Преображение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа
Утр. – Лк., 45 зач., IX, 28–36. Лит. – 2 Пет., 65 зач., I, 10–19. Мф., 70 зач., XVII, 1–9.
На трапезе разрешается рыба.
Вся служба праздника. На великой вечерне «Блажен муж» не поется.
На утрене величание: «Величаем Тя, Живодавче Христе, и почитаем Пречистыя Плоти Твоея преславное преображение». Катавасия «Крест начерта́в…» (также и в отдание праздника). «Честнейшую» не поем, но поем припев праздника: «Величай, душе́ моя, на Фаворе преобразившагося Господа».
На литургии антифоны праздника. Вхо́дный стих: «Господи, посли́ свет Твой и истину Твою, та мя наста́виста и введо́ста мя в го́ру святую Твою». Вместо «Достойно» – «Величай, душе моя… Рождество Твое нетленно явися…» (до отдания). Совершается освящение винограда и плодов.
Вечером в праздник совершается великая вечерня со входом и великим прокимном.
С этого дня и по отдание Преображения на литургии по входе (в седмичные дни): «Приидите, поклонимся… Спаси ны, Сыне Божий, преобрази́выйся на горе…». Катавасия в попразднство (кроме первого дня праздника и отдания его): «Ли́цы изра́ильтестии…».
Тропарь праздника, глас 7:
Преобрази́лся еси́ на горе́, Христе́ Бо́же,/ показа́вый ученико́м Твои́м сла́ву Твою́,/ я́коже можа́ху,/ да возсия́ет и нам, гре́шным,/ Свет Твой присносу́щный/ моли́твами Богоро́дицы,// Светода́вче, сла́ва Тебе́.
Кондак праздника, глас 7:
На горе́ преобрази́лся еси́,/ и я́коже вмеща́ху ученицы́ Твои́,/ сла́ву Твою́, Христе́ Бо́же, ви́деша,/ да егда́ Тя у́зрят распина́ема,/ страда́ние у́бо уразуме́ют во́льное,/ ми́рови же пропове́дят,// я́ко Ты еси́ вои́стинну О́тчее сия́ние.
***
Что же произошло на горе Фавор? Что это было за Божественное сияние?.. По толкованию святителя Григория Паламы, архиепископа Фессалоникийского, Преображение и было явлением Божиего Царства – того самого Царства, которому Христос по Божеству Своему принадлежал. И свет, который воссиял на Фаворе, был не физический свет, не отражение солнца – это был Божественный свет; причем апостолы видели его не своими физическими глазами, потому что они прозревали нечто большее, чем только свет. Откуда апостолы узнали, что рядом со Спасителем Моисей и Илия? Ведь не существовало никаких портретов, никаких описаний их внешности. Однако апостол Петр безошибочно определяет, что здесь Моисей и Илия. Апостолы видят нечто иное, нежели обычную человеческую реальность. Они видят иной мир, и видят его глазами духовными, которые во мгновение открылись. Свет, который они видят, – не свет, который пришел во мгновение на вершину Фавора, а затем исчез; это свет, который постоянно был со Христом, это свет Божественного Царства, это свет вечности.
