Седмица 4-я по Пасхе. Мчч. Тимофея и Мавры (ок. 286). Прп. Феодосия, игумена Киево-Печерского (1074). Прп. Петра чудотворца, еп. Аргосского (X). Прпп. Иулиании (1393) и Евпраксии (1394), Московских. Свт. Феофана Перифеорийского (после 1353). Сщмч. Николая Беневоленского пресвитера (1941). Икон Божией Матери: Успения Киево-Печерской, принесенной из Царьграда (1073), Печерской (с предстоящими Антонием и Феодосием) (1085) и Свенской (Печерской) (1288). Утр. – Лк., 24 зач., VI, 17–23 [45]. Лит. – Деян., 24 зач., X, 1–16. Ин., 24 зач., VI, 56–69. Прп.: Евр., 334 зач., XIII, 7–16. Мф., 43 зач., XI, 27–30.
Тропарь мучеников, глас 4:
Му́ченицы Твои́, Го́споди… (см. приложение 2.13)
Кондак мучеников, глас 4:
Многообра́зныя я́звы претерпе́вше/ и венцы́ от Бо́га прие́мше,/ о нас моли́теся ко Го́споду,/ па́мять всесвяще́нную ва́шу соверша́ющих,/ превели́кий Тимофе́е и пресла́вная Ма́вро,/ е́же умири́ти град и лю́ди,// Той бо есть ве́рных утвержде́ние.
Тропарь преподобного Феодосия, глас 8:
Возвы́сився на доброде́тель, измла́да возлюби́в мона́шеское житие́,/ к жела́нию до́блественне дости́г, всели́лся еси́ в пеще́ру/ и, украси́в житие́ твое́ поще́нием и све́тлостию,/ в моли́твах, я́ко безпло́тен, пребыва́л еси́,/ в Росси́йстей земли́, я́ко све́тлое свети́ло, просия́в, о́тче Феодо́сие,// моли́ Христа́ Бо́га спасти́ся душа́м на́шим.
Кондак преподобного Феодосия, глас 3:
Звезду́ Росси́йскую днесь почти́м,/ от восто́ка возсия́вшую и на за́пад прише́дшую,/ всю бо страну́ сию́ чудесы́ и добро́тою обогати́вшу и вся ны/ соде́янием и благода́тию мона́шескаго уста́ва,// блаже́ннаго Феодо́сия.
45 Феодосия (на утрене и литургии) читаются, если ему совершается служба.
Действие Спасителя за пасхальной вечерей было таинственным, до конца не понятым учениками. Поэтому в христианском Предании эта трапеза и именуется Тайной Вечерей. Но, вероятно, таинство, впервые совершившееся на глазах учеников, помогло им уяснить смысл слов, сказанных Иисусом ровно год назад, во время Пасхи в Галилее: «Я есмь хлеб, сшедший с небес… Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 6. 41, 54–56). То, что тогда представлялось ученикам загадочным и непонятным, ныне обретало великий смысл. Им открылось, каким образом они могут вкушать Тело и Кровь Христовы и какое значение заключено в этом приобщении. Ведь Иисус есть Агнец, приносимый в жертву, и, следовательно, всякий, желающий соединения с Богом, должен принять благословенные Тело и Кровь Агнца. Однако совершенно очевидно, что вкушать плоть и кровь человеческую невозможно. Благословив на Тайной Вечере хлеб и вино, Господь провозглашает, что этот Хлеб и это Вино суть Его Тело и Его Кровь. Тем самым Спаситель свидетельствует, что вкусивший их подлинно приобщается Его Тела и Его Крови, соединяясь с жертвой, которую Он совершил.
