Седмица 30-я по Пятидесятнице (ев. чтения 32-й седмицы). Нáвечерие Рождества Христова (Рождественский сочельник). Прмц. Евгении и с нею мчч. Прота, Иакинфа и Клавдии (ок. 262). Прп. Николая монаха (IX). Прмч. Иннокентия Беды (1928); сщмч. Сергия Мечева пресвитера (1942). Литургия св. Василия Великого.
На 1-м часе: Евр., 303 зач.,I, 1–12. Мф., 2 зач.,I, 18–25. На 3-м часе: Гал., 208 зач.,III, 23–29. Лк., 5 зач.,II, 1–20. На 6-м часе: Евр., 304 зач.,I, 10 – II, 3. Мф., 3 зач.,II, 1–12. На 9-м часе: Евр., 306 зач.,II, 11–18. Мф., 4 зач.,II, 13–23. Лит. – Евр., 303 зач.,I, 1–12. Лк., 5 зач.,II, 1–20.
В этот день 1-й час к утрене не присоединяется, но совершаются отдельно часы нáвечерия и изобразительны. Блаженны читаются. Литургия св. Василия Великого начинается великой вечерней. Вход с Евангелием. Чтение паримий с пением припевов. Вместо «Достойно» – «О Тебе радуется…». На литургии отпуст: «и́же в верте́пе роди́выйся и в я́слех возлеги́й, нáшего рáди спасе́ния, Христо́с, и́стинный Бог наш…». По отпýсте литургии клирики перед свещником с зажженной свечой поют тропарь и кондак праздника Рождества Христова.
Тропарь предпразднства, глас 4:
Написова́шеся иногда́ со ста́рцем Ио́сифом,/ я́ко от се́мене Дави́дова, в Вифлее́ме Мариа́м,/ чревонося́щи безсе́менное Рожде́ние./ Наста́ же вре́мя рождества́,/ и ме́сто ни еди́ноже бе обита́лищу,/ но я́коже кра́сная пала́та верте́п Цари́це показа́шеся.// Христо́с ражда́ется пре́жде па́дший воскреси́ти о́браз.
Кондак предпразднства, глас 3:
Де́ва днесь преве́чное Сло́во/ в верте́пе гряде́т роди́ти неизрече́нно:/ лику́й, вселе́нная, услы́шавши,/ просла́ви со А́нгелы и па́стырьми/ хотя́щаго яви́тися// Отроча́ Мла́до, Преве́чнаго Бо́га.
В нашем чине исповеди священник, обращаясь к Господу, говорит о кающемся: Примири его (или ее) со Святой Твоей Церковью во Христе Иисусе, Господе нашем. Но почему эти слова повторяются сегодня, когда никто из приходящих на исповедь от общения с Церковью формально не отлучен? Почему мы сохраняем в нашем благочестивом Предании эти слова, пришедшие к нам из глубокой древности? Это неслучайно, потому что всякий нераскаянный грех создает средостение между человеком и Богом. Всемогущий Бог силою Своею может преодолеть любое средостение, кроме того, которое человек грехом создает вокруг себя. Грех, как броня, заслоняет нас от действия благодати Божией, передаваемой через Святые Таинства в Церкви, в собрании верных. Именно поэтому, приняв искреннее раскаяние грешника, Церковь словами священника просит Господа воссоединить и примирить кающегося с Церковью во Христе Иисусе, Господе нашем, открыть снова врата сердца человеческого, снять броню, сквозь которую невозможно струям Божественной благодати прикоснуться к согрешившему.
