Сщмч. Иерофея, еп. Афинского (I). Обре́тение мощей свтт. Гурия, архиеп. Казанского, и Варсонофия, еп. Тверского (1595).
Собор Казанских святых.
Блгв. кн. Владимира Ярославича Новгородского, чудотворца (1052).
Прпп. Елладия и Онисима Печерских, в Ближних пещерах (XII–XIII). Прп. Аммона, затворника Печерского, в Дальних пещерах (XIII).
Мчч. Гаия, Фавста, Евсевия и Херимона (III). Сщмч. Петра Капетолийского (III–IV). Мцц. Домнины и дщерей ее Виринеи (Вероники) и Проскудии (Просдоки) (305–306).
Прп. Аммона (ок. 350). Прп. Павла Препро́стого (IV). Мчч. Давикта (Адавкта) и дщери его Каллисфении (IV). Св. Стефана Щиляновича (1515) (Серб.).
Сщмч. Димитрия Вознесенского пресвитера (1918); сщмчч. Николая Верещагина, Михаила Твердовского, Иакова Бобырева и Тихона Архангельского пресвитеров, прмч. Василия Цветкова (1937); св. Хионии Архангельской исп. (1945).
Флп., 242 зач., II, 16–23. Лк., 27 зач., VI, 37–45105.
Тропарь священномученика Иерофея, глас 4:Бла́гости научи́вся и трезвя́ся во всех,/ благо́ю со́вестию священноле́пно обо́лкся,/ поче́рпл еси́ от сосу́да избра́ннаго неизрече́нная/ и, ве́ру соблю́д, ра́вное тече́ние соверши́л еси́,/ священному́чениче Иерофе́е,/ моли́ Христа́ Бо́га// спасти́ся душа́м на́шим.Кондак священномученика Иерофея, глас 4:Я́ко же столп непоколеби́м, Иерофе́е,/ преще́ния враго́в не устраши́ся,/ но пре́лести разруши́л еси́ тверды́ню,/ я́ко ка́мень че́стен валя́яся, о́тче./ Тем Влады́ка тя, хра́брствовавша, венча́ет/ живонача́льною и Боже́ственною десни́цею,// его́же о всех нас умоли́.Тропарь святителей Гурия и Варсонофия, глас 3:Пе́рвии учи́телие пре́жде те́мному,/ ны́не же све́тлому и новопросвеще́нному гра́ду Каза́ни,/ пе́рвии возвести́телие пути́ спаси́тельнаго,/ и́стиннии храни́телие апо́стольских преда́ний,/ столпи́ непоколеби́мии, благоче́стия учи́телие/ и Правосла́вия наста́вницы, Гу́рие и Варсоно́фие,/ Влады́ку всех моли́те// мир вселе́нней дарова́ти и душа́м на́шим ве́лию ми́лость.Кондак святителя Гурия, глас 4:Чу́вственныя стра́сти победи́в,/ чистото́ю, я́ко со́лнце, возсия́л еси́,/ чи́сто житие́ до конца сохрани́в,/ и от неве́рия в ве́ру мно́гих ко Христу приве́л еси́,/ и Того́ ра́ди от Бо́га нетле́нием почте́н был еси́/ и чудесы́ удивля́ем./ мо́лим тя, святи́телю Гу́рие,/ моли́твами твои́ми от бед изба́ви нас, да зове́м ти:// ра́дуйся, о́тче преди́вный, гра́ду Каза́ни похвала́ и утвержде́ние.Кондак святителя Варсонофия, глас 6:Воздержа́нием те́ло ду́ху порабо́тив,/ ду́шу же равноа́нгельну сотвори́л еси́,/ Сего́ ра́ди святи́тельства са́ном поче́тся,/ чи́сте Чисте́йшему предстои́ши./ моли́ Христа́ Бо́га, святи́телю,/ спасти́ лю́ди твоя́, свя́те,/ да вси вопие́м ти:/ ра́дуйся, о́тче преподо́бне Варсоно́фие,// гра́ду на́шему Каза́ни похвала́ и утвержде́ние.
Как христианский идеал далек от того, к чему призывает современный мир! Для многих современных людей кротость и смирение сердца – это не добродетель, это проявление слабости. Почему же произошла такая поляризация Божественной истины и человеческих идеалов? Да потому что, уступая греху в малом, мы в конечном счете уступаем ему во всем. Мы теряем свою жизнь, ориентируя ее не на ценности Божественного закона, а на свои собственные, человеческие, нами выдуманные и нами пропагандируемые ценности. Кротость и смирение сердца – это не слабость. Это великая сила, это осознание человеком того, что над ним Бог, Который Сам кроток и смирен сердцем. А значит, жить в соответствии с Божиими заповедями, в гармонии с Богом означает жить так, как Он призывает. Кротость и смирение – это сознательное предстояние Богу живому, великому и сильному, это склонение перед Ним главы, ума и сердца своего.
Богослужебные указания ожидаются
