Седмица 33-я по Пятидесятнице. На́вечерие Богоявления (Крещенский сочельник). Сщмч. Феопемпта, еп. Никомидийского, и мч. Феоны волхва (303). Прп. Синклитикии Александрийской (ок. 350). Прп. Симеона Псково-Печерского (1960). Прор. Михея (IX в. до Р. Х.). Прп. Аполлинарии (ок. 470). Прп. Фостирия. Прп. Мины (VI). Прп. Григория Акритского (ок. 820). Сщмч. Андрея Зимина пресвитера (1920); мч. Иосифа Беспалова и с ним 37-ми мучеников (1921); мц. Евгении Доможировой (1933); сщмч. Сергия Лаврова пресвитера (1934); мч. Матфея Гусева (1938). Литургия св. Василия Великого. На 1-м часе: Деян., 33 зач., XIII, 25–32. Мф., 5 зач., III, 1–11. На 3-м часе: Деян., 42 зач., XIX, 1–8. Мк., 1 зач., I, 1–8. На 6-м часе: Рим., 91 зач., VI, 3–11. Мк., 2 зач., I, 9–15. На 9-м часе: Тит., 302 зач., II, 11–14; III, 4–7. Мф., 6 зач., III, 13–17. Лит. – 1_Кор., 143 зач., IX, 19–27. Лк., 9 зач., III, 1–18. На освящении воды: 1_Кор., 143 зач. (от полу́), X, 1–4. Мк., 2 зач., I, 9–11. День постный. В этот день 1-й час к утрене не присоединяется, но совершаются отдельно часы навечерия Богоявления и изобразительны. Блаженны читаются. Литургия св. Василия Великого начинается великой вечерней. Вход с Евангелием, прокимен дня, чтение 13 паримий с пением припевов. После паримий – малая ектения, возглас «Яко Свят еси, Боже наш…», Трисвятое и далее – литургия. Вместо «Достойно» – «О Тебе радуется…». По заамвонной молитве – тропари «Глас Господень…» (стихирным распевом) и великое освящение воды. На литургии отпуст: «И́же во Иорда́не крести́тися изво́ливый от Иоа́нна, на́шего ра́ди спасе́ния, Христо́с, И́стинный Бог наш…». По отпусте литургии «посреде церкве» перед зажженной свечой поются тропарь и кондак праздника Богоявления.
Тропарь предпразднства, глас 4:
Возвраща́шеся иногда́ Иорда́н река́ ми́лотию Елиссе́евою,/ возне́сшуся Илии́,/ и разделя́хуся во́ды сю́ду и сю́ду/ и бысть ему́ сух путь, и́же мо́крый,/ во о́браз вои́стинну Креще́ния,/ и́мже мы теку́щее жития́ прехо́дим ше́ствие:// Христо́с яви́ся во Иорда́не освяти́ти во́ды.
Кондак предпразднства, глас 4:
Во струя́х днесь Иорда́нских быв, Госпо́дь/ Иоа́нну вопие́т:/ не убо́йся крести́ти Мя,/ спасти́ бо приидо́х// Ада́ма первозда́ннаго.
Ин кондак предпразднства, глас 2:
Всех, Христе́, Благоутро́бне, отъе́мляй прегреше́ний мно́жество/ ми́лости ра́ди безме́рныя,/ Иорда́нскими вода́ми крести́тися гряде́ши, я́ко Челове́к,/ оде́ждею мя одева́я,// сла́вы дре́вния обнаже́нна лю́те.
Пока совесть не обличит человека, он не чувствует своей вины. Даже если его призвать к покаянию или если он приходит к покаянию по традиции, по обычаю, как это нередко бывает в Церкви перед причастием, – если совесть его не обличает, то подлинного покаяния нет. А что же говорил Иоанн Креститель? К чему он призывал? Ведь он был человеком Ветхого Завета, когда люди, стремясь исполнить предписания ветхого закона, закона, полученного свыше, именно через это стремились спастись. Конечно, Иоанн призывал людей к покаянию в том, в чем они от закона отступали, – в самом важном, в духовном и нравственном, что нес тот закон. Для Иоанна Предтечи, как и для тех, кто крестился от него в реках Иорданских, очень важным было это восстановление связи с законом, и видимым знаком тому было омовение, свидетельствующее о прощении грехов. Закон как эталон, как правило жизни и правило веры, конечно, нарушался людьми, и Иоанн требовал покаяния, возвращения к нормам закона в человеческой жизни.
