Спас Нерукотворный… Этот образ – из тех святынь, о которых существует наибольшее количество преданий и легенд, на который противники Церкви не преминут свысока указать пальцем как на образец « народного язычества», противостоящего «духовному учению Христа»…
На православном Востоке о происхождении образа Спаса Нерукотворного рассказывают так. В те дни, когда Господь с учениками ходил по Иудее, городом Эдессой в Месопотамии (ныне это город Шанлыурфа в Турции) правил царь Авгарь . Он тяжко заболел и прослышал про великого Целителя — Христа.
«Взгляну на Его лик и исцелюсь!» — с верою сказал царь и послал в далекую Палестину придворного художника, чтобы тот написал портрет Христа. Художник не справился с заданием. Но Сам Иисус выручил его: умыв лицо, Он утерся платом (убрусом), и пораженный художник ахнул: на плате нерукотворно запечатлелся лик Христов…
По преданию, чудесный плат – первая в истории икона Спасителя – исцелил Авгаря. Чудесный плат с изображением Христа долгое время хранился в Эдессе как великая святыня и был известен всему православному Востоку. В период иконоборчества на образ Спаса Нерукотворного ссылались защитники иконопочитания.
Позднее образ был перенесен из Эдессы в Царьград, столицу восточного христианства, а оттуда похищен крестоносцами и утрачен навсегда… Но осталось много списков с дивного образа, они существуют по всему миру. Издревле любим и почитаем образ Нерукотворного Спаса у нас на Руси.
Есть вариант легенды о Спасе Нерукотворном и на христианском Западе. Согласно ему, когда Господь шел по улицам Иерусалима с крестом и упал под его тяжестью, к нему подошла благочестивая иудейка Вероника (такого еврейского имени нет, но его возводят к искаженному латинскому «вера икон» — «истинный образ») и утерла лицо своим платом. На льняном плате запечатлелся лик Христов. Эта реликвия хранится в соборе св. Петра в Риме.
Нерукотворный образ Спаса, Туринская плащаница, благодатный огонь, материальные святыни христианства… Множество раз неверующие скептики доказывали нам, что все это – легенда, подлог, фейк.
Что существование этих святынь противоречит законам науки (забывая о том, что сами эти законы – сомнительны, ибо они – законы падшего мира, мира, испорченного грехом, во многом – не-Божьего, отпадшего от Бога, что многие процессы в нем, тщательно изученные и возведенные в ранг незыблемых основ – процессы гниения, похожие на законы Божьей жизни не более, чем отломанная ветка похожа на живое дерево…)
Что всё нерукотворное в Церкви – святыни, мироточивые иконы и мощи святых – всего лишь рукотворные подделки, сделанные хитрыми церковниками для того, чтобы морочить головы невеждам…
За всем этим стоит посыл: христианство должно быть чисто «духовно», то есть – бесплотно и бесполо, невидимо и неслышимо. Этот посыл исходит от того, кому поперек горла великий и простой факт: Бог пришел в мир, в этот Им же созданный, хотя и испорченный грехом, мир, мир форм, красок, взаимосвязей и отношений, мир, полный тяжести и легкости, боли и счастья, тепла и стужи, в мир плоти – и Сам стал плотью ради спасения мира, спасения человека.
Пришел в мир – и остался в нем , не только идеей, не только событием, бывшим когда-то «при Понтийстем Пилате» и канувшим в недра истории, но и самой пречистой плотью Своею, и этим присутствием из века в век и по сей день жива Его Церковь. Этот брезгливый, нетерпимый и истеричный в своей тональности посыл исходит от того, кто ненавидит человека – помните слова агента Смита из «Матрицы» о том, что человек есть всего лишь вирус, ошибка природы, и его надо стереть с лица земли?..
Автор этого посыла, тот, кого называют «князем мира сего», воюет с Церковью с самого ее начала. И, в частности, проявление этой войны – в жгучем желании духа нечистого вытеснить Церковь из земной жизни: мол, запритесь уже в своем гетто, занимайтесь там духовной, сиречь – бесплотной умозрительной, деятельностью, чтоб вас не было видно и слышно, а мир сей оставьте мне в мое владение!..
Именно тем, что Церковь не бежит от мира, не выбирает путь эскапизма, а идет в мир, вникает во все аспекты его бытования. чтобы свидетельствовать миру о Христе, возвращать мир – Христу, Церковь Христова страшно раздражает того, кто пытается помешать воцарению Царства Божия, узурпировать власть над творением.
Сегодня тема святынь особо актуальна в Церкви и в обществе. Многие православные негодуют, призывают жестоко карать кощунников, жечь их на кострах и сажать на кол, создавать боевые дружины по охране святынь… Эмоции этих людей понятны. Но приходят в голову два соображения.
Во-первых, можно ли бороться с врагом его же оружием, оружием ненависти, злобы, разрушения? То ли заповедал нам Христос? Не доволен ли дьявол, когда добивается от христиан всплеска нехристианских чувств? Эти слова – не призыв к толстовскому ненасилию, но призыв к трезвомыслию, к тому, чтобы нам самим вспомнить основы своей веры, проверить себя и свои реакции по Евангелию.
А во-вторых, думаю, те, кто считает, что волна грязи, изливаемая против Церкви, оттолкнет от нее христиан, ошибается. Удивительным образом, поругаемая святыня становится безмолвным, но говорящим во весь голос свидетелем о Христе, об истинности христианства.
Так безмолвно свидетельствовали о Христе в атеистические времена разрушенные храмы. Так эскапады воинствующих безбожников у нормальных людей вызывали резонный вопрос: «Если Бога нет – с Кем же они борются? Нет, что-то или Кто-то тут все-таки есть…»
Так беснование полуголых девиц с бензопилами, спиливающих крест, свидетельствует: что-то в этом кресте такое есть, незримое, но настоящее и важное, раз именно против него направлена их ненависть (если девицы так борются за нравственность попов, обличают их в стяжательстве и прочих грехах, то почему поднимают пилу не на крутой джип какого-нибудь церковнослужащего, а именно на крест, символ веры Христовой?..)
Такой случай был и у меня: однажды я освящал магазин по просьбе его дирекции. Дама, стоящая за одним из прилавков, вдруг ненавидяще закричала: «Вас дурят попы, поливают простой водой!.. Это обман и язычество!..» — но тут же спряталась от моего кропила под прилавок. Окружающие в голос воскликнули: «Так если это просто вода – чего же она испугалась?!». И невечерний свет, исходящий от порубленной кощунником иконы, способен побудить задуматься о вере тех, кто еще вчера ни о чем таком не думал…
Нам говорят: «Легенды о нерукотворном образе Христа – всего лишь легенды!» Но легенда, сказка, которая – ложь, да в ней бесценный намек, часто дает сердцу гораздо больше, чем голый научный факт. Сердцу, любящему Христа, сердцу, которое напрямую прикасается к Вести, исходящей от православной иконы, которое отзывается на эту Весть словами: «Радуйся, Спасе наш, пришедый спасти мир!»
Читайте также:
Туринская Плащаница – Пятое Евангелие XX века
Святыни — настоящие и поддельные