Неделя 21-я по Пятидесятнице. Глас 4-й. Мч. Лонгина сотника, иже при Кресте Господни (I). Прп. Лонгина, вра́таря Печерского, в Дальних пещерах (XIII–XIV). Прп. Лонгина Я́ренгского (1544–1545). Обре́тение мощей свт. Иоанна, митр. Тобольского (1914). Прп. Галла (ок. 650). Св. Георгия Троицкого исп., пресвитера (1931); сщмч. Евгения Елховского пресвитера (1937); сщмч. Алексия Никонова пресвитера (1938); сщмч. Иоанна Заседателева пресвитера (1942). Утр. – Ев. 10-е, Ин., 66 зач., XXI, 1–14. Лит. – Гал., 203 зач., II, 16–20. Лк., 35 зач., VIII, 5–15. Мч.: 2 Тим., 292 зач., II, 1–10. Мф., 113 зач., XXVII, 33–54.
Тропарь воскресный, глас 4: Све́тлую Воскресе́ния про́поведь/ от А́нгела уве́девша Госпо́дни учени́цы/ и пра́деднее осужде́ние отве́ргша,/ апо́столом хва́лящася глаго́лаху:/ испрове́ржеся смерть,/ воскре́се Христо́с Бог,// да́руяй ми́рови ве́лию ми́лость. Кондак воскресный, глас 4: Спас и Изба́витель мой/ из гро́ба, я́ко Бог, воскреси́ от уз земноро́дныя,/ и врата́ а́дова сокруши́,/ и я́ко Влады́ка// воскре́се тридне́вен. Тропарь мученика Лонгина сотника, глас 4: Му́ченик Твой, Го́споди, Ло́нгин/ во страда́нии свое́м вене́ц прия́т нетле́нный от Тебе́, Бо́га на́шего,/ име́яй бо кре́пость Твою́,/ мучи́телей низложи́,/ сокруши́ и де́монов немощны́я де́рзости./ Того́ моли́твами// спаси́ ду́ши на́ша. Кондак мученика Лонгина сотника, глас 4: Ве́село возра́довася Це́рковь/ в па́мяти днесь приснопа́мятнаго/ страда́льца Ло́нгина,/ взыва́ющи: Ты моя́ держа́ва, Христе́,// и утвержде́ние.
Сегодняшнее евангельское чтение всем хорошо известно – это притча о сеятеле (см.: Лк. 8, 5–15). И притча эта даже не столько о самом сеятеле, сколько о той почве, на которую падает посаждаемое им семя. Одна почва – та, что при дороге, обочина; и Слово Божие говорит: при дороге что может быть доброго? Такое семя не приживается – почва неплодородная. А другая почва каменистая, и когда попадает зерно на такую почву, восходит солнце, попаляет зерно, и оно не всходит. Есть еще почва, в которой много сорняков, терний, и поскольку тернии уже сильны, а зерну еще только предстоит произрасти, то нет для него никакой возможности дать плод, потому что тернии, сорняки помешают зерну раскрыть свою жизненную силу. Эта притча, конечно, о нас. Почва – это мы, это наши сердца, это наш разум, это наша способность воспринимать Слово Божие, и никто из нас не может сказать: вот то, что при дороге, – это про меня, а остальное нет; потому что каждый может оказаться и почвой при дороге, и почвой, исполненной терний, и почвой каменистой, – все зависит от состояния нашей души. Но ведь когда мы говорим о состоянии души, мы имеем в виду и состояние нашего разума, поскольку разум формирует целеполагание, жизненные цели, то, к чему мы стремимся. И если осознать, что зерно, то есть Слово Божие, есть наша главная цель, то мы не будем ни почвой при дороге, ни почвой в терниях, ни почвой каменистой, неспособными принять это зерно.
