Троицкая родительская суббота. Память совершаем всех от века усопших православных христиан, отец и братий наших.
Мц. Гликерии девы и с нею мч. Лаодикия, стража темничного (ок. 177).
Прав. Гликерии девы, Новгородской (1522). Перенесение мощей прмч. Макария, архим. Каневского, игумена Пинского, Переяславского, чудотворца (1688). Мч. Александра Римского (284–305). Свт. Павсикакия, еп. Синадского (606). Свв. Георгия исп. с супругою Ириною и чадами (IX). Прп. Евфимия Иверского, Святогорца (1028) (Груз.).
Сщмчч. Василия Соколова, Александра Заозерского и Христофора Надеждина пресвитеров, прмч. Макария Телегина и мч. Сергия Тихомирова (1922); мчч. Черкасских (XX).
Деян., 51 зач., XXVIII, 1–3 1. Ин., 67 зач., XXI, 15–25. За упокой: 1 Кор., 163 зач., XV, 47–57. Ин., 21 зач., VI, 35–391..
Служба по Триоди. На вечерне вместо прокимна – «Аллилуиа» с заупокойными стихами. По «Ныне отпущаеши» – тропарь «Глубиною мудрости…» с Богородичном.
На утрене вместо «Бог Господь» – «Аллилуиа». 17-я кафизма стихословится на 2 статии’, с припевами. Канон храма и Триоди (со 2-й песнью). Катавасия Триоди.
На литургии – «Достойно есть». Вместо «Видехом Свет Истинный…» поется, по традиции, тропарь «Глубиною мудрости…».
1. В служебных Апостоле и Евангелии указаны другие чтения за упокой для Троицкой родительской субботы: 1 Сол., 270 зач., IV, 13–17. Ин., 16 зач., V, 24–30.
Тропарь заупокойный, глас 8: Глубино́ю му́дрости человеколю́бно вся стро́яй/ и поле́зная всем подава́яй,/ Еди́не Соде́телю, упоко́й, Го́споди, ду́ши раб Твои́х,/ на Тя бо упова́ние возложи́ша,// Творца́ и Зижди́теля и Бо́га на́шего. Богородичен, глас тот же: Тебе́ и Сте́ну и Приста́нище и́мамы,/ и Моли́твенницу благоприя́тну к Бо́гу,// Его́же родила́ еси́, Богоро́дице Безневестная, ве́рных спасе́ние. Кондак, глас 8: Со святы́ми упоко́й,/ Христе́,/ ду́ши раб Твои́х,/ иде́же несть боле́знь, ни печа́ль,/ ни воздыха́ние,// но жизнь безконе́чная.
Пока мы дышим, нужно помнить, что каждый миг жизни — это великий и неповторимый Божий дар и что нам никогда не удастся вернуть или повторить то мгновение, которое на наших глазах утекает в вечность и становится недостижимым для нас. Конечно, мы можем попытаться произвольно воспроизвести его, приблизиться к нему в повторении или в имитации, но воскресить прошлое, чтобы во всей полноте вновь пережить его, невозможно. И потому самым опасным человеческим грехом — грехом пренебрежения Божиим даром времени — является праздность. Праздность — это ничегонеделание, это некий духовный вакуум, поглощающий всего человека без остатка, овладевающий всем его существом.
