Прецедент извинений
Первый аргумент тех, кто не захотел поддержать журналисток в деле депутата Слуцкого такой – «Почему они сообщили о домогательствах только сейчас? Почему сразу же не выдали гневную статью или пост в соцсетях?». Об этом же говорила комиссия по этике Госдумы, по сути, отказываясь выносить вердикт по существу. Но если мы даже теоретически допустим – у журналисток были скрытые причины сделать это именно сейчас, а не тогда, то сути дела это все равно не меняет.
Домогательство либо было, либо нет. Его, как акт, Госдума либо осуждает, либо нет. Но Госдума вертелась, как уж на очень горячей сковородке. Из ее вердикта, произнесенного с отстраненно-холодной вежливостью главой комиссии Отари Аршба, стало ясно – Госдума журналисткам не верит, а верит своему депутату, которого решили дискредитировать тайные враги и сделали это через журналисток.
Одни только взгляды, которые бросали в журналисток, сидевших рядом с Аршбой женщины депутаты Ирина Роднина и Раиса Кармазина – были красноречивее слов. Роднина буквально использовала язык тела, чтобы невербально продемонстрировать – до какой степени она не согласна с журналистками. Хотя, казалось бы, женщина должна принимать сторону женщины, ведь, как говорил сам глава комиссии – их на месте события не было, и поэтому они не могут знать, имел место акт домогательства или нет.
Так вот, если нет уверенности ни в том, ни в другом, то почему бы женщине не принять сторону женщины? Как мы видим, по одной простой причине – женщины-депутаты работают в мужском мире, для того, чтобы продолжать оставаться на своих служебных местах, нужно подстраиваться под мир мужчин. А для того, чтобы под него не подстраиваться, нужна сила духа.
Дальше глава Комиссии произнес фразу о том, что журналисткам со своими доказательствами и со своей аудиозаписью надо обращаться в известный орган – в суд. Но в таком случае вопрос – а зачем тогда нужна комиссия по этике? Представим ситуацию. Некто нанятый высокооплачиваемый сотрудник принимает в офисе клиентку и дает ей вербально и «жестикулярно» понять – услугу она сможет получить только после удовлетворения его физиологических желаний. Она идет к главе компании с жалобой, а тот отвечает – «В суд!». Но ни один вменяемый глава компании так не поступит, поскольку преступление произошло на его территории, то есть на рабочем месте, от поведения сотрудника зависит репутация компании, которую тот практически растоптал. Да, поведение одного сотрудника может на долгое время стать плохой визитной карточкой для всей компании, и это Госдумы касается тоже. Сегодня ее визитная карточка — Слуцкий. И комиссия по этике — тоже.
После этого заседания журналисты услышали много интересного в свой адрес. Например, депутат от Татарстана Фатих Сибагатуллин назвал журналистов слугами. При этом сам позабыл, что он – слуга народа, нанятый народом. Я тут позволю себе личный комментарий, поскольку я – журналист. Я – действительно слуга. Своего народа, людей моей страны, потому что считаю свою профессию общественно значимой. Но я уж точно не слуга ни одного депутата от государственной Думы.
Впрочем, я почти убеждена, что депутат этот лихо и необдуманно высказал мнение всего коллективного органа, к которому принадлежит. Многие там так думают, но опасаются произносить это вслух. Думают следующее: есть люди с мандатами, и есть все остальное – слуги. Между первыми и вторыми должен сохраняться огромный социальный разрыв. Вот почему комиссия по этике никогда бы не пошла на то, чтобы признать своего депутата виновным, даже если многие из ее представителей в глубине души считают, что домогательство было. Но не дело это господ извиняться перед слугами.
Нельзя создавать «прецедент извинений», иначе каждый человечишко без мандата начнет требовать извинений. По неприкосновенному образу депутата пойдут трещины. Люди поймут, что в Госдуме заседают такие же смертные. Это те посылы, которые мы получили от комиссии по этике, их невозможно было не считать. Мы поняли, что дело Слуцкого вышло за пределы сексуальных домогательств и обрело форму борьбы за социальное неравенство.
Мы живем в мире кибер-атак, заговоров, политических технологий и манипуляций. Мы привыкли думать, что у каждого шумного дела есть потайное дно. Многие допускали, что в деле Слуцкого на этом потайном дне сидит некий, пока непредъявленный общественности враг, и раздувает скандал из личных мотивов и корысти. Это все, по-прежнему, допустимо. Однако сути дела по домогательствам это не меняют. Комиссии следовало либо осудить вымогательство секса с использованием служебных полномочий, либо нет. Дать твердый ответ. Однако само заседание, проведенное в таком формате, в такой атмосфере презрения к журналистам, которая сдерживалась лишь тонким слоем холодной вежливости, заставил многих представителей СМИ, да и общественность тоже, выкинуть «потайного врага» из расчетов, а ясно увидеть суть дела – в Государственной Думе на заседания комиссии по этики саму этику не приглашают.