Прп. Кириака отшельника (556).
Мчч. Дады, Гаведдая и Каздои (IV). Прп. Феофана Милостивого.
Сщмч. Иоанна, архиеп. Рижского (1934).
Еф., 223 зач., III, 8–21. Лк., 21 зач., V, 33–39. Прп.: Гал., 213 зач., V, 22 – VI, 2. Лк., 24 зач., VI, 17–23.
Тропарь преподобного Кириака, глас 1:
Пусты́нный жи́тель, и в телеси́ А́нгел,/ и чудотво́рец показа́лся еси́, богоно́се о́тче наш Кириа́че,/ посто́м, бде́нием, моли́твою Небе́сная дарова́ния прии́м,/ исцеля́еши неду́жныя и ду́ши ве́рою притека́ющих к тебе́./ Сла́ва Да́вшему тебе́ кре́пость,/ сла́ва Венча́вшему тя,// сла́ва Де́йствующему тобо́ю всем исцеле́ния.
Кондак преподобного Кириака, глас 2:
Чистото́ю душе́вною боже́ственно вооружи́вся/ и непреста́нную моли́тву, я́ко копие́, вручи́в кре́пко,/ ссекл еси́ де́монская ополче́ния,/ Кириа́че, о́тче наш,// моли́ся непреста́нно о всех нас.
***
Возведение прав и свобод человека в идеал и абсолютную ценность привели к вытеснению религии из публичного пространства, отказу от норм нравственности и традиционной морали. Между тем человеческие права и свободы ценны и созидательны лишь в рамках религиозной системы координат, в рамках нравственной ответственности человека. Но если нравственность становится относительной, тогда свобода становится вседозволенностью, потому что только нравственность способна ограничивать и направлять к добру свободный выбор человека. Свобода не может рассматриваться в отрыве от ответственности человека перед Богом, окружающими людьми и самим собой, перед голосом своей совести. В равной степени и права не могут существовать без обязанностей, в том числе и нравственных, вытекающих из нравственной природы человека.
