Обычно же не бывает: «Я эгоистка, давай разводиться»
– Екатерина, почему сегодня семьи так легко распадаются? Что происходит с браком?
Екатерина Бурмистрова
– На мой взгляд, в России есть три очень серьезных фактора, влияющих на семейную ситуацию. Первые два характерны не только для нашей страны, но и для многих других.
Первый фактор: очень сильно повысились стандарты по отношению человека к самому себе. Мы, те, кто в браке, кто собирается вступить в брак, и те, кто уже успел развестись, привыкли к тому, что с детства нам уделялось очень много внимания, на нас направлялся высокий уровень заботы, внимания к нашему физическому комфорту.
В итоге, если нет переосмысления эгоистических моделей поведения, это служит детонатором в браке. Человек привык заботиться о себе, ему хорошо, ему комфортно, он делает только то, что его развивает, удовлетворяет, приносит ему радость и удовольствие. Да, все это важно, но в семье, даже в семье без детей, каждому эгоизму необходимо немного подвинуться, научиться делать шаги навстречу к другому, второму человеку.
Когда рождается ребенок, пока он мал, все время ухода за ним, а эпоха ухода – длинная, приходится не то что подвинуться, но пересмотреть все приоритеты. Получается, что приоритеты каждого человека в семье на время отодвигаются на третье место.
Женщина начинает заботиться о ребенке, потом о супруге (хотя должно быть наоборот), потом о себе. И это тяжело переносится. Мужчина же начинает считать, что его тут используют и ему здесь нет места.
Я очень упрощенно описываю ситуацию, показывая, как детонирует один из вариантов эгоистического настроя, который у нас всех настолько в прошивке подсознания, что мы его даже не замечаем.
Обычно же не бывает: «Я эгоистка, давай разводиться». У человека просто появляется ощущение, что в его жизни нет ничего хорошего, ему скучно. Дверь для развода открыта: пожалуйста, пойди, попробуй еще раз. Очень легко найти причину во втором супруге, в обстоятельствах, еще в чем-то.
Второй фактор. Сегодня семья с точки зрения выживания не так уж и нужна. Скажем, крестьянская семья в конце XIX – начале XX века была обречена на бедность и порой нищету, если в ней не было кормильца. Тогда семьи нужны были большие, поскольку было другое общество, с другим экономическим и социальным устроением, у женщин не было избирательного права…
Сейчас общемировые процессы феминизации привели к тому, что женщина может заработать и прокормить семью не хуже, а порой даже лучше, чем мужчина. Женщина так же амбициозно-конкурентна.
Сегодня женщине уже не так страшно остаться одной. Да, это совсем не просто, не так глянцево, как подается сторонниками легкого развода и легкой смены отношений, но все равно возможно.
Еще не так давно женщина после развода обрекалась на статус «разведенки», брак считался незыблемым и уходить из него считалось постыдным. Сейчас картина изменилась. Сегодня общественный настрой позволяет уходить не только из деструктивного брака, в котором супруги мучаются, из брака с насилием, с извращенными эмоциональными отношениями, но и в случае, когда возникают вполне преодолимые проблемы: просто напряжение в семье, неудовлетворенность, которая может накапливаться в силу каких-то обстоятельств. Но люди не считают, что их нужно преодолеть, чтобы остаться вместе, а воспринимают как повод для развода, разрыва отношений.
Разводов в Европе гораздо меньше, там все сделано для того, чтобы развестись было сложнее: это неудобно экономически, социально – совместные ипотеки, обязанности по уходу за детьми при разводе и прочее.
– А что характерно именно для России?
– Третьему фактору, нашему, российскому, должны быть посвящены отдельные серьезные исследования.
То, что сейчас такое количество разводов, объясняется в том числе и тем, что уже предыдущее поколение семей было неполным, некрепким. Получается, что два поколения женщин жили без мужей, а иногда и три – прабабушка, которая овдовела в Первую мировую, в гражданскую, в революцию. Потом бабушка осталась одна в войну, после войны.
И уже у двух поколений женщин, потерявших мужей из-за внешних обстоятельств или получивших их эмоционально искалеченными, растут сыновья и дочери, которые не видят полные или позитивные семьи перед глазами: перфекционирующая женщина, если есть мужчина, то часто пьющий, со злобным характером. Этот образец сейчас сыграл на то, что браки следующего поколения уже не крепкие.
Может быть, то поколение наших родителей не так легко разводилось, но разводов стало больше, когда дети выросли. Много браков было, где на самом деле никаких семейных отношений уже не существовало. Немало браков существовало с параллельными отношениями – не зря же эта тема стала неоднократным сюжетом для советских, в целом очень пуританских фильмов – «Осенний марафон», «Любовь и голуби»…
Когда этот третий фактор суммируется с первыми двумя, то получается всплеск разводов.
Сегодня часто в брак вступают люди, не готовые к отношениям.
Фото: unsplash
Нередко браки провоцируются беременностью. То есть люди не особо собирались, но появился ребенок и решили попробовать. И при этом на уровне ценностей нет устоев, нет чего-то, что удерживало бы семью от распада. Даже в семьях внешне верующих разводов меньше первые 10 лет. Потом, когда проходит период неофитства, они тоже порой разваливаются. Сохраняются чаще, если есть настоящая вера, а если в основе всего – просто слова батюшки, то через 10, 12, 15 лет происходит кризис, который далеко не всегда преодолевается.
В чем виноваты предки
– Тот самый негативный багаж – не снимает ли он с людей ответственность за семью? То есть во всем виноват багаж, мы за отношения не отвечаем?
– Отвечаем. Твоя жизнь – твои решения. Это предрасположенность. Как, например, предрасположенность к аллергии, к заболеваниям желудочно-кишечного тракта. Если мы едим все подряд, не следим за периодом цветения и не принимаем меры, то предки не виноваты, что мы заболеем. Нужно стараться вести такой образ жизни, чтобы эти болезни не могли стартовать.
У нас в стране есть некоторая предрасположенность, отчасти вследствие травматического неотредактированного опыта, к разводу у колоссального количества семей.
Когда на встречах, групповых занятиях я спрашиваю, кто вырос в полных семьях, поднимают руки обычно совсем не многие. На вопрос, у кого мама с папой в полной семье сохраняли хорошие, функциональные отношения, рук еще меньше.
Кошмарные испытания прошлого века настолько нарушили жизнь семьи, что посттравматический синдром до сих пор не отрефлексирован. Сейчас под него попадают представители уже четвертого поколения.
Фото: Eve Arnold
– То есть родители, которые не знают, что такое нормальный брак, не могут поддержать своих взрослых детей и, наоборот, нередко работают на разрушение их брака?
– Конечно. Родители, поскольку у них чаще брак или распался, или был деструктивным, то есть все равно без личного счастья, при первых трудностях настаивают: «Доченька (сынок), если тебе плохо, разводись». И это при первых трудностях адаптации – вместо того, чтобы сказать: «Да, первый год всегда непростой».
Да, действительно, есть отношения и ситуации, из которых лучше выйти, не тратить годы жизни. Но они встречаются гораздо реже, чем ходовые трудности брака, о которых много пишут в книгах. Когда два человека, два эгоиста, два ребенка начинают жить вместе. Они привыкли, что каждому – условный первый кусочек. Они совершенно не справились с ролями, еще не поняли, что к чему. Конечно, будет трудно.
В семейной психологии есть такой термин – «границы». Да, сейчас семьи нуклеарные – муж, жена и дети, а есть подсистемы семьи, в том числе – родительская, старшего поколения. То есть семьи родителей – союзные государства конкретной нуклеарной семьи, а значит, все равно есть границы. И они должны быть, пусть гибкие и проницаемые.
Причем негативно на молодую семью может влиять не только деструктивный родительский опыт, но и позитивный. Скажем, у родителей мужа – идеальные отношения, просто волшебный брак. И вот этот идеал давит на молодую семью, у которой не все так гладко.
– Какая-то мрачная в целом картина получается…
– Совсем не мрачная, потому что способность справляться есть у всех. Всегда нужно хорошо понимать, за кого вы вышли замуж, на ком вы женились, какой наследственный багаж у супруга. Вернемся к аналогии с заболеваниями. Скажем, если в семейной истории есть склонность к аллергии, люди будут очень внимательно относиться к этому и стараться, чтобы она не проявилась у ребенка. Специально заранее будут думать, что давать ему из еды, что не давать, проконсультируются с аллергологом заранее и будут очень осторожны.
Я предлагаю точно то же самое – быть внимательными к психологической наследственности.
К тому, например, что супруга или супруг из очень конфликтной семьи, из семьи, где был развод, из семьи, где был алкоголизм, психологические заболевания, какие-то такие отношения между супругами, которые не хотелось бы повторять.
Для верующих людей, я считаю, как бы пафосно это ни звучало, должно быть системное исповедование. Вообще, в целом наша страна и народ нуждаются в осмыслении и изживании негативного опыта: исторического и семейного. Это я не к тому, что всем идти к психологу: у всех разные обстоятельства и возможности.
Нужно просто внимательно думать, что у вас в отношениях было, что вы неосознанно копируете из опыта родителей, и этот этап проходить. Понимать, что почти у всех есть какой-либо негативный багаж из родительских семей.
Даже если вы очень внимательны, при нагрузке, усталости подобное может выскочить. Вы вдруг кричите на мужа, как мама, или замыкаетесь и не разговариваете с женой, как папа… Эти образцы поведения выскакивают из глубины подсознания, и чтобы вычистить их, требуется несколько лет. Обычно это происходит – на пятый, седьмой, десятый год брака. То есть уже после того, как первый этап «притирок», про который написано столько книг, пройден.
Здесь – уже следующий уровень, когда человек сталкивается с образцами, которые он усвоил, когда еще ничего не понимал, усвоил опосредованно, так, как ребенок учится всему. И работа с этими образцами поведения – труд, она не моментальная. Нельзя просто взять и все выковырять, нужно время. Вы сознательно не пускаете родительские образцы поведения в отношения, знаете, что это вредит, вы так не хотите, вы себе давали обещание так не делать еще в детстве, и вы это вычищаете все год за годом, месяц за месяцем.
Небольшие дозы заботы не во вред общему делу
– В самом начале вы затронули вопрос эгоизма, что внимание человека к своим потребностям может не быть полезным семейной жизни. Но ведь человек должен заботиться о себе, разве нет?
– Конечно, должен. Тут вопрос объемов. Добавить ложку рома в кофе – это один объем, выпить кофейную чашку рома – это другой объем, а бутылку рома – третий объем.
Многодетные родители, особенно женщины, часто страдают катастрофически низким уровнем заботы о себе, там часто даже гомеопатических доз нет.
Я же говорю о небольших дозах заботы, которая не во вред отношениям и не во вред общему делу. Например, 20 минут в день обязательного чтения книжки, 20 минут в день прогулки в одиночестве или принять ванну за закрытой дверью. Речь о таком объеме, а не о том, чтобы уехать на две недели и повторять это по пять раз в год.
Фото: Sabino Aguad / Flickr
Такая же забота о себе необходима и мужчинам. Да, они уходят на работу, их нет дома, но за его пределами они напряженно работают.
Так что при возвращении домой 20 минут мужу хорошо бы посидеть в тишине, дети могут подождать. Это отдых, в отличие от двух часов компьютерной игры. Понимаете, два-три часа в компьютерной игре возникают, когда человек уже хронически устал и не имел этих маленьких интервалов восстановления.
Понятно, что наш разговор общий и потому никаких рекомендаций быть не может.
Но попробуйте узнать, сколько личного времени у вас имеет каждый взрослый. Именно личного. Не когда вы на работе, не когда вы с работы едете, не когда идете по делам… Просто иногда его нет вообще.
Иногда его, наоборот, слишком много и это может искажать отношения.
– Так как же обезопасить семью, в которой – багаж всех тех факторов, о которых вы сказали в начале?
– Нужно понимать, что чем тяжелее наследственность в семье, тем больше потребуется внимания для того, чтобы эти образцы не принести в свою семью. Просто такая ситуация. Плохие зубы – зубы лечим. Слабая спина – спину укрепляем. Неважная наследственность – работаем над этим. Главное – не запускать.
Второй момент – открыто поговорить о том, что трудно. Учиться безопасным способам разговора о трудностях.
Если у вас открытия про супруга, то ими нужно делиться очень аккуратно. Потому что все то, что сказано про другого, оно с высокой степенью вероятности воспринимается как осуждение.
Если вы что-то заметили про себя, подчеркиваю, не про другого, про себя, сразу можно сказать: «Знаешь, я замечаю, что когда я устаю, я замолкаю, как моя мама, или начинаю всех обвинять». Или: «Я замечаю, что когда очень спешу, то начинаю кричать, как мой папа, хотя я этого не хочу». Важно делиться такими открытиями про себя.
Ссылки на вебинары Екатерины Бурмистровой