Пресса России и Германии о религии

1.

В прессе ФРГ часто говорится, что для нее главная задача — информация с нейтральной позиции. Эта тенденция, заслонившая собою образовательную и воспитательную функции, отразилась и на освещении церковной тематики. Редко в статьях о любой религии дело доходит до нее самой. В большинстве случаев речь идет вообще о посторонних предметах, каким-то образом соприкоснувшихся с “духовным”. Эта тенденция легко обьяснима, особенно в отношении церковных праздников: в стране, где Рождество стало привычным, можно и не устраивать в газетах религиозный ликбез, — и все статьи о Рождестве сообщают, как поприятнее и поуютнее провести время в эти выходные. Сама психология, обычаи, привычки, традиции празднования Рождества в Германии похожи на новогодние обычаи в России; во всяком случае, Рождество здесь несет всего лишь нагрузку новогоднего праздника как необходимого общенационального и, как ни странно, сплачивающего обыкновения. Неудивительно, что священники, печатающиеся на страницах газет в эти дни, просят читателей о том, чтобы они хотя бы помнили, по какому поводу празднуют.

В 1992 г. журналисты нескольких берлинских газет провели на Рождество акцию, которая чисто внешне напоминала о религиозных обычаях, но при этом носила политический характер: всех берлинцев призвали “25 декабря с наступлением темноты, самое позднее с 17 часов, приблизительно на 30 минут поставить на окна горящие свечи в знак борьбы против расизма”.

Распространен вид публикаций, лишь косвенно относящихся к празднику. Это статьи о личной жизни сильных мира сего с описанием того, как они относятся к Рождеству.

Газета “Die Welt” опубликовала в 1993 г. опрос: кто как проведет Рождество. В основном люди говорили о том, что они будут дома или с друзьями — и обязательно указывалось при этом, что они будут есть. Никто не сказал, что пойдет в церковь, и лишь один человек ответил, что будет праздновать дома и читать Священное Писание. В газете “Bild” от 23 декабря 1995 г. на последней полосе дана штриховая иллюстрация — семья за праздничным столом — и следующий текст: “Любовь — это Рождество, семья, хорошая еда — и, наверное, даже молитва”. Впрочем, “Bild” — бульварная газета, поэтому и такие слова здесь кажутся необычно благочестивыми на фоне того, что написано в этом же номере по другим поводам.

Некая причуда немцев прослеживается в прогнозах погоды. Каждый год в газетных заголовках можно встретить словосочетание “белое Рождество”; почему-то хочется, чтобы в этот день обязательно выпал снег — и желательно, чтобы он через сутки исчез — иначе придется столкнуться с чем-то типа дорожных аварий. Если бы в обыденном сознании было четко закреплено, что именно празднуется в этот день, такой проблемы бы не было. Но этого не помнят, поэтому и появляются статьи о том, как бедные немцы, работающие за рубежом в южных странах, вынуждены смиряться с тем, что на Рождество бывает иногда очень жарко.
Еще один вид рождественских публикаций — так называемые “географические этюды”; это репортажи из святых мест. Как правило, такие тексты морально готовят будущих паломников к тому, что местное население не всегда отдает себе отчет в том, где оно живет.

Практически не встречаются рассказы о рождественских традициях в других странах; единичные публикации на эту тему несравнимы по количеству с подобными текстами в российской прессе.

Особой сентиментальностью отличаются статьи о том, что бедные предки не имели счастливой возможности мирно праздновать Рождество, что было время, когда кто-то из отцов и дедов почему-то сидел в это время в окопах. И мог ли кто-нибудь из взывающих к Богу в аду Сталинграда утешиться “Молитвой за фюрера, народ и вермахт” из сборника песнопений 1942 года? “Помолимся. В Твоих руках, о Господи, господство над всеми богатствами и народами земли. Благослови наш немецкий народ в Твоем милосердии и силе и всели глубоко в наше сердце любовь к нашему отечеству. Дай нам стать святым родом и исполни наши упования. Благослови немецкий вермахт, призванный к тому, чтобы хранить мир и защищать домашний очаг, и дай нам силы для высшей жертвы за фюрера, народ и отечество. Благослови особенно нашего фюрера и верховное командование во всех делах, им данных. Дай нам под его руководством в преданности народу и отечеству видеть святую миссию, с помощью которой мы верой, послушанием и верностью достигнем Царствия Небесного в господстве Твоего света и Твоего мира. Аминь”.

А вот воспоминание о пребывании во время войны в русском плену из книги богослова Петры Циммерман (опубликовано в газете “Rheinischer Merkur” 25 декабря 1992 г.). Вспоминают нынешние немецкие пенсионеры: “Песни создавали еще одну границу между нами: мы могли петь, русские же могли лишь стоять и слушать и благоговейно поклоняться неведомой им силе” (курсив мой — Е. П.).

О том, как русские празднуют Рождество, опубликована статья в восточногерманской газете “Junge Welt” от 27 декабря 1993 г. “Когда в Германии уже накрыт стол с подарками и дети напряженно ожидают их раздачи, и многие взрослые могут облегченно вздохнуть, что предрождественская суматоха уже позади, в России идет к концу обыкновенный рабочий день. Лишь вечерние новости кратко сообщают о том, что христиане всего мира начинают праздновать сегодня свой самый большой праздник. Однако ни государственное насилие, ни атеистическая пропаганда так и не смогли отучить граждан России от празднования Рождества; просто оно в России позже. Только 7 января звучат здесь рождественские колокола.

…Уже во второй раз предстоящее Рождество будет отмечено как государственный праздник. И когда патриарх Алексий произносил 7 января в Богоявленском Кафедральном соборе Рождественскую проповедь, там присутствовал президент Ельцин. Русские политики усердно добиваются благосклонности духовенства и верующих избирателей: государственные мужи, присутствуя на богослужениях, обращают на себя внимание средств массовой информации, они торжественно возвращают церкви иконы из музейных хранилищ и поддерживают восстановление храмов.

По опыту советских времен православное духовенство все-таки относится к новым правителям в Кремле с некоторой осторожностью”.

Немецкий журналист высказывает и некоторые претензии. Он сокрушается о том, что когда в Германии все празднуют Рождество, в России обыкновенный рабочий день. Но ведь с таким же успехом и наши газеты могли бы возмущаться по тому же поводу — ведь 7 января в Германии ничем не отличается от других дней. Если посмотреть январские подшивки большинства немецких газет практически за любой год, там не встретишь ни слова о том, что Православная Церковь отмечает 7 января Рождество. А когда в одной из немецких газет была помещена цветная репродукция православной иконы Рождества, это была лишь иллюстрация к статье о недавно прошедшем аукционе, на котором эта икона и была продана.

То обстоятельство, что Рождество стало использоваться в коммерческих целях, стало поводом для распродаж и для сбыта товара, который в другом случае просто никто бы и не купил, не то чтобы скрывается, но даже как-то чересчур афишируется. И заголовки типа “30 миллиардов DM за рождественские подарки”(“Frankfurter allge­meine Zeitung”, 24 декабря 1994 г.) — не редкость в прессе ФРГ. Но вот рассказы о людях, которые потрудились для того, чтобы доставить кому-то больше радости в этот день, производят более приятное впечатление. “Suddeutsche Zeitung” от 23–26 декабря 1995 г. опубликовала статью о труженике, который весь год выращивает елки и продает ежегодно на Рождество по 300000 деревьев. Во “Frankfurterf allgemeine Zeitung” от 23 декабря 1995 г. помещен репортаж с предприятия, выпускающего органы. В этот же день, 23 декабря 1995 года “Stuttgarter Zeitung” напечатала заметку “Рождественская звезда”, повествующую о тропическом цветке, привезенном в Германию. Этот цветок цветет в середине зимы, и с помощью регулирования температуры можно добиться того, что он будет цвести прямо в рождественский день. Это, конечно, приятный подарок к Рождеству, хотя и создает лишний раз ложное впечатление о рукотворности чуда.

Эти и подобные материалы (о праздничном торте, об украшении елки) на первый взгляд не имеют никакого отношения непосредственно к Рождеству. Но причина их появления в конечном итоге христианская, это радость Рождества. Люди радуются ему, как могут — и хорошо, что газеты об этом пишут. Хорошо бы и российским журналистам проникнуться этой идеей, — ведь журналистика не может строиться исключительно на скандалах, катастрофах, сенсациях и т. п. и оставаться при этом объективной. И напрасно перестали у нас писать о рядовом труженике, о его достижениях и возможностях — как мы видим, пресса высокоразвитых стран этим не пренебрегает. От такой “положительной журналистики” много пользы; в конце концов это — борьба с одним из тяжких человеческих грехов — с унынием, и большое количество подобных материалов создает в обществе нормальную атмосферу. Христианская журналистика может быть таковой даже и тогда, когда предметом ее внимания не является непосредственно Церковь и все, с ней связанное.
Вообще “рождественские” материалы в газетах Германии, и даже рисунки, часто все больше о политике… В номере от 24–26 декабря 1992 г. газета “Berliner Morgenpost” напечатала карикатуру: пожилая парочка в лунную ночь видит бегущего с мешком Санта Клауса — и думает: “Интересно, он несет подарки — или тащит свои деньги за границу?”.

Этот рисунок выглядит несколько странно на фоне того, что вкратце можно обозначить как “призыв к любви к неграм”. Ведь в Рождество в Германии больше всего принято устраивать демонстрации в защиту прав иностранцев, причем иногда это приобретает слишком натянутые формы.

Как уже было сказано, в Германии не редкость, когда Рождество в глазах людей уже не имеет религиозного смысла и становится тем, чем для многих россиян — Новый год. Психологи знают, что именно такие массовые праздники особо опасны: обостряется чувство одиночества, увеличивается количество самоубийств и т. п.

К сожалению, в прессе ФРГ встречаются и материалы, по своему содержанию похожие на знакомую нам советскую атеистическую пропаганду. А после некоторых пассажей в солидных немецких газетах становится просто непонятно, на каком основании возникают упомянутые выше притязания на то, что с религией у них все гладко и все остальные должны на это равняться — и на календарь, и на конфессии, и на обычаи…

В “Suddeutsche Zeitung” есть постоянная рубрика на второй полосе — “Актуальный словарь”. В номере от 23–26 декабря 1995 г. в этой рубрике рассказывалось о Вифлееме. Идея эта сама по себе достойна уважения, но то, что здесь написано, не нуждается в комментариях: “С городом Вифлеемом в Западной Иордании для всех христиан мира связано рождение Иисуса Христа. Однако в Библии указание именно этого места произошло по причине уже существующего предания. Евангелисты Лука и Матфей назвали именно Вифлеем прежде всего из богословских интересов: ведь по предсказаниям пророков рождение Мессии ожидалось именно в Вифлееме, городе Давида”.

И в этом же номере “Suddeutsche Zeitung” есть еще одна статья: “Мифические мотивы в Евангелии. Иисус — всего лишь легенда?”. В ней пишется: “Евангелия — это не исторические протоколы, это всего лишь пропагандистские тексты”. Складывается впечатление, что это плагиат — откровенная перепечатка из предисловия к “Кар­манному словарю атеиста”, который неоднократно выходил в Советском Союзе.

…А иногда попадается такой бред, которого не встретишь и в постатеистической отечественной прессе: в этот же день — 23 декабря 1995 г. — “Stuttgarter Zeitung” опубликовала заметку о рождественской постановке одного детского театра, текст которой начинается следующей фразой: “Ecли бы Иисус еще раз родился, правда в Штуттгарте…”.

Приятное впечатление честной самокритики производит статья в “Berliner Morgenpost” от 24–26 декабря 1992 г., — откровенное признание в том, что для большинства немцев “Рождество перестало быть тем, что оно есть на самом деле”. Автор пишет о том, что практически все празднуют этот день, и часто — с большой сентиментальностью. “И это происходит, хотя верующих христиан среди нас меньшинство”. Автор считает, что Рождество празднуют по двум причинам — исторической и психологической. Историческая причина нам еще встретится неоднократно при анализе отечественной прессы — это давно известная версия о том, что христианские праздники просто заменили языческие. Сама по себе эта версия правильная, но все дело в том, как интерпретировать такой факт. А “психологическое” объяснение стоит того, чтобы остаться запечатленным: “Для романов, к примеру, подобные праздники — это повод для безудержного веселья в семье или среди друзей. Составной частью празднования является и возможность вместе особенно хорошо поесть. В силу этого большинство французов проводит вечер 24 декабря в ресторане в дружеском кругу. Немцы, напротив, чаще всего сидят дома рядом с елочкой и слушают (или поют) песни, известные им еще с детства — песни, имеющие тенденцию быть чересчур сентиментальными”.

Радует в этой статье то, что автор наконец-то объясняет, что такое общепринятое понимание Рождества не является христианским. “Необходимо, конечно, понимать следующее: у действительно верующих христиан такое понимание Рождества вызывает вопросы. Во-первых, это имеет мало общего с собственно христианским праздником. Во-вторых, Рождество для христиан ко всему прочему не является самым важным временем (таковым считается Пасхальная неделя). В-третьих, то, что называется Рождественской ярмаркой, верующими христианами принимается с трудом или вовсе для них неприемлемо. И, в-четвертых, им ведь должно мешать то, что «Рождество» для всех — это нечто совсем иное, чем христианский праздник”.

А заканчивается материал до такой степени изощренно, что такому мастерству могли бы позавидовать и профессиональные атеисты: “Важно понять, что каждый должен праздновать Рождество так, как он может. И никто не должен позволять, чтобы кто-то другой мог отравить «его праздник». И в то же время никто не должен ставить в вину верующим христианам то, что они понимают Рождество совсем иначе, чем большинство”. К счастью, такие слова в газетах ФРГ встречаются редко, и большинство газет на Рождество все-таки приглашает выступить на своих страницах служителей Церкви. Плюрализм в прессе Германии таков, что и по поводу Рождества газеты не позволяют себе принципиально выдерживать только одну какую-нибудь позицию, — иногда ко благу. В том же номере “Suddeutsche Zeitung”, где были напечатаны две статьи практически атеистического содержания, которые мы только что рассматривали, помещена и статья аббата Леннера, которая как бы и комментирует два предыдущих материала о Рождестве: “Меня беспокоит, какое будущее у Рождества. Будет ли больше хлопот перед Рождеством, больше расходов на рекламу и больше трудов для Санта Клаусов, — а люди, празднующие Рождество дома, все меньше будут понимать, Кто же все-таки родился в Вифлееме?”.

Руководство немецкой прессы, понимая, что лучше всего о Церкви могут сказать священники, дает им возможность практически проповедовать на своих страницах. Так, “Frankfurter allemeine Zeitung” 24 декабря 1994 г. предоставила слово епископу Францу Кампхауcу из Лимбурга, который таким образом на всю Германию и на весь мир наконец-то напомнил людям, почему Церковь так празднует этот день. Через год та же “Frankfurter allgemeine Zeitung” предоставила слово кардиналу Веттеру для того, чтобы он в этот рождественский праздник рассказал “о христианской действительности”. Вообще в прессе Германии заметна тенденция — чем качественнее газета, тем серьезнее в ней относятся к Церкви и тем реже там появляются атеистические статьи.

В иных газетах серьезные статьи богословов тоже появляются довольно часто, но порой их печатают так, как это сделала 24–26 декабря 1992 г. “Berliner Morgenpost”, поместив статью епископа Мартина Крузе в самую правую колонку по полной вертикали — ее можно заметить только в том случае, если специально искать материалы, посвященные Рождеству.

Еще одна разновидность публикаций в рождественской прессе Германии — это исследовательские материалы в научно-популярном изложении. Так, газета “Die Zeit” 25 декабря 1995 г. опубликовала серьезную статью с комментариями богословов о том, что могут означать древние скульптурные настенные изображения.

Нередко встречаются и художественные произведения на рождественскую тему; многие из таких публикаций адресованы детям. Например, “Stuttgarter Zeitung” 23 декабря 1995 г. напечатала сказку Андерсена “Der Tannenbaum” (“Елочка”). Естественно, что сами дети не читают “Stuttgarter Zeitung”, но зато это большое подспорье для их родителей — им есть теперь чем заняться со своим чадом на Рождество: не почитать ли ему что-нибудь из Андерсена?

Необычно высказалась “Die Welt” 27 декабря 1993 г. в статье “К смыслу праздника”: “Рождество означает, что человек больше не является только лишь рабочей силой и вкладом в валовой национальный продукт. Если Бог в Иисусе Христе стал видимым — то человек получил поистине бессмертную сущность <…> Такие праздники — это что-то иное, чем всего лишь нерабочее время…”.

2.

Специфика публикаций на рождественские темы в отечественных газетах обусловлена прежде всего историческими и национальными особенностями. Только пять лет тому назад практически во всех газетах стали регулярно появляться хотя бы упоминания о существовании такого праздника. И поэтому ценны не только статьи богословского характера, — признательность вызывают даже такие публикации, которые вкратце можно обозначить как “поздравления” или даже как “благодарность” за то, что мы наконец-то получили возможность свободы. Можно сказать, что именно такие публикации чаще всего и появлялись в начале 90-х гг.

В статьях-поздравлениях особое внимание надо уделять заголовкам — ибо они, набранные крупным кеглем, больше всего видны, и ошибки в “шапках” чаще всего бросаются в глаза. Это пожелание относится и к тексту. Неплохую заметку в “Рабочей трибуне” от 6 января 1994 г. испортила с трудом поддающаяся интерпретации фраза, набранная полужирным курсивом: “Рождество нам открывает двери в Новый год”. Правда, эта оплошность компенсировалась тем, что здесь мимоходом читателю был дан совет — обратить внимание на замечательную книгу свт. Феофана Затворника “Что такое духовная жизнь и как на нее настроиться”.

Встречается и резкое несоответствие между “шапкой” и подзаголовком или врезом, как в “Независимой газете” от 6 января 1994 г.: на первой полосе под “шапкой” “С Рождеством, Россияне!” крупным кеглем напечатан следующий подзаголовок: “Правительство нашло полмиллиарда долларов на строительство второго белого дома”. За логикой повествования не мешало бы проследить и в самих текстах, особенно если они находятся под рубриками, пользующимися наибольшей популярностью. Если бы этим советом воспользовались выпускающие номер “Московского комсомольца” от 6 января 1992 г., то следующая заметка в “подвале” “Срочно в номер” имела бы совершенно иной вид: “СЕГОДНЯ — СОЧЕЛЬНИК. Сегодняшний день, последний день перед Рождеством Христовым, именуется рождественским Сочельником. И если вы получаете нашу газету к завтраку (кое-где это все же случается), то рекомендуем перенести его на вечер. И кроме того, исключить из своего рациона скоромное. Ибо в Сочельник едят только сочиво — постную пищу: кашу и овощи”.

И еще одна печальная особенность статей поздравительного типа в российской прессе: даже в них журналисты умудряются делать фактические ошибки. 6 января 1994 г. газета “Сегодня” напечатала следующую информацию, по поводу которой любой мало-мальски сведущий в церковных делах человек сказал бы, что это что-то новенькое: “«Рождество Господне — радость настает. Богу вся природа славу воздает. Радость всех роднит отныне, Ангел явится в долине, к пастухам за лесом, где пасется скот». — …Эта польская колядка — одна из тех, что недавно были переложены на русский язык Александром Зориным и поются ныне в православных храмах Москвы. Календарные различия между конфессиями и поместными церквами не столь уж существенны. С Рождеством Христовым!”. Здесь даже консультанта звать не нужно было — можно было лишь спросить у любой православной старушки, поют ли вообще в храмах колядки.
По поводу колядок высказались и “Известия” 7 января 1991 г. в заметке “Колядуй, коляда”. Здесь в качестве колядок цитируются два текста — и не надо быть специалистом по фольклору, чтобы понять, что ни тот, ни другой таковыми не являются:

Сорок елок, сорок елок,

Сорок елочек подряд.

Нынче вот такая мода —

Девки сватают ребят.

Это больше похоже на частушку, колядки посвящены немножко другим темам. И второй текст (авторская орфография и все искажения сохранены):
Рождество твое, Христос Боже наш,

воссияй миру и свету разумом будь…

Вообще-то это не колядка, это то, что сделали из рождественского тропаря:

Рождество Твое, Христе Боже наш, возсия мирови свет разума, в нем бо звездам служащии звездою учахуся Тебе кланятися, Солнцу правды, и Тебе ведети с высоты Востока, Господи, слава Тебе!

Еще одна форма поздравительных материалов — публикация праздничных фотографий с подписями к ним. И вот здесь мы можем видеть преимущество отечественной прессы перед прессой Германии. В России не редкость фотографии церковных служб. Правда, существует опасность, что сами эти снимки окажутся дезинформацией: ведь снимок выхватывает лишь одну секунду из происходящего события без контекста, что создает иногда такие эффекты, как в “Учительской газете” от 11 января 1994 г., в которой о Рождестве упоминается лишь на второй странице в нижнем правом углу, где помещена фотография служащего Патриарха в тот момент, когда алтарник целует его руку. Выхваченный из контекста, этот кадр производит на человека, не бывающего в храме, впечатление скорее языческого поклонения, — ведь неизвестно, что это древняя традиция благодарения, что так принято поступать, когда в руки священника передают или принимают от него какой-либо предмет церковного обихода во время богослужения. Да и к самому Рождеству этот кадр не имеет никакого отношения.

7 января 1992 г. газета “Труд”¹ напечатала самую настоящую “передовицу” под названием “С праздником Рождества”. Но речь здесь идет о том, “как было в старину”, и о методах гадания. В рождественской прессе вряд ли можно встретить в какой-либо еще стране, кроме России, такое количество статей о гаданиях. Даже и представить себе невозможно, чтобы в Германии, например, журналисты до такой степени открыто занимались в прессе пропагандой язычества, к тому же прикрывая свои доводы тем, что это якобы и Церковь не особо запрещает и что вообще так должны делать все в эту ночь в обязательном порядке. 6 января 1996 г. “Российская газета” печатает следующее: “Как известно, в состав святочных обрядов накануне Рождества Христова входит и гадание, где по особым знакам пытаются предугадать человеческий жребий…”.

Особо активно отечественная пресса пропагандирует “техноло­гию” язычества. В “Аргументах и фактах” (№ 1 за 1996 г.) все-таки наконец-то, хотя и демонстрируя незнание соответствующей терминологии и неумение ею пользоваться, упомянули об отношении Церкви к гаданиям: “Канонизировав двенадцать дней как святые, колядование тем не менее церковь так и не признала. В священном законодательстве прямо запрещалось «в навечерие Рождества Христова и в продолжение Святок заводить по старинным идолопоклонническим преданиям игрища, наряжаясь в кумирские одеяния, производить по улицам пляски и петь соблазнительные песни». Еще строже преследовались гадания”. Самое интересное в этой статье то, что далее следует подробное описание гаданий.

Вот чего не встретишь в прессе высокоразвитых западных стран — особенно на Рождество — так это еще одной разновидности язычества — астрологии. А между тем 6 января 1994 г. официальная (!) “Рос­сийская газета” седьмую полосу поместила под шапкой “Рождество” и посвятила этому празднику. Здесь напечатана и репродукция иконы Рождества, и выдержки из Шмелева, и интервью с Патриархом — а в нижнем правом углу приверстана заметочка “Вам к лицу сердолик. Об астральных свойствах камней”.

“Российские вести” поместили 24 декабря 1994 г. текст на последней полосе: “Пост. Начинаем худеть. Медицинский профилактический астрологический прогноз на неделю”.

В “Учительской газете”, в том самом номере, где по поводу Рождества не сказано ни слова, а только напечатана фотография Патриарха, которому алтарник целует руку, целая 8-я полоса посвящена ведическим гимназиям с их адресами, а на последней полосе красуется “Гороскоп на каждый день”.

“Московская правда” 26 декабря 1995 г. не побрезговала следующей рекламной заметкой: “РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ВСТРЕЧА С СЕМЬЕЙ ЧАРОДЕЕВ. Надеемся, вы уже обратили внимание на приглашение “Московской правды” посетить 5 января, накануне рождественского праздника, в киноконцертном зале “Варшава” встречу с потомственной таборной цыганкой-гадалкой мадам Гитаной и ее дочерью Маргаритой. Вас ожидает незабываемое знакомство с волшебной цыганской магией…”.

“Комсомольская правда” 4 января 1996 г. оповестила своих читателей об участии колдунов в выборах в Мексике. “Неделя” в начале 1993 г. ни словом не обмолвилась о Рождестве, зато в каждом ее номере на рекламной полосе и на правах рекламы опубликованы статьи под рубрикой “Христианство — шаг за шагом”. По почерку — это работа одной из новоиспеченных сект.

Культивированию языческих традиций способствуют и репортажи с народных гуляний. “Московская правда” 9 января 1992 г. пишет: “Добром был весь этот праздник у изножия собора, где происходили игрища, пляски, где веселые куклы потешали народ, а Дед Мороз раздавал подарки, где на небе летал огромный воздушный шар, а по площади скакали гусары”. Кстати, изножье, согласно словарю, — это “то место постели, куда кладут ноги”.

К счастью, российская рождественская пресса имеет и определенные достоинства по сравнению с некоторыми материалами о Рождестве в Западной Европе: все-таки у нас значительно меньше информации чисто гастрономического характера. Хотя есть и печальные исключения — например, “Куранты” 6 января 1996 г. все повествование о Рождестве дали в прошедшем времени и все его свели к тому, что и как раньше ели. Кстати, не обошлось и без курьезных ошибок: “Главным же рождественским блюдом считались кутья из пшеницы и меда и взвар из чернослива, груши и шепталы”, — на самом деле это постное блюдо Сочельника.

Именно гастрономический вопрос провоцирует иногда написание материалов на еще одну животрепещущую тему: о хронологии — когда же надо праздновать Рождество теперь — 25 декабря или 7 января? Порой постановка вопроса доходит до абсурда: газета “Сегодня” от 30 декабря 1995 г. поместила статью на данную тему в рубрику “Еда” и озаглавилa eе так: “Новогодний пир или рождественский пост?”. И с таких вот “серьезных” позиций автор предлагает Церкви перейти на новый календарь.

На статьи подобного рода отвечает в “Вечерней Москве” диакон Андрей Кураев (“Рождество — 7 января. Почему?”). Если уж переносить дату праздника, то Рождество надо праздновать не 25 декабря, а 22-го. Но в Европе никто на это не пойдет — да и не нужно это. По тем же самым причинам нет необходимости ломать эту традицию и в России — это себе дороже обойдется.

Такое стремление праздновать Рождество на европейский манер и в то же самое время — 25 декабря — в какой-то степени правильно объясняется в статье “День любви к ближнему” (“Коммерсантъ-daily”, 23 декабря 1995 г.): “10 лет — ничтожно малый срок для перемены такой могучей вещи, как стереотип мышления. А потому можно смело утверждать: мы все еще привыкли к обобществленному новому году, практически отсутствующему православному Рождеству и заместившему его в нашем сознании полуофициальному празднованию старого нового года 13 января. Напротив, Рождество католическое, совсем недавно чуждое нам идеологически по всем мыслимым критериям, обладает для российского обывателя, как обновленного, так и не вполне, каким-то удивительным, волшебным обаянием. Эдакое фантомное, не по-здешнему счастливое детство, которое мы не потеряли, потому как и иметь-то не могли”.

Как мы отмечали в 1-й части, западная пресса, в том числе и немецкая, не особо любит рассказывать о том, как празднуют Рождество в других странах. В прессе же отечественной налицо тенденция противоположного характера — в конце декабря редкая газета не расскажет о том, что “за бугром” уже Рождество. Но при обилии информации о праздновании Рождества в других странах некоторые наши газеты в период Рождества православного умудрялись даже словом не обмолвиться о данном событии. Чаще всего это происходило в начале 90-х гг., хотя праздновать Рождество официально дозволяется с 1991 г.

В 1995 году “Московский комсомолец” 6 января не вспомнил о Рождестве, как и “Сегодня”, “Семья”, “Известия”. В “Рабочей трибуне” 6 января на первой полосе — фотография женщины со свечкой и подпись: “Спаси и сохрани!”— и это все по поводу данного праздника.

В 1996 году не упомянули о Рождестве “Пионерская правда”, “Культура”, “Патриот”, “Российские вести”. В “Рабочей трибуне” 6 января на первой полосе появилась только лишь фотография мальчика со свечками и надпись: “Святая Русь! Храни себя, храни!”. Это далеко не полный список газет, которым нечего было сказать о Рождестве.

В некоторых газетах слово “Рождество” упоминается, но только формально, не когда речь идет о религиозном празднике, а лишь для удобства обозначения даты в статьях о политических конфликтах. Заметим, что в немецкой прессе мы наблюдали аналогичную тенденцию. Так, в начале 1994 г. газета “Культура” писала о том, что в Грузии Новый год и Рождество ассоциируются соответственно с волнениями 1992 г. и с завершившим их бегством Звиада Гамсахурдиа, а 6 января 1995 г. “Куранты” напомнили читателям, что несмотря на канун Рождества в Чечне идет война. В пассаже, исполненном довольно неуклюжей риторикой, в которой ничто не напоминает о литературной традиции христианства, “увязывает” Рождество с чеченской войной газета “Московские новости” (№ 1, 1995). Статья называется “Рождество в Грозном” и открывается врезкой, согласно которой генерал Грачев отдал приказ о штурме Грозного “в ту самую минуту”, когда над Вифлеемом зажглась звезда. Затем начинается собственно текст статьи: “Младенец в хлеву возвещал о своем рождении хныканьем, вол деликатно мычал и изо всех сил дул на Иисуса теплом через ноздри, Мария плакала, волхвы шли в темноте, ведомые светом звезды, а танки Павла Грачева в эту самую минуту прогревали моторы и проверяли боекомплект, чтобы идти убивать Нину Александровну Оголихину, русскую женщину из Уфы, нелегально пробравшуюся в город Грозный к своему пленному сыну Ивану”… Кому-то такой подход к проблеме может показаться оригинальным, кому-то — глупым и неоправданным, но в любом случае он не выигрывает от повтора.

Аналогичное использование слова “Рождество” лишь для обозначения даты встречается и в материалах на криминальные темы. 24 декабря 1994 г. “Новая ежедневная газета” в рубрике “Криминал” опубликовала заметку “Рождественский салют в Донецке” — это сообщение об убийстве одного бизнесмена. Спрашивается, причем здесь Рождество и зачем ставить этот праздник в такой контекст? А газета “Сегодня” 10 января 1995 г. одну из своих заметок озаглавила так: “Рождество: несчастливый день для налетчиков”.

“Московский комсомолец” 10 января 1994 г. по поводу минувшего Рождества сумел поместить лишь информацию в рубрике “Срочно в номер” под хлестким заголовком “РУССКОГО «ХРИСТА» ЕДВА НЕ ЗАМОРОЗИЛИ”. Таким образом подается сообщение о глупом и кощунственном пьяном буйстве. И невольно кажется, что коль скоро журналист не понимает степень кощунственности произошедшего (и соответственно степень неуместности своего стиля), то и степень глупости он тоже оценить не в состоянии.

Но иногда в материалах о криминальных событиях и о преступниках слово Рождество используется не совсем уж неуместно. Так, “Комсомольская правда” от 5 января 1995 г. опубликовала фоторепортаж “Маньяк по кличке Фишер крещен в тюрьме накануне Рождества Христова” с подписью: “На снимке: крещение в тюрьме преступника-насильника по кличке Фишер, приговоренного к высшей мере. На пороге смерти нет соображений моды, как и на пороге жизни. А потому примем это не как хронику наших смутных дней, а как свидетельство таинственной и неистребимой устремленности к свету”.

Еще одна разновидность материалов в рождественской прессе, часто встречающаяся и в Германии, — это информация о благотворительных акциях. Но если из немецких статей следует, что благотворители заботятся о том, чтобы в этот день было как можно меньше обойденных вниманием, теплом и заботой, и что пресса пишет об этом, чтобы всем остальным спокойнее было праздновать, зная, что о голодных позаботилось правительство, то в прессе российской эффект почему-то вырисовывается другой: иногда такие чистосердечные акции преподносятся как издевательство. Газета “Куранты” напечатала 10 января 1991 г. “СОЛДАТСКАЯ ПАЙКА К РОЖДЕСТВУ. Операция раздачи рождественских подарков заняла не более полчаса…”. Часто заметки о благотворительных акциях представляют собой просто перечисление — кто, кому, что подарил на Рождество. Именно так выглядели публикации о елках для детей-сирот в “Труде” от 9 января 1992 г., в “Правде” от 8 января 1991 г.

Правда, встречаются и приятные исключения. Вот текст еще одного жанра российских рождественских публикаций — о возрождении храмов и о восстановлении храма Христа Спасителя. “Однажды таксист, проезжая мимо бассейна «Москва», откомментировал иностранцам: «Был храм — теперь срам». С голубого блюдца бассейна шел пар, на фоне которого плавали, как сосиски, москвичи и гости столицы <…> Кто-то верно подметил: как только люди начинают жить хлебом насущным, забывая о хлебе духовном, так и хлеб насущный исчезает…

В светлый праздник Рождества, впервые отмечаемый народом при советской власти, на том месте, где стоял ослепительный храм Спасителя, построенный на пожертвования православного народа, собрались люди, но без купальных принадлежностей. Воск плавился от горящих свечей и оплавлял вокруг камня снег…” (“Комсомольская правда”, 8 января 1991 г.).

Эта же газета в номере 2 за 1996 г. отличилась оригинальной “шапкой”: “РОЖДЕСТВО ХРИСТОВО — РОЖДЕСТВО РОССИИ. Напоминаем москвичам и гостям столицы, что кратчайший путь к Храму пролегает от станции м. Кропоткинская”.

А вот как у нас затрагивают финансовую сторону празднования: если в немецкой прессе аналогичные статьи в основном сообщают, сколько тысяч марок потрачено в этом году на рождественские подарки, то в России на эти темы либо вовсе не пишут, либо пишут очень редко и приблизительно таким образом, как это было сделано в газете “Куранты” от 5 января 1993 г.:

“Первые дни нового года принесли москвичам новые сюрпризы, впрочем, ожидаемые. Опять выросли цены на продукты питания, железнодорожные и авиабилеты, некоторые услуги. А ведь на носу очередные праздники — Рождественские. Значит, предстоят новые расходы — покупка подарков, продуктов для застолий и т. д. Вот и вздыхает народ:
ОХ, И РАЗОРЯТ НАС ЭТИ ПРАЗДНИКИ…”.

Когда происходит какое-либо событие, о нем сначала пишут не обширные материалы с комментариями, а просто информационные краткие сообщения, и часто такие материалы несут характер рекламы, объявления. Казалось бы, что может быть проще, чем написать такого рода материал, и как можно здесь допустить серьезные ошибки? Однако заметка в “Независимой газете” от 7 января 1992 г. показывает, что даже в таком простом тексте возможно сделать по ошибке в каждом абзаце.

“…С 16 до 17 часов в Покровском соборе начнется праздничная служба” — как это ни странно, указание времени именно таким образом — одна из распространенных ошибок в отечественной прессе. Начало любого запланированного события, а тем более церковного богослужения, не может не быть в точное время, и формулировка “с 16 до 17 часов”² просто непонятна. Правда, это еще не самый печальный случай. В одной уважаемой газете мне однажды встретилась информация о том, что литургия бывает с 7 до 8 часов, а всенощная — с 17 до 18. На самом деле речь идет лишь о начале богослужений — или в 7, или в 8 — и или в 17, или в 18. В следующем абзаце сообщается, что журналистам было обещано, что в 17 часов один из митрополитов РПЦ обратится с “пасторским приветствием к собравшимся”. В православной церкви может быть только пастырское приветствие, а пасторское — это у протестантов и в сектах. Непонятно еще вот что: каким образом в одно и то же время и в одном и том же месте предполагается начало богослужения и приветствие митрополита?

Журналист “Московской правды” опубликовал в рождественском номере от 10 января 1996 г. хвалебную статью “Возраст созидания” о митрополите Питириме. И все бы ничего, но в конце статьи, обращаясь к митрополиту с “многолетием” по-гречески, автор переводит его как “всегда и во всем Владыка”, в то время как слова Ис полла эти, деспота означают ‘Многая лета, Владыко!’.

Еще одну разновидность благоглупостей, которые встречаются в рождественских газетах, можно определить как популяризацию древних заблуждений. В довольно безграмотной статье в “Аргументах и фактах” № 51 за 1995 г. “Чье Рождество мы празднуем и когда?” сообщается, что Евангелисты опустили дату рождения Христа, поскольку христианство было изначально одной из еретических сект иудаизма, а иудеи считали день рождения началом скорбей и страданий и не отмечали его. Но восприятие христианства как иудаистической секты — весьма маргинальное заблуждение прошлых веков, а иудаисты никогда не считали рождение человека горем, не нужно путать их с индуистами, — а благодарили Творца за рождение. И далее в этой статье: “Праздник был полностью заимствован у египтян”. Это более чем сомнительно. Посмотрим, как развивается аналогичный тезис в газете “Сегодня” от 30 декабря 1995 г., где сообщается, что античные боги трансформировались в христианских святых и что Посейдон-Нептун стал Николаем-Угодником, поскольку моряки и рыбаки нуждались в покровителе (заметим, что только безумец может считать жестоких и прихотливых античных богов “покровителями, помощниками и заступниками” — и перед кем?). Вообще мнение о том, что язычество плавно перешло в христианство, можно долго оспаривать, но достаточно сказать, что при этом обе стороны дискуссии должны быть равно осведомлены в истории христианства, чего, как правило, не бывает. А святые — это реальные исторические личности.

Во избежание подобных промахов редакциям полезно обращаться к экспертам по религиозным вопросам, каковыми могут быть многие священники или миряне с богословским образованием. Отрадно, что в отечественной прессе все чаще стали обращаться к такого рода профессионалам — и уже не только за консультациями; им все чаще предоставляется трибуна для выступления. Такие материалы отличаются прежде всего высоким качеством.

Е. Панюкова