Сщмч. Ианнуария епископа и с ним мчч. Прокула, Соссия и Фавста диаконов, Дисидерия чтеца, Евтихия и Акутиона (ок. 305). Мч. Феодора, иже в Пергии, матери его Филиппии, Диоскора, Сократа и Дионисия (II). Обре́тение мощей прп. Феодора Санаксарского (1999). Прав. Алексия Бортсурманского (1848). Мчч. Исакия, Аполлоса и Кодрата (303). Свт. Максимиана, патриарха Константинопольского (434). Сщмч. Иоанна Пригоровского пресвитера (1918); св. Николая Писаревского исп., пресвитера (1933); сщмч. Алексия Протопопова пресвитера (1938). Деян., 11 зач., IV, 13–22. Ин., 15 зач., V, 17–24.
Кондак святых Ианнуария и Феодора, глас 3:
Свяще́ния пома́занием и муче́ния кро́вию украси́стеся,/ сла́вне Ианнуа́рие и Фео́доре,/ и сия́ете всю́ду, в Вы́шних лику́юще,/ и нас назира́йте, в хра́м ваш прише́дшия/ и в нем непреста́нно зову́щия:// всех нас соблюди́те, моля́ще Человеколю́бца Бо́га.
Бог вовсе не преследует цели загадывать нам неразрешимые загадки – просто Он безграничен и непостижим по Своей природе. И потому, доверив нам тайну Своего бытия, Он тем самым ставит человека перед проблемой, которую наш разум не способен охватить в полной мере. И даже когда мы переступим границу, отделяющую земное существование от жизни вечной, когда окончательно перейдем в тот мир, где нам откроется многое, сокрытое ныне, – даже там и тогда мы не постигнем до конца тайны Божественной жизни. Потому что Бог и человек – величины несоизмеримые; потому что критерии человеческого мышления, которые основываются на опыте нашей жизни, неприменимы к познанию Божественной тайны. За откровением о Троице скрывается тайна бесконечного Бога, и человек, будучи не способен проникнуть в глубину этой тайны, может лишь прикоснуться к ней и благоговейно об этой тайне свидетельствовать.
