Украинская “автокефалия” — это политический проект
Сергей Худиев
Итак, что происходит? Кто обратился к Патриарху Варфоломею с просьбой о предоставлении Автокефалии? Светские власти Украины — президент, Рада, ряд политиков, среди которых часть не являются православными даже формально, а принадлежат к другим религиозным общинам или прямо объявляют себя “атеистами Киевского Патриархата”. Открытую и решительную поддержку этому проекту выражают светские власти другого государства — Соединенных Штатов, как об этом говорили высокопоставленные американские чиновники Сэмуэл Браунбек, Джо Байден и Госдепартамент в целом.
Сам Патриарх Варфоломей утверждает, что действует ”по просьбе правительства Украины”. Таким образом, никто не скрывает, что новая религиозная община устрояется по инициативе светских властей. Можно по разному относиться к этому факту — можно считать такой путь церковного устроения чем-то нормальным, правильным, хорошим, отражающим высокие принципы, которым мы все должны следовать. Можно оценивать его, скорее, негативно. Но сам факт налицо.
С какой целью создается эта автокефалия? Об этом естественно спросить у ее устроителей. Вот что говорит сам президент Украины Петр Порошенко: “С первых дней моего президентства я поставил себе цель добиваться создания единой поместной православной церкви и признания этой церкви вселенским патриархом. Автокефалия – это вопрос нашей независимости. Это вопрос нашей национальной безопасности. Это вопрос всей мировой геополитики. Армия защищает нашу землю. Язык защищает наше сердце. Вера защищает нашу душу».
Опять таки, вы можете по-разному относиться к Порошенко как к политику и к тем целям, которые он перед собой ставит. Фактом, независящим от наших оценок, является то, что, по его собственным словам, устрояемая им автокефалия — это вопрос “геополитики”, а не церковного блага, проповеди Евангелия или спасения душ.
В каком отношении проект автокефалии находится к уже существующей Украинской Православной Церкви в общении с Московским патриархатом? Сама Церковь ни с какими просьбами об автокефалии не обращались и в проекте не участвует. Предполагается, что некоторые из ее епископов захотят поодиночке присоединиться к новому сообществу — их число оценивается в 10, по другим источникам в 15 человек.
Сам проект, судя по словам его организаторов, то есть светских властей, является принципиально враждебным по отношению к Церкви, возглавляемой митрополитом Онуфрием. Например, президент Порошенко говорит об украинских православных, находящихся в каноническом общении с Московским Патриархатом, как о “щупальцах государства-агрессора”, которые надо “обрубить”, причем его дальнейшие речи не дают ни малейшей возможности интерпретировать его слова как-либо иначе. Недавно он еще раз подчеркнул, что рассматривает УПЦ (МП) как “пятую колонну”: “Украинская независимость без наличия поместной автокефальной церкви, когда церковь будет пятой колонной соседнего государства, является не полной независимостью, это остаток колониального статуса». Он также заявил, что храмы, где молятся за Патриарха Кирилла, не могут называться украинскими.
Подобное же отношение высказывают и другие высокопоставленные чиновники. Например, Министр Иностранных дел Украины Павел Климкин заявил, что Украинской Православной церкви в общении с Московским Патриархатом, “не место в Украине”, а советник главы МВД Зорян Шкиряк и вовсе выразился с большой экспрессией: “Гундяев и его попы-гэбисты РПЦ достигли очередного окончательного дна… Идите [вон], упыри московские. Вон с нашей святой, омываемой праведной кровью наших славных предков и современных воинов-героев, украинской земли”.
К этим фактам, опять таки, можно относиться по разному. Можно видеть в них воодушевляющий пример того, как в современном, европейском, демократическом, светском государстве должны строиться церковно-государственные отношения. Это уже вопрос ваших личных политических предпочтений. Но сам факт враждебности государства к крупнейшей религиозной общине на его территории едва ли возможно отрицать.
Именно Константинополь, а не Московский патриархат, требует себе власти над всею Церковью
Каково отношение Патриарха Варфоломея к Украинской Православной Церкви, возглавляемой Митрополитом Онуфрием? Еще недавно он признавал митр.Онуфрия единственным каноническим главой Церкви на Украине. Сейчас он действует так, будто митрополита Онуфрия — ни как человека, ни как епископа с определенными каноническими правами — просто не существует.
Он посылает экзархов, снимает прещения с раскольников и предпринимает другие действия по церковному управлению не только никак не консультируясь с митрополитом Онуфрием, но и против его ясно заявленной воли. Что побудило его так резко переменить свое отношение к тому, кто еще недавно был его возлюбленным собратом и сослужителем? Было бы понятно, если бы митрополит Онуфрий впал бы в ересь или в какие-то грехи и преступления, которые бы подрывали его канонический статус. Но в этом главу УПЦ никто не обвиняет.
Патриарх Варфоломей просто, без каких-либо причин со стороны митрополита Онуфрия, перестал его признавать — и, вместе с ним тех православных епископов, которые сохраняют ему верность. Каноны и исторические прецеденты, очевидно, не менялись за эти несколько лет, не менялось и поведение митрополита Онуфрия — что изменилось, так это поведение и взгляды патриарха Варфоломея. Причем изменились они именно тогда, когда и владыка Онуфрий и его паства сталкиваются с враждебным давлением со стороны государственных властей.
Этой переменчивости могут даваться разные оценки. Возможно, кто-то сочтет такое поведение прекрасным проявлением пастырской заботы, христианской любви, верности канонам и человеческой порядочности. Другие сочтут, что не хотели бы иметь дела с людьми, поступающими таким образом. Но факт такого поведения Патриарха Варфоломея для всех очевиден.
Кто является инициатором текущего церковного конфликта? Мы можем иметь разные симпатии и антипатии, но существовавшее длительное время статус-кво было разрушено действиями совершенно конкретной стороны — и мы, на уровне фактов, знаем, какой. Конечно, можно считать этот статус-кво несправедливым и невыносимым, называть его “трехсотлетним церковным игом” или еще какими-то словами, и считать его разрушение прекрасным делом. Это уже вопрос оценок. Если говорить о фактах, то сложившееся в церковном устроении трехсотлетнее положение дел было открыто и явно разрушено именно действиями Константинополя. Хвалить его за это или порицать — вопрос ваших оценок. То, что прежний церковный мир разрушен именно Фанаром — факт. Московский Патриархат — нравится ли он вам или нет — является реагирующей, а не инициирующей стороной конфликта.
Каковы притязания сторон в этом церковном споре? Некоторые комментаторы устало заявляют, что обе стороны одинаково плохи и властолюбивые иерархи делят власть над бедными душами. Что ж, плохи или хороши — это вопрос оценок, на уровне фактов мы можем рассмотреть только позиции сторон. Можно ли говорить об их симметричности или хотя бы подобии? Нет. Константинопольский Патриарх притязает на статус primus sine paribus, “первого без равных”, первоиерарха всей Вселенской Церкви, который волен распоряжаться в ее пределах подобно тому, как он это сейчас делает на Украине. Патриарх Московский ни на что подобное не претендует, а только, полагая всех патриархов равными, отклоняет притязания Константинополя.
Считать ли притязания Константинополя обоснованными или нет — но именно он, а не Московский патриархат требует себе власти над всею Церковью.
Таковы факты, которые нам стоит учитывать незаивисимо от наших предпочтений и оценок. В свете этих фактов решение Московского Патриархата — одобряете ли вы его или нет — является совершенно ожидаемым, и его невозможно было не предвидеть с самого начала.
Говорить, как это делают некоторые комментаторы, что “Москва ушла в раскол”, было бы неадекватным описанием ситуации. Если вы требуете от некоей группы людей повиновения и покорности, поставляя себя господином над ними, они же не хотят общаться с вами на этих условиях — то ситуация скорее связана с вашими требованиями, чем с их необщительностью.
Наблюдаемые факты едва ли побуждают к оптимистическим выводам — Константинопольский Патриархат, воодушевляемый своими светскими союзниками, продолжит выдвигать свои притязания, Москва продолжит их не принимать.
Одно можно сказать с определенностью — Бог является Владыкой мировой и церковной истории, и в конце концов приведет ее к тем целям, которые определяет именно Он. И это — несомненный факт, как бы к нему ни относиться.