Неделя 4-я по Пасхе, о расслабленном. Мц. Гликерии девы и с нею мч. Лаоди́кия, стража темничного (ок. 177). Прав. Гликерии девы, Новгородской (1522). Перенесение мощей прмч. Макария, архим. Каневского, игумена Пинского, Переяславского, чудотворца (1688). Мч. Александра Римского (284–305). Свт. Павсика́кия, еп. Синадского (606). Свв. Георгия исп. с супругою Ириною и чадами (IX). Прп. Евфимия Иверского, Святогорца (1028) (Груз.). Перенесение мощей мч. Авраамия Бо́лгарского (1230) (переходящее празднование в Неделю 4-ю по Пасхе). Прав. Тавифы (I) (переходящее празднование в Неделю 4-ю по Пасхе). Сщмчч. Василия Соколова, Александра Заозерского и Христофора Надеждина пресвитеров, прмч. Макария Телегина и мч. Сергия Тихомирова (1922); мчч. Черкасских (XX). Утр. – Ев. 4-е, Лк., 112 зач., XXIV, 1–12. Лит. – Деян., 23 зач., IX, 32–42. Ин., 14 зач., V, 1–15.
Тропарь воскресный, глас 3:
Да веселя́тся Небе́сная,/ да ра́дуются земна́я,/ я́ко сотвори́ держа́ву/ мы́шцею Свое́ю Госпо́дь,/ попра́ сме́ртию смерть,/ пе́рвенец ме́ртвых бысть;/ из чре́ва а́дова изба́ви нас,// и подаде́ ми́рови ве́лию ми́лость.
Кондак Недели о расслабленном, глас 3:
Ду́шу мою́, Го́споди, во гресе́х вся́ческих/ и безме́стными дея́ньми лю́те разсла́блену,/ воздви́гни Боже́ственным Твои́м предста́тельством,/ я́коже и разсла́бленнаго воздви́гл еси́ дре́вле,/ да зову́ Ти спаса́ем:// Ще́дрый, сла́ва, Христе́, держа́ве Твое́й.
Кондак Пасхи, глас 8:
А́ще и во гроб снизше́л еси́, Безсме́ртне,/ но а́дову разруши́л еси́ си́лу/ и воскре́сл еси́, я́ко Победи́тель, Христе́ Бо́же,/ жена́м мироно́сицам веща́вый: ра́дуйтеся!/ и Твои́м апо́столом мир да́руяй,// па́дшим подая́й воскресе́ние.
Не является ли народ, собравшийся вокруг Овечьей купели (см.: Ин. 5, 1–15), образом мира, не просвещенного Христом, но алчущего благодати и чуда? Воля этого мира к преодолению своего греховного начала расслаблена и парализована, его населяют слепые, – ибо не имеют способности различать добро и зло; хромые, – ибо не находят в себе сил следовать путем правды Божией; иссохшие, – ибо закоснели во грехе, унынии или отчаянии. Телесные страдания в их земной жизни ниспосланы им во исцеление душевных язв. Ведь, по слову святого Феофилакта Болгарского, «здешние страдания суть вразумления, а тамошние – наказания». Страждущий мир вожделеет к «купели слезного покаяния», только в которой и может совершиться чудо преображения нашей немощи в силу Божию (см.: 2 Кор. 12, 9). Но даже здесь каждый занят лишь собой, помышляет лишь о собственном благе и не снисходит к нужде другого. «Не имею человека!» – вот горестный вопль этого мира, погибающего в эгоизме и себялюбии.
