Вмц. Ирины (I–II). Обре́тение мощей прп. Иакова Железноборовского. Прп. Варлаама Серпуховского (1377). Прмч. Ефрема Нового (1426). Иконы Божией Матери «Неупиваемая Чаша» (1878). Деян., 15 зач., V, 21–33. Ин., 19 зач., VI, 14–27. Порядок соединения служб по Триоди и Минее указан в главе Типикона «О субботах Пятидесятницы».
Тропарь Недели Антипасхи, глас 7:
Запеча́тану гро́бу,/ Живо́т от гро́ба возсия́л еси́, Христе́ Бо́же,/ и две́рем заключе́нным,/ ученико́м предста́л еси́,/ всех Воскресе́ние,/ дух пра́вый те́ми обновля́я нам,// по вели́цей Твое́й ми́лости.
Кондак Недели Антипасхи, глас 8:
Любопы́тною десни́цею жизнопода́тельная Твоя́ ре́бра Фома́ испыта́, Христе́ Бо́же,/ созаключе́нным бо две́рем я́ко вшел еси́,/ с про́чими апо́столы вопия́ше Тебе́:// Госпо́дь еси́ и Бог мой.
Тропарь мученицы Ирины, глас 4:
А́гница Твоя́, Иису́се, Ири́на/ зове́т ве́лиим гла́сом:/ Тебе́, Женише́ мой, люблю́,/ и, Тебе́ и́щущи, страда́льчествую/ и сраспина́юся и спогреба́юся Креще́нию Твоему́,/ и стражду́ Тебе́ ра́ди, я́ко да ца́рствую в Тебе́,/ и умира́ю за Тя, да и живу́ с Тобо́ю,/ но я́ко же́ртву непоро́чную приими́ мя, с любо́вию поже́ршуюся Тебе́.// Тоя́ моли́твами, я́ко Ми́лостив, спаси́ ду́ши на́ша.
Кондак мученицы Ирины, глас 4:
Де́вства добро́тами преиспещре́нна, де́во,/ страда́льчеством была́ еси́ красне́йшая, Ири́но,/ кровьми́ твои́ми исте́кшими обагре́на,/ пре́лесть же низложи́вшая безбо́жия.// Сего́ ра́ди и прия́ла еси́ по́чести побе́ды руко́ю Созда́теля твоего́.
Чудо совершается как Божественный ответ на живую веру людей. Подтверждение этого мы не раз встрчаем в Евангелии. Господь, сверхъестественным образом преодолевая земное притяжение, идет по водам к лодке. Глубоко потрясенный Петр, узрев это чудо, с дерзновением и верой в силу Божию выходит из лодки навстречу Учителю, столь же чудесным образом шествуя по воде. Но внезапный страх перед разбушевавшейся стихией охватывает его, порождая сомнение, и в тот же момент Петр начинает тонуть. Это евангельское повествование, пожалуй, наиболее убедительно свидетельствует, что человеческая вера есть одно из непременных условий действенности и спасительности чудесного явления. Если же такой живой веры нет, то окаменелое сердце всегда отыщет хоть малейший повод усомниться в истинности чуда, цинично отвергнув его очевидность и неопровержимость как хитроумный фокус или намеренный обман.
