Апостола и евангелиста Луки (I). Обре́тение мощей прп. Иосифа, игумена Во́лоцкого, чудотворца (2001). Мч. Мари́на (IV). Прп. Иулиана (IV). Вмц. Златы (Хрисы) (1795) (Болг.). Сщмчч. Андрея Воскресенского, Сергия Бажанова, Николая Соколова и Сергия Гусева пресвитеров, мц. Елисаветы Крымовой (1937). Утр. – Ин., 67 зач., XXI, 15–25. Лит. – Флп., 238 зач., I, 20–27. Лк., 48 зач., IX, 49–56. Ап.: Кол., 260 зач. (от полу́), IV, 5–9, 14, 18. Лк., 51 зач., X, 16–21.
Тропарь апостола и евангелиста Луки, глас 5:
Апо́стольских дея́ний сказа́теля/ и Ева́нгелия Христо́ва све́тла списа́теля,/ Луку́ препе́таго,/ сла́вна су́ща Христо́ве Це́ркви,/ пе́сньми свяще́нными свята́го апо́стола похва́лим,/ я́ко врача́ су́ща,/ челове́ческия не́мощи,/ естества́ неду́ги и я́зи душ исцеля́юща// и моля́щася непреста́нно за ду́ши на́ша.
Кондак апостола и евангелиста Луки, глас 2:
И́стиннаго благоче́стия пропове́дника/ и та́ин неизрече́нных ри́тора,/ звезду́ церко́вную, Луку́ боже́ственнаго восхва́лим:/ Сло́во бо его́ избра́, с Па́влом му́дрым язы́ков учи́теля,// Еди́н ве́дый серде́чная.
…Вспоминаю своего деда, который прошел 49 тюрем и бо́льшую часть своей сознательной жизни провел в заключениях, в ссылках. Он не был преступником – он был православным христианином; и когда при советской власти началось гонение на Церковь, он выступил против гонителей – против закрытия храмов, против различного рода расколов, которые советская власть провоцировала внутри христианской общины. Практически с 1922 по 1954 год он находился в тюрьмах, в заключениях, в ссылках. И вот дед приехал в Ленинград, где тогда жила моя семья; мы встречали его вместе с мамой. Я увидел на вокзале пожилого человека с бородкой, в руках – большой фанерный чемодан. Мама подбежала и сказала: «Папа, папа! Мы сейчас носильщика возьмем!» А он говорит: «Как носильщика? Нет, не надо». И пожилой человек взвалил на себя этот фанерный чемодан и с легкостью понес. А когда я поближе познакомился с дедом, я понял, что это совершенно не сокрушенный жизнью человек. Через какое-то время он получил образование и в уже очень пожилом возрасте стал священником. Умер он в девяносто с лишним лет. Дед прожил долгую-долгую жизнь и никогда не считал себя несчастным. Он всегда рассказывал о временах, проведенных в заключении, как о событиях очень важных, но не трагических. Потому что из своего пребывания в тюрьме – а это были тяжелейшие годы! – он вынес для себя что-то, что сделало его человеком сильным и счастливым. Общение с дедом сыграло огромную роль в моем воспитании. Я понял, что внешние обстоятельства, даже самые тяжелые, не могут повлиять на внутреннее состояние человека, если он сам не разрушает свой внутренний мир.
