Надо ли устраивать уголовное преследование тех, кто сделал окружающим неприятно?
Владимир Берхин. Фото Анны Гальпериной
Например, публично «испортил воздух»? Или продемонстрировал неприятный символ? Заявил о неполноценности людей категории А?
Я в курсе, что в России действует 282 статья УК РФ и закон о противодействии экстремизму, но сейчас я пытаюсь рассуждать в вакууме.
Допустим, некто заявил, что представителей народности Х необходимо расстреливать ещё в колыбелях. Это неприятно представителям народности Х, но само по себе высказывание не приносит им ровным счётом никакого вреда: ботинки не начали жать, расстрелов не случилось, ущерба не нанесено, а неприятные чувства к делу не пришьёшь. Тем более, что вся народность Х не может выступать в качестве пострадавшего, ибо большей частью может не знать о преступлении, а кто-то может и соглашаться – бывает и такое. Разве никто не встречал евреев-антисемитов? Я встречал.
Далее. Речи могут быть поняты совершенно по-разному. Скажем, слова о том, что жители города Н. отличаются способностью выпить литр водки из горла залпом, для одних нцев – оскорбление, а для других – похвала. А для некоторых жителей соседнего города М. это также может быть обидно, ибо именно мцы давно борются за наименование самого быстро пьющего города.
Точно также странно карать за демонстрацию какого-то символа. Во-первых, один и тот же символ может иметь абсолютно разное значение для разных людей. Например – чтобы держаться подальше от реальности и ненароком кого-то не задеть – возьмём символ в виде белой ладони, который выбрали своей эмблемой в некоем движении «Сопротивление». Для них оно символизирует чистоту намерений, наверное, открытость и так далее. А, например, для фанатов Толкиена (а согласно последней переписи в России живут хоббиты и эльфы) – это символ Урук-Хайев, жестоких полуорков, штурмовавших Хельмову Падь в книге второй трилогии «Властелин Колец», существ крайне малоприятных. Что же до более знакомых вещей — представьте себе, насколько различные смыслы может иметь в нашей сложной стране Красная Пятиконечная Звезда – одним Победа и Космос, другим ГУЛАГ и взорванный Храм Христа Спасителя. Во-вторых, символ сам по себе, как и слова – может быть неприятен, но не кусается. Никто ничего не теряет от того, что кто-то где-то что-то нарисовал. В США, скажем, есть вполне легальная национал-социалистическая партия, обвешанная свастиками с головы до ног, но за сам факт развешивания символики никто из американских наци не наказывается, ибо знак является «символической формой речи» и тем самым подпадает под защиту Первой поправки, обороняющей свободу слова. В-третьих, вообще все символы кому-то неприятны, надо просто поискать самого обидчивого. Кто-то не выносит вида радуги, кто-то плюётся при виде православного храма, а некоторые не могут спать после того, как увидят изображение конской головы, означающей величие и мощь футбольного клуба ЦСКА.
Я глубоко убеждён, что никого нельзя наказывать за слова или тем более за мысли. Даже если они высказываются публично. Существует довольно известное юридическое понятие victimless crime – преступление без жертвы. Признак такого преступления – когда никто конкретно не может быть назван пострадавшим, когда непонятно, какой собственно вред причинил тот, кто считается преступником и кому именно он его причинил. И я убежден, что многие из них не должны преследоваться в уголовном порядке. И даже административная ответственность не кажется мне строго обязательной.
С точки зрения закона, юноша в майке с зачёркнутым крестом и надписью «Bad Religion», псевдоправославный активист, распространяющий газету о необходимости «Вывести на Руси жидовское семя» и ваххабит, рассказывающий в сети, что немусульмане не обладают никакими правами, кроме как принять Пророка или умереть – все они, пока не перешли к активным действиям – абсолютно одинаковы. Я уверен, что никого из них нельзя судить за слова, даже если эти слова неприятны или обидны. Можно и должно судить за публичную ложь, но сами по себе идеи, даже высказанные публично, даже в форме призыва, не могут быть предметом уголовного преследования. Просто потому, что обида – слишком распространённая вещь, чтобы сажать всякого обидчика. И слишком эфемерная, чтобы позволить вырасти «диктатуре обиженных».
В противном случае нас всех надо пересажать за некоторые отрывки из православных богослужений, весьма обидные для иудеев. Ну, и иудеев можно пересажать вместе с нами. Потому что псалом со словами о праведнике, который радуется, умывая руки в крови грешника, никто не собирается вымарывать из Священного Писания Ветхого Завета. А грешникам подобное может быть весьма неприятно. И поди доказывай, что это иносказание…
В общем, я сильно против того, чтобы сажать за слова и мнения.
Но есть ситуации, когда мне очень хочется наказать. Дать по башке. Крупно оштрафовать. Накормить слабительным или рвотным. Это ситуации, когда люди заявляют нечто обидное для окружающих не по убеждению, не по малоосознаваемой традиции, не под влиянием минутной злобы, а от нравственной тупости. Если ребёнок на детской площадке показывает пальцем на такого же ребёнка, но на инвалидной коляске и гогочет «Гы-гы, урод!» — мне хочется этого ребёнка жестоко выпороть.
Можно высказывать свои убеждения, любые, даже вовсе людоедские – если уж ты убеждённый людоед. Но нельзя оскорблять людей по причине того, что ты сытый, а они – голодны. Не может быть чужое несчастье предметом глума и насмешек. Это за пределами того, что я готов принять даже ради гражданского мира.
К чему я всё это. Недавно в эфире радиостанции «Маяк», в программе «Болячки», трое ведущих долго, с удовольствием и смаком хохотали над больными муковисцидозом. Приглашённый врач рассказывал, что это за болезнь – а ведущие делились, какие ассоциации вызывает у них медицинское слово «секрет» и как это весело – жить всю жизнь как будто бегаешь в противогазе. А также предположили, что выделяющаяся на теле больных муковисцидозом соль может быть использована в кулинарии.
В результате Межрегиональная общественная организация «Помощь больным муковисцидозом» отправила письма в надзирающие инстанции и собралась идти в суд, директор программ «Маяка» извинился, а программу «Болячки» закрыли.
Можно было сказать, что этим проблема исчерпана –но она не исчерпана, а только показана.
Ведь почему в УК появляются victimless crime? Потому что общество не в состоянии само покарать высказывающего неприятные вещи. По-умному, людям, которые публично посмели оскорбить сразу многих, должны отказать от дома все, кроме, разве что, группы их единомышленников. Не потому, что всем так уж важно самочувствие конкретных оскорблённых. А потому что оскорбивший нарушает правила общежития людей. Если человек позволяет себе нечто, нарушающее гражданский мир – неважно, на стороне он большинства, меньшинства, власти или оппозиции, верующих или атеистов – он автоматически должен стать persona non grata для всех, в гражданском мире заинтересованных. Проблема в том, что в России в гражданском мире мало кто заинтересован, точнее, никто о нём не думает и не заботится. Общество расколото на группы с дичайше разными убеждениями, и мало кто собирается терпеть рядом других – будь они либералы, коммунисты, пятидесятники или сторонники запрета продажи пива. Достаточно почитать любой форум, где не удаляют высказывания несогласных с генеральной линией сразу – и станет очевидно, что глухота есть национальная болезнь российского общества. Даже если форум посвящён кулинарии или такому мирному делу, как воспитание детей – проклятия, площадная ругань и предложения сдохнуть как можно скорее даже в таких мирных местах звучат с пугающей частотой и постоянством.
Государство же, взяв дело взаимных неоскорбений в свои руки, пытается обеспечить покой с помощью 282 статьи и антиэкстремистского законодательства. Но государственная машина, будучи формальной структурой и работая на уровне документов, оказывается некомпетентна для решения – что есть оскорбление, а что нет, за что карать, а с чем погодить. Скажем, футболку со словами «Православие или смерть», уже признавали экстремизмом, а также нашли признаки экстремизма в словах «Православие – единственная истинная вера». Также сейчас одного общественного деятеля судят за экстремизм, выраженный дословно во фразе «пора кончать с этой странной экономической моделью».
Государство в этом смысле подобно роботу – оно не может решать тонких вопросов, связанных с отношениями людей, и 282 статья, написанная двусмысленно и допускающая множество толкований, вместо инструмента гражданского мира довольно быстро превратилась в способ давления на неугодных.
И то, что в таком обществе и при таком государстве смеются над больными и пересаживаются подальше, когда в метро заходит мама с ребёнок с синдромом Дауна – не удивительно.
И единственное, что можно этому противопоставить сейчас – это просто не быть «такими как они». Не радоваться посадке идеологических противников. Не превращаться самому в единицу гражданской войны. Слушать и понимать. К сожалению, я не вижу другого выхода. Я сам человек довольно нервный, терпение к числу моих добродетелей не относится. Мне это тяжело, но придётся. Иначе 282 статья когда-то дотянется и до меня.
Ну и последнее. Дальнейший текст писал не я, а Майя Сонина.
Но я под ним подписываюсь:
Господа адекватные блогеры и фейсбушники!
Ударим автопробегом по бездорожью и разгильдяйству?
Например, приглашаем вас 26-го октября на наш, не побоюсь этого нескромного слова, очень красивый благотворительный концерт старинной музыки и добрых сказок. и это — в помощь больным муковисцидозом. Там будет певица Маша Батова и наш любимый актер Вениамин Смехов.
Мы все тут наелись оскорблений в адрес инвалидов от представителей всяческих медиа.
Мы же не будем, как определенная группа «оскорбленных в религиозных чувствах», продолжать бесконечно оскорбляться, «разоблачать», и требовать ужесточений, репрессий и кары? Ругаться можно на эмоциях, я тоже грешу такой первичной реакцией, но что же дальше? Не плодить же бесконечную цепную реакцию зла — требования отмщения в ответ на ругань и есть такая цепная реакция. Стоп, говорю я себе.
Что же противопоставить злому? Не доброе ли?
Не спрашивали ли случайно блогеры, которые дружно ругают эфирных хамов, а чем же, все-таки, этим ребятам, больным муковисцидозом (далее — «МВ»), можно помочь? И можно ли вообще?
Так вот, говорю я вам, можно. И нужно. И коллеги подтвердят. Этим детям можно продлить жизнь и сделать ее более качественной. И, к сожалению, государство им практически не помогает. В антибиотиках им отказывают, базовые лекарства везде заменяют на дешевые и опасные для жизни подделки, больные старше 18 лет часто умирают, потому что негде их лечить. И государственное радио на эту тему шутит.
Потому я противопоставлю этому злу список фондов, оказывающих помощь ребятам, больным муковисцидозом. Там вы найдете и много интересующей вас ФАКТИЧЕСКОЙ информации о заболевании и об этих людях.
Злу можно сказать и спасибо за то, что, благодаря ему, добро не дремлет.
Вы можете зайти на страницы этих благотворительных фондов и выбрать наиболее подходящий для вас способ помощи.
Фонды, участники благотворительного собрания «Все вместе»:
- Помоги.орг — многопрофильный фонд, имеющий программу помощи больным МВ
- БФ Созидание — фонд Лены Смирновой и Татьяны Лазаревой.
- Предание.ру — помогает всем, МВ тоже.
- Фонд помощи взрослым»Живой»
- Ну и мы, Кислород, специализируемся по МВ.
А также и другие фонды:
- Помоги ребенку.ру — многопрофильный детский фонд, осуществляющий программу помощи детям с нарушениями дыхательной системы.
- Во имя жизни, специализируются по МВ
- Фонд «Подари надежду», (Евросеть) -многопрофильный фонд, у которого есть отдельная программа помощи больным МВ в приобретении кислородного мед.оборудования.
- Фонд Острова — — фонд поддерживает программы комплексной помощи больным МВ.
- Фонд Наташа, помощь людям с показаниями к трансплантации легких.