Тихвинской иконы Божией Матери (1383). Прп. Давида Солунского (ок. 540).
Свт. Дионисия, архиеп. Суздальского (1385). Обре́тение мощей прп. Тихона Луховского, Костромского (1569). Перенесение мощей прп. Нила Столобенского (1995). Прп. Иоанна, еп. Готфского (VIII).
Сщмч. Георгия Степанюка пресвитера (1918).
Нямецкой (1399), Седмиезерной (XVII) и Лиддской (Римской) (I) икон Божией Матери.
Утр. – Лк., 4 зач., I, 39–49, 56. Лит. – Богородицы: Флп., 240 зач., II, 5–11. Лк., 54 зач., X, 38–42; XI, 27–28. Ряд.: Рим., 85 зач., III, 28 – IV, 3. Мф., 24 зач., VII, 24 – VIII, 4.
Тропарь Божией Матери пред иконой Ее Тихвинской, глас 4:
Днесь, я́ко со́лнце пресве́тлое,/ возсия́ нам на возду́се всечестна́я ико́на Твоя́, Влады́чице,/ луча́ми ми́лости мир просвеща́ющи,/ ю́же вели́кая Росси́я,/ я́ко не́кий дар Боже́ственный свы́ше благогове́йне восприе́мши,/ прославля́ет Тя, Богома́ти, всех Влады́чицу,/ и от Тебе́ ро́ждшагося Христа́ Бо́га на́шего велича́ет ра́достно./ Ему́же моли́ся, о Госпоже́ Цари́це Богоро́дице,/ да сохрани́т вся гра́ды и страны́ христиа́нския/ невреди́мы от всех наве́т вра́жиих/ и спасе́т ве́рою покланя́ющихся Его́ Боже́ственному/ и Твоему́ пречи́стому о́бразу,// Де́во Неискусобра́чная.
Кондак Божией Матери пред иконой Ее Тихвинской, глас 8:
Притеце́м, лю́дие, к Де́вей Богоро́дице Цари́це,/ благодаря́ще Христа́ Бо́га,/ и, к Тоя́ чудотво́рней ико́не, уми́льно взира́ющи,/ припаде́м и возопие́м Ей:/ о Влады́чице Мари́е,/ присети́вши страну́ сию́ Твоего́ честна́го о́браза явле́нием чуде́сно,/ спаса́й в ми́ре и благовре́менстве Оте́чество на́ше и вся христиа́ны,/ насле́дники показу́ющи Небе́сныя жи́зни,/ Тебе́ бо ве́рно зове́м:// ра́дуйся, Де́во, ми́ра спасе́ние.
Тропарь преподобного Давида, глас 8:
В тебе́, о́тче, изве́стно спасе́ся… (см. Тропари, кондаки и величания общие)
Кондак преподобного Давида, глас 1:
Сад присноцвету́щ, доброде́телей плоды́ принося́й,/ яви́лся еси́ на садо́вне дре́ве, я́ко благопе́снивая пти́ца,/ рай же па́че, жи́зни дре́во, Го́спода, в се́рдцы твое́м прие́м,/ я́ко возде́лав, богому́дре,/ и́мже пита́еши нас благода́тию;// при́сно моли́ о нас, Дави́де всеблаже́нне.
***
Всякое бывало на нашей земле – и святость, и грех, и любовь к Богу, и богоотступничество, да и по количеству храмов Русь не всегда превосходила своих соседей. Но в чем-то она превосходила многие народы, почему и стала именоваться Святой Русью, – а именно потому, что святость была общенациональным идеалом. Не было более яркой и более привлекательной цели для людей, как уподобиться святым. Эта ценностная доминанта жизни во многом определяла и культуру нашу, и направление нашего образования, и литературное творчество, и, наконец, мироощущение людей, их понимание того, что есть добро и что зло, и каких жизненных целей нужно достигать. Редко где святость является национальным идеалом и национальной идеей на протяжении столетий. Но такой идеей жило наше Отечество, которое мы именуем Святой Русью.
