Мч. Маманта (275), отца его Феодота и матери Руфины (III). Прп. Иоанна постника, патриарха Цареградского (595). Прпп. Антония (1073) и Феодосия (1074) Печерских.
Обре́́тение мощей прп. Феодосия Тотемского (1796). Мчч. 3628-ми в Никомидии (III–IV).
Сщмчч. Варсонофия, еп. Кирилловского, и с ним Иоанна Иванова пресвитера, прмц. Серафимы Сулимовой игумении и мчч. Анатолия Барашкова, Николая Бурлакова, Михаила Трубникова и Филиппа Марышева (1918); сщмчч. Дамаскина, еп. Стародубского, и с ним Евфимия Горячева, Иоанна Мельниченко, Иоанна Смоличева, Владимира Моринского, Виктора Басова, Феодота Шатохина, Петра Новосельского, Стефана Ярошевича пресвитеров (1937); сщмчч. Германа, еп. Вязниковского, Стефана Ермолина пресвитера и мч. Павла Елькина (1937).
Калужской иконы Божией Матери (1771).
Мч.: Рим., 99 зач., VIII, 28–39. Ин., 50 зач., XV, 1–7 1. Ряд.: 1 Кор., 146 зач., X, 23–28. Мф., 101 зач., XXIV, 34–44.
1. Если совершается полиелейная служба прпп. Антония и Феодосия, то на утрене читается Евангелие от Матфея, 43 зач., XI, 27–30, а на литургии – чтения преподобных: Гал., 213 зач., V, 22 – VI, 2. Лк., 24 зач., VI, 17–23, и дня.
Тропарь мученика Маманта, глас 4: Му́ченик Твой, Го́споди, Ма́мант… (см. приложение 2) Кондак мученика Маманта, глас 3: Жезло́м, свя́те, от Бо́га тебе́ да́нным,/ лю́ди твоя́ упаси́ на па́житех живоно́сных,/ зве́ри же неви́димыя и неукроти́мыя/ сокруши́ под но́ги тя пою́щих,/ я́ко вси, и́же в беда́х,// предста́теля тя те́пла, Ма́манте, и́мут. Тропарь преподобного Иоанна постника, глас 4: Пра́вило ве́ры… (см. приложение 2, общий тропарь святителя) Тропарь преподобных Антония и Феодосия, глас 4: Зве́зды мы́сленныя,/ просия́вшия на тве́рди Церко́вней,/ и́ноков Росси́йских основа́ние,/ пе́сньми, лю́дие, почти́м,/ ра́достныя похвалы́ сим воздающе:/ ра́дуйтеся, преблаже́ннии отцы́, Анто́ние со Феодо́сием богому́дрым,// при́сно моля́щиися о возсле́дствующих и чту́щих па́мять ва́шу. Кондак преподобных Антония и Феодосия, глас 8: Дво́ицу вели́ких оте́ц и пра́вило и́ноков све́тлое,/ у́мныя зари́, онебеси́вшия Росси́йскую Це́рковь,/ кто по достоя́нию хвала́ми воспое́т?/ Ти́и бо Престо́лу Бо́жию предстоя́т./ Но я́ко иму́щии дерзнове́ние к Святе́й Тро́ице,/ Анто́ние преблаже́нне и Феодо́сие приснопа́мятне,/ моли́теся о моле́бная вам принося́щих// и любо́вию пе́сньми вас ублажа́ющих. Ин кондак преподобных Антония и Феодосия, глас 2: Тве́рдыя столпы́ благоче́стия,/ недви́жимая и́ноческих законоположе́ний основа́ния/ и необори́мыя сте́ны Росси́йския восхва́лим,/ Анто́ния, возлю́бльшаго Бо́га,/ и Феодо́сия, возлю́бленнаго Бо́гом:/ труды́ бо о́нех и по́стническия по́двиги прия́т па́че вся́каго всепло́дия// Еди́н во святы́х прославля́емый.
У Церкви — надмирная, надвременная миссия, а потому так часто люди, погруженные в суету каждодневной жизни, не могут понять смысл церковной проповеди. Одним этот смысл кажется устаревшим, другим — непонятным, потому что Церковь не обращается к суете земного мира, а приглашает всех прикоснуться к миру Небесному. Но ведь это прикосновение имеет отношение не только к загробной жизни, не только к приуготовлению себя к Царствию Небесному, но и к нашей земной жизни, потому что когда мы чувствуем присутствие Божие в сердце своем, тогда у нас появляется некая точка отсчета, система координат. Мы точно знаем, что́ можно и нужно делать, а чего ни при каких обстоятельствах делать не следует; и Сам Господь говорит о том, что иго Его благо, и бремя Его легко есть (Мф. 11, 30).
