курами-несушками, стали получать яйца. За ними последовали бройлеры – на мясо. Затем мы развели перепелок, и у нас появилось сразу все – и мясо, и яйца. Причем перепелка – быстрая птица. Момент от яйца до птенца всего 18 дней, и еще месяц до взрослой тушки. Мясо у нее нежное, для детского питания тоже очень подходящее.
После этого мы стали разводить водоплавающую птицу – гусей, уток. А в этом году добавили цесарок, блюдо из которых можно поставить на стол в праздник. И так получилось, что со временем просьбы родных и соседей поделиться плодами наших трудов превысили возможности, и мы стали постепенно увеличивать поголовье…
– Вы специализируетесь на птице?
– Не только. У нас еще есть козы – это молоко, творог, сыр… Начинали с тридцати, а теперь эти тридцать козочек принесли потомство – по одному–два козленка. Поголовье разрослось и продолжает расти. Есть кролики, которых мы выращиваем по технологиям, разработанным МИАКРО – на наш взгляд, наиболее подходящих для производства продукции органик.
– Вряд ли сейчас это можно назвать дачей. Где вы ищете потребителей для своей продукции?
– Пока что это – наши сотрудники (их в компании почти 500 человек!), друзья, знакомые, соседи и клиенты по другим направлениям, которые, узнав о ферме, тоже начали делать заказы. Конечно, это и крупные интернет-площадки (в том числе и наша – blagosloven.su), но, в основном, сарафанное радио.
– Значит, ваша продукция – органик?
– Да, хотя в России нет стандартов здоровой пищи. Эко-продукцией считается то, что дорого. Наклейкам люди давно не верят, поэтому судят по цене. Если курица стоит около 100 рублей, значит, не органик. А если за 400 рублей, то органик.
Помните, как в советские годы выглядели яйца? Они все были белыми. Но мы-то знали, что настоящее деревенское яйцо – красивое, яркое, окрашенное в коричневый цвет… А сейчас зайдите в магазин – все яйца коричневые! Цвета добиваются путем добавления пигмента в еду птице. Даже внешний вид можно сделать таким, что он убедит любого покупателя.
Поэтому мы проходим добровольную сертификацию. Во всех сертификатах указано, что в продуктах нет тяжелых металлов, бактериологической осемененности, остатков пестицидов и других химических веществ. Лаборатории оценивают процентное содержание белков, жиров, углеводов.
Магазинное мясо белка почти не содержит, потому что птицу кормили гормональными добавками. Наше мясо богато белком, мясо не инъектируется для увеличения веса, не проводится химическая предпродажная подготовка.
Но простому потребителю часто все равно. Он живет, соблюдая несколько правил: правило удобства – пришел в магазин и купил, доступности – в любое время в шаге от дома, и цены – дешево. Позаботиться о своем ужине – заблаговременно связаться с фермером, согласовать доставку – очень тяжело! Тем более что заказ привезут не через пять минут, а на следующий день.
И получается, что мы на каждом углу говорим о том, что едим не пойми что, что экология плохая, и дети рождаются больными, но конкретных шагов делать не готовы. Потому что привыкли быстро, легко, доступно и дешево.
– Что надо знать для того, чтобы стать фермером?
– Чтобы работать на эко-ферме, достаточно в общих чертах представлять себе физиологию птицы, понимать, что ей нужно. У нас нет необходимости высчитывать дозы лекарств – мы их не применяем. Птица вылупилась – кормим ее кормом одного вида, подросла – другого.
Ничего научного, высокотехнологичного, все происходит по законам жизни. Никакого клеточного содержания, птицы живут в вольерах с постоянным свободным выгулом. А гуси вообще гуляют, где хотят, по всем сорока гектарам! Возвращаются только на ночь.
Но без подводных камней обойтись не получится. Помимо огромного трудолюбия и непредсказуемости климата в нашей стране, надо быть готовым к тому, что каждый раз придется подтверждать экологичность своей продукции. Притом что никаких стандартов в этой области нет. Их выработка – в том числе и наша задача.
– Что, как вам кажется, нужно в первую очередь?
– Контроль. Но такой, чтобы не отбить у мелких фермеров желания заниматься сельским хозяйством. Есть исторически сложившийся страх у русского человека перед разного рода проверяющими. Эту боязнь необходимо изжить в себе!
Крупные интернет-площадки, с которыми мы сотрудничаем, присылают своих специалистов, и те проводят полное обследование. Это нужно воспринимать как помощь – они могут научить, как вести себя в критических ситуациях, рассказать, как решают проблемы в других хозяйствах… Но это не российский, а скорее западный подход.
– Тогда как нам накормить Россию, если не получается даже при таком – западном, подходе?
– Создавать небольшие семейные хозяйства. Я говорю – семейные, потому что при этой форме организации можно избежать таких распространенных в сельском хозяйстве проблем, как пьянство и воровство.
Но открытым остается вопрос сбыта. Вот я – фермер из Орла, как мне доставить свою продукцию в Москву? Для этого у меня должен быть автомобиль-холодильник за миллион или полтора миллиона рублей. (Это ж какое должно быть хозяйство, чтобы окупить такие затраты?!)
А можно сделать гораздо проще. Если, допустим, фермеру из Курска надо отправить в Москву трех кур, почему бы к этому грузу по пути не присоединить кур из Брянска, Орла и других близлежащих регионов? По тому же принципу, по которому сейчас работают транспортные компании. Чтобы перевозка для каждого фермера обходилась как можно дешевле. Что мешает организовать такую логистику с пищевыми продуктами?
Хочется иметь торговые площадки, соответствующие всем нормам, которые отвечали бы своей репутацией за качество продукта. Но при этом держали бы цены приемлемыми для большей части населения. Например, ярмарки выходного дня. Причем на такую ярмарку надо допускать не всех продавцов, а только тех, кто прошел проверку. Согласитесь, кому как не областной администрации знать, кто реальный фермер, а кто нет?
Должны быть межрегиональные интернет-площадки. Но сейчас это – проблема. Ни площадок, ни удобной недорогой доставки – ничего этого нет.
– Скажите, а в деревне остались люди, которые хотели бы заниматься сельским хозяйством?
– С кадрами проблема постоянная, хотя недалеко от нас есть большая деревня – почти 400 дворов. Те, кто хорошо относится к сельскому хозяйству, – это, как правило, люди, выросшие при СССР, которые помнят возделанные земли, большие поголовья животных.
А поколение 90-х видело только безнадегу и полную разруху. И у них, у их подрастающих детей одно желание – уехать как можно скорее, бежать из деревни в город. Поэтому сейчас найти людей, способных работать на ферме, очень сложно. У них нет ответственности – могут просто не прийти на работу. Досуга нет. Интересов нет.
А ведь они могли бы выращивать фрукты и овощи для себя, а излишки возить на ярмарки – продавать и жить натуральным хозяйством. Но нет, все работоспособное население деревни уезжает в крупные города на заработки вахтовым методом: пятнадцать дней работают, пятнадцать – пьянствуют. Оставшиеся согласны трудиться на фермах, но их крайне мало, даже футбольную команду не наберем.
– Почему так происходит, как вы считаете?
– Русская деревня неотделима от православия, надо жить по заповедям Божьим. У людей должен быть духовный стержень, чтобы дети ориентировались не на материальные ценности; чтобы любили страну и понимали – то, как они проживут свою жизнь, не только их проблема. Своей жизнью они влияют на друзей, на соседей. Являются или примером, или участником событий жизни другого человека.
Хорошо, если у людей в деревне будет духовник – в сложные моменты он сыграет роль и психолога, и наставника. Да и в радостные минуты роль священника сложно переоценить. Почему я говорю о том, что в деревне дорога к Богу ближе? Потому что жизнь там без «шелухи», максимально проста и нетороплива – человек открыт для мыслей. Для познания себя.
Поэтому мы сейчас развиваем у себя на ферме новый проект – экотуризм. Строим небольшие домики, где люди, уставшие от мегаполиса, смогут жить. А при желании и выполнять какую-то работу – для души. Как некое послушание. Могут осваивать какие-то ремесла, если им интересно: работать на прялке, на ткацком станке. Могут приготовить ужин в печи. И, конечно, планируем поставить здесь часовню, чтобы они не были оторваны от духовного общения.
Обычно, когда человек отдыхает на природе, мысли о материальных благах, о суете, уходят, и начинаются – о смысле жизни, о бытии… Хорошо, если в эти моменты он побеседует со священником, который расставит основные акценты, поможет разобраться в себе. Задумываемся мы и о возведении Храма.
Мне кажется, что в возрождении сельского хозяйства – нравственное спасение России. Тот, кто работает менеджером, не видит конечного результата своего труда и не задается вопросами о смысле жизни. А когда человек работает на ферме, он имеет возможность наблюдать: сегодня посадил – завтра выросло; сегодня яйцо, завтра оно потрескалось, а послезавтра из него появляется крохотный клюв…
Ведь как растут городские дети? Они играют в компьютерные игры, где надо побольше стрелять, а если что-то не получилось, можно переиграть.
А на ферме ребенок видит процесс инкубации. Что из яйца появляется не желтый и пушистый шарик, как на рекламных картинках, а маленькое живое существо в крови, в каких-то органических остатках, мокрое, склизкое и совсем нелицеприятное. Он понимает, что процесс рождения – это мука. Что из десяти наклеванных яиц вывелись не все цыплята – кто-то был слаб, задохнулся. Что прежде, чем цыпленок станет желтым комочком, должно пройти хотя бы полдня. И он осознает, что жизнь одна. И, возможно, уже не захочет разорять птичье гнездо, не причинит вреда ни животному, ни человеку.
– То есть, тем самым вы учите деток любить и беречь этот мир?
– Да, и не только деток. Хочется, чтобы люди не просто возвращались к здоровой экологичной пище, а чтобы и мысли в головах у них становились более чистыми и экологичными.
– Это помогает вам заниматься основным видом деятельности – сельским хозяйством?
– Конечно, помогает. Во-первых, реклама, раскрутка проекта. Если человека, который отдохнул у нас на ферме, это увлекло, он будет транслировать свои впечатления друзьям и знакомым. Тем более, сейчас время социальных сетей, информации, фотографий… Мы же постоянно делимся друг с другом! Кроме того, люди, уезжая, покупают с собой хороший запас продуктов. И потом, уже будучи дома, постоянно делают заказы.
– У вас большое поголовье птицы?
– По каждому виду свои цифры. Если говорить о бройлере, то больше 45 дней выращивать его бессмысленно. Гуси растут полгода. Поэтому мы каждый месяц выводим новую птицу, чтобы у наших покупателей всегда было свежее мясо.
У нас есть гуси, утки, муларды, индюшки и бройлеры. Обычно готовы к убою не так много птиц, но подрастают сразу несколько возрастных групп – каждая к своему сроку. Одномоментно у нас бывает около четырехсот кур, трехсот гусей, в общем, 300–400 штук каждого вида. Это в месяц.
Через месяц уже другая птица подрастет в таком же количестве. Причем в зависимости от сезона численность меняется – летом мяса потребляют меньше – мы реализуем в месяц полторы тонны, а зимой объемы растут. Вот, скажем, сейчас у нас на ферме больше молодняка, меньше готовых к убою. А весной будет обратная ситуация.
Куриных яиц не так много, где-то 2000 яиц в месяц. Наседка долго растет. Мы наращиваем поголовье, но это не быстро. Где-то полгода они растут, пока не будут полноценно нестись. А перепелиных яиц 6–10 тысяч – не проблема.
– Корма для птиц готовите сами или покупаете?
– Свое мы только сено косим, остальное берем у местных крестьян и мелких фермеров. Приезжаем в их хозяйства, смотрим, какие там условия, и – если все в порядке – закупаем зерно. И делаем определенного состава комбикорм – везем зерно на завод, где по нашему заказу его перемалывают и гранулируют.
Думаем о том, чтобы выращивать самим, но пока сложно. Для этого надо возделывать огромные земельные территории. Тут уже требуется техника, а она в наше время очень недешевая. Кроме комбикорма, мы кормим птицу овощами – свеклу, картофель, морковь, яблоки натираем на крупной терке. Вот их мы частично выращиваем сами – у нас есть свои овощехранилища.
– Овощи не продаете?
– Наши овощи некрасивые, не «товарного» вида. Здоровая продукция без химических средств – гербицидов, пестицидов и удобрений – не такая красивая, как иностранная, которую мы привыкли видеть в магазине. Правда, в этом году решили попробовать – будем продавать картофель. Если получится, возможно, в будущем году добавим еще что-то.
– А что касается переработки, у хозяйства есть планы на этот счет?
– Да, мы собираемся заняться переработкой. Уже построили цех и закупили кое-какое оборудование. Начинаем делать козьи сыры, творог и полуфабрикаты из птицы – котлеты, тефтели. Но мы сейчас на этапе разработки ТУ и своей рецептуры, пока не торгуем.
А еще в этом году озадачились сбором ягод и зимой будем продавать замороженную клюкву, бруснику, ежевику, малину. И, возможно, в следующем году дойдем до их переработки. Мы же находимся в национальном парке, где пойдешь в лес, будешь блудить три дня, наберешь десять ведер.
– Вы пытались сотрудничать с сетевыми магазинами?
– Сколько ни пробовали – не получается. Мы даже по цене не конкурентноспособны. Cупермаркеты привыкли кормить людей дешево, доступно и большими объемами. Это не наш уровень, эко-хозяйство не может конкурировать с птицефабриками. Ну, дай Бог. Пусть снабжают крупные магазины своей продукцией. У нас другой покупатель, нам интересны более мелкие магазины. Но ведь и там нет централизованных закупок!
Должна быть какая-то торговая площадка для таких, как мы – на общероссийском уровне. Чтобы крестьянин не продавал свой картофель перекупщику по пять рублей за килограмм, а мог войти в интернет, изучить там пару площадок и решить, что ему интереснее. Чтобы был выбор. Еще лучше, если бы магазины у себя на сайтах делали запросы на закупки – «куплю у населения то-то».
– Почему бы не организовать в супермаркетах отделы эко-продукции?
– Это было бы замечательно! Но опять же встает вопрос контроля, чтобы там не продавалось тоже самое, что в соседнем отделе, но по другой цене. А так, конечно, это правильно – давать людям выбор между дешевой едой неясного происхождения и – подороже, но качественной.
Но пока это все фантазии. Современные фермеры могут стать пионерами: возможно, нам доведется участвовать в формировании этого нового рынка. Какие-то ассоциации здоровой пищи создаются уже сейчас, разрабатываются сертификаты. Но – только в люксовом сегменте. А в средней ценовой категории ничего нет. То есть, ситуация в обществе такая: если хочешь питаться экологично и качественно, ты должен быть богат.
– Давно существует ваша ферма?
– С 2011 года. Немного, но мы активно растем. Первый год – это было нечто! Мы не знали, во что все это выльется, поэтому завели немного индюшек. Я писала сотрудникам о том, что скоро подрастет птица, что ее ограниченное количество (не знала, многие ли захотят купить), а в результате пришлось одну тушку индейки делить на двух-трех человек. Всем желающим не хватило. После этого мы начали активно разрастаться.
– Насколько быстро такая ферма, как ваша, способна выйти на самоокупаемость и прибыльность?
– Мы могли бы посчитать прибыль, если б активно не развивались. А так, к каждому заработанному рублю добавляем еще один и инвестируем в развитие. В частности, строим срубы для эко-туристов, магазин на территории фермы. Закупаем оборудование для переработки. Возводим новые маточники. Если же говорить о небольшой семейной ферме, то чтобы вырастить птицу, нужно совсем немного – сарай и желание, трудолюбие. Всего через полтора месяца у вас будет готовая к продаже птица! Так что сельское хозяйство окупается быстро.
Но не стоит забывать о том, что это производство рискованное, причем риски не зависят от человеческой воли. Природные катаклизмы, болезни – мы ведь не применяем лекарств! А если в регионе эпидемия? В этом случае все наше поголовье погибнет. Любой эко-фермер сталкивается с этим. Пройдет все без сучка, без задоринки или возникнут форс-мажоры – это дело случая.
Сельским хозяйством нужно жить. Им заражаешься, как вирусом, понимая при этом, насколько важное для страны дело ты делаешь. Можно, конечно, есть египетскую картошку, выращенную в песках, и американских кур. А наши земли будут бездействовать, зарастать лесами.
Интересный факт: когда мы только начинали, дикие животные – обитатели парка, были у нас постоянными гостями. К нашему сену приходили олени, на запах птицы сбегались лисы и ласки, прилетали хищные птицы… Природа занимает свое место, когда человек бездействует. Получается, что мы могли бы кормить всех – не только людей, а сами покупаем продовольствие за рубежом.
– Что же мешает нам кормить всех, как по-вашему?
– На мой взгляд, путь развития сельского хозяйства в России – небольшие частные фермы. Если каждый, живущий в деревне, будет возделывать огород побольше, выращивать картофель, а излишки продаст – своим картофелем мы накормим весь мир! Но… как вы считаете, будет человек надрываться весь год, чтобы продать результат своего труда по 5 рублей за килограмм? Или ему проще наняться охранником с окладом 20 тысяч в месяц? И это без рисков, с гарантией того, что он свою зарплату получит. А с урожаем еще попотеть придется – могут быть засухи или, наоборот, дожди… И никакого соцпакета, хозяйство требует внимания каждую минуту.
Наверное, мы разленились. Наверное, нам проще есть польские яблоки, а свои яблоки гноить, потому что у нас нет овощехранилищ. Потому что лень каждое яблочко поштучно снять с дерева, чтобы оно не ударилось, сложить в удобную тару… Поэтому богатый урожай, который у нас сейчас есть, мы поделим: кое-что съедим, остальное сгноим, а зимой купим иностранные.
– А что, по-вашему, должно сделать правительство, чтобы сельское хозяйство в нашей стране процветало? Каких реформ, каких кредитов мы ждем?
– Кредиты – не проблема, не это самое главное. Надо показать людям сбыт, нужны госзаказы. Например: население Орловской области, произведите к осени 15-го года столько-то тонн картофеля и моркови, а государство у вас их купит по такой-то цене. И тогда конкретные Иван Иванович или Николай Васильевич скажут: «Ага, так я же могу вырастить у себя на участке картофель и морковь, продать их и получить такую-то сумму». Каждый для себя просчитает, выгодно это ему или нет.
То есть, люди должны видеть конечную цель. В этом случае, я уверена, они произведут больше, чем нужно – потом еще придется ограничения ставить, чтобы не было переизбытка!
А так, в принципе, сельское хозяйство у нас в хороших условиях, не так уж сильно обременено налогами. Единственное, что тяжело для крестьян – это техника. Цены на нее просто неподъемные.
А вот если бы были, как раньше, районные механизированные станции, если бы крестьянин знал, что он может прийти и согласно расписанию в нужный день взять по такой-то цене трактор, чтобы возделать свой участок, а не покупать этот трактор за три миллиона – это могло бы очень облегчить жизнь. Служащие такой станции собрали бы со всех заявки, исходя из которых сформировали парк необходимой техники, составили графики, и все! Это, кстати, и создание новых рабочих мест. Замечательно было бы!
– В связи с программой импортозамещения на рынке что-то меняется уже сейчас?
– Боюсь, что перемены коснуться, в основном, крупных супермаркетов, которые просто поменяют страну-поставщика. Но мне все равно нравится то, что происходит. У людей растет патриотизм и чувство собственного достоинства; многие начинают понимать, что надо поддерживать отечественного производителя. Тезис, много лет вдалбливаемый нам в голову – «российское, значит, плохое», – теряет свое влияние на людей.
– Значит, санкции не страшны, надо только работать?
– Я считаю, именно так! Ничего хорошего в этом, конечно, нет, особенно для верующего человека, ведь санкции рождают непонимание и вражду между людьми. Я тоже, естественно, хочу, чтобы мы все были братьями и относились друг к другу с участием. Но и пугаться того, что придется больше работать, не надо! Работа – это благо. Хватит, я насмотрелась уже мертвых деревень… Надеюсь, что начинается новый виток истории, и вновь по деревенским улицам поедет рабочая техника, а вечерами будут гулять труженики.
Помните, раньше в выходные все ехали на дачи? Выращивали для себя что-то и на зиму закручивали банки. Сейчас же люди предпочитают провести время перед телевизором. И заплатить за дорогой абонемент в фитнес-центр, чтобы заняться там оздоровлением.
То есть пять дней в неделю мы калечим себя неподвижным образом жизни и нездоровой пищей, а оставшиеся два дня за свои же деньги оздоравливаемся.
Предлагаю всем вернуться на дачи: оздоравливаться нон-стоп и при этом есть здоровую пищу.