Вмц. Евфимии всехвальной (304). Перенесение мощей прав. Алексия Московского (2001). Свт. Киприана, митр. Киевского, Московского и всея Руси, чудотворца (1406). Свт. Фотия, митр. Киевского, Московского и всея Руси, чудотворца (1431). Прп. Кукши Одесского, исп. (1964). Мц. Севастианы (86–96). Мц. Мелитины (138–161). Мчч. Виктора и Сосфена (ок. 304). Прп. Дорофея, пустынника Египетского (IV). Мц. Людмилы, кн. Чешской (927). Прп. Прокопия, игумена Сазавского (1053). Мчч. братьев Исаака и Иосифа (808) (Груз.). Сщмч. Григория Раевского пресвитера (1937); сщмч. Сергия Лосева пресвитера (1942). Иконы Божией Матери, именуемой «При́зри на смирение» (1420). Еф., 226 зач., IV, 17–25. Мк., 53 зач., XII, 1–12. Вмц.: 2 Кор., 181 зач., VI, 1–10. Лк., 33 зач., VII, 36–50.
Тропарь Воздвижения, глас 1: Спаси́, Го́споди, лю́ди Твоя́/ и благослови́ достоя́ние Твое́,/ побе́ды на сопроти́вныя да́руя// и Твое́ сохраня́я Кресто́м Твои́м жи́тельство. Кондак Воздвижения, глас 4: Вознесы́йся на Крест во́лею,/ тезоимени́тому Твоему́ но́вому жи́тельству/ щедро́ты Твоя́ да́руй, Христе́ Бо́же,/ возвесели́ нас си́лою Твое́ю,/ побе́ды дая́ нам на супоста́ты,/ посо́бие иму́щим Твое́ ору́жие ми́ра// непобеди́мую побе́ду. Тропарь великомученицы Евфимии, глас 4: А́гница Твоя́, Иису́се, Евфи́мия/ зове́т ве́лиим гла́сом:/ Тебе́, Женише́ мой, люблю́,/ и, Тебе́ и́щущи, страда́льчествую/ и сраспина́юся и спогреба́юся Креще́нию Твоему́,/ и стражду́ Тебе́ ра́ди, я́ко да ца́рствую в Тебе́,/ и умира́ю за Тя, да и живу́ с Тобо́ю,/ но я́ко же́ртву непоро́чную приими́ мя, с любо́вию поже́ршуюся Тебе́.// Тоя́ моли́твами, я́ко Ми́лостив, спаси́ ду́ши на́ша. Кондак великомученицы Евфимии, глас 4: Во страда́льчестве твое́м до́бре подвиза́лася еси́/ и по сме́рти ны освяща́еши чуде́с точе́ньми, всехва́льная./ Те́мже твое́ успе́ние свято́е пое́м,/ ве́рою притека́юще/ в Боже́ственный храм твой,/ да изба́вимся неду́гов душе́вных// и чуде́с благода́ть почерпе́м.
О чем говорят святые отцы, когда призывают воспитывать тело, умерщвляя плоть? Речь здесь не идет ни о состоянии здоровья, ни о наших мышцах, ни о нервной системе, ни о внутренних органах, ни о кровообращении или других физиологических функциях нашего организма. Все это изначально заданные и постоянные составляющие нашего физического существования, и они не обсуждаются. В данном случае имеются в виду переменные и привходящие факторы нашего земного бытия – изменяющиеся потребности плоти, под которыми понимаются материальные запросы человека. И если потребности плоти становятся основными в нашей жизни, если именно они поставляются человеком во главу угла своего существования, то получается, что такой человек заключает разум не в свое сердце, а в свою плоть. И тогда материальные потребности оказываются в центре человеческой жизни, а их удовлетворение становится главной целью индивидуума. Вот это и есть беснование, бесчинство плоти, унижающей и подавляющей наш дух, ибо человек плотский, то есть сугубо телесный и чувственный, лишенный высших потребностей, о такой категории, как жизнь духа, даже не вспоминает и не помышляет. Все силы его опустевшей души, все его мысли и вся жизненная энергия поглощены стремлением к достижению одних только материальных целей. А плотское начало возрастает в человеке не иначе как за счет умаления начала духовного.
