В России начинают работу два первых реабилитационных центра, где впервые наркоманов будут лечить принудительно — по решению суда, сообщает «Российская газета». Такой новый способ остановить наркоманию вводит закон, который подписал президент Владимир Путин. По этому закону суды при вынесении приговоров смогут отправлять больных наркоманией, которых поймали с дозой в кармане, на обязательное лечение. Законодательное нововведение комментируют эксперты.
В таких случаях встает проблема заколдованного круга
Игумен Мефодий (Кондратьев) — руководитель Координационного центра по противодействию наркомании Отдела по благотворительности Русской Православной Церкви
Игумен Мефодий
В России на данный момент не существуют материальной базы для осуществления такой программы. Но с какого-то конца надо начинать решение этого вопроса. У нас всегда в таких случаях встает проблема заколдованного круга, и нужно его как-то разрывать. Когда начнёт действовать закон, то есть наркозависимые пойдут на лечение, придёт понимание того, что лечить пациентов негде, и начнут создавать базу для лечения.
В данном случае круг — это та система, которая у нас сложилась с наркоманией. Я думаю, что закон станет разрывом этого круга, который повлечёт за собой последующие шаги. Если человек попался на каком-то не очень серьёзном преступлении, связанным с наркотиками, ему предлагается альтернатива: либо он получает наказание, либо проходит лечение. По результатам лечения выносится заключение, согласно которому наказание может не последовать, если лечение прошло успешно.
На Западе такая система работает. Но при этом не надо преувеличивать её эффективность. Не все, кто попадается, предпочитает лечение, некоторые выбирают тюрьму. В процессе реабилитации человек сам должен активно заниматься своим исцелением. Его не просто кладут в клинику и дают пилюли. Это не дезинтоксикация, а реабилитация и ресоциализация в последующем. Он должен быть активным участником процесса и его желание необходимо, — без этого ничего работать не будет.
Данная альтернатива и предложение начать лечиться для многих является стимулом для того, чтобы задуматься о лечении. Так же как и в жизни. Зачастую пока человеку не поставят жёсткий диагноз и не скажут: «либо смерть, либо лечение», он не начнёт следить за своим здоровьем и лечиться. Так же и тут: «либо мы тебя посадим, либо начинай лечиться». Это серьёзная мотивация.
Наркоманов сейчас фактически некуда отправлять
Евгений Ройзман, глава фонда «Город без наркотиков», мэр Екатеринбурга
Введённый закон, по сути, устанавливает практику наркосудов. Этот шаг сам по себе положителен, по крайней мере, он делается в правильном направлении. Проблема в том, что наркоманов сейчас фактически некуда отправлять. Государство предусмотрело для этой цели всего два реабилитационных центра, которые, безусловно, не справятся со всем объёмом нагрузок.
Ещё одна проблема заключается в том, что у нас до сих пор не существует уголовной ответственности за употребление наркотиков. Я уже давно перечислял список необходимых мер, которые следует принять на законодательном уровне.
Во-первых, нужно закрывать границу со всеми наркопроизводящими регионами. Во-вторых, вводить принудительное лечение по приговору суда. В-третьих, требуется ужесточение уголовного наказания за торговлю наркотиками и, конечно же, нужно вводить уголовную ответственность за употребление наркотиков. Раньше она существовала, и наркоманов было в сотни раз меньше. К тому же, она служила прекрасным стимулом для наркозависимых, чтобы бросить употреблять наркотики и пройти реабилитацию. Сейчас, несмотря на возвращение наркосудов, такой стимул отсутствует.
С тягой к наркотикам у нас в стационарах практически не работают
Елена Рыдалевская — исполнительный директор благотворительного фонда «Диакония», врач-нарколог, г.Санкт- Петербург
Елена Рыдалевская
Похожее законодательство есть в разных странах мира. Это закон об альтернативном лечении. Зависимый человек может выбрать, либо он садиться в тюрьму в связи с употреблением наркотиков, либо он уезжает на реабилитацию.
Но на Западе этот закон подкреплен структурами, которые готовы принять этого человека к себе на реабилитацию. Наш закон о лечении, к сожалению, не подкреплён структурами, которые официально имеют право на осуществление длительных реабилитационных мероприятий.
Если просто лечь в наркологию и прокапаться, человек всё равно возвращается к наркотиками из-за сохранения зависимости. А вот с тягой к наркотикам у нас в стационарах практически не работают, у нас работают с тем, чтобы снять ломку.
У нас практически нет реабилитационных центров, имеющих право работать с наркозависимыми, которых по закону предполагается направлять на лечение. Система сертификации учреждений пока не отработана, система выдачи сертификатов для прохождения лечения ребятам, употребляющим наркотики тоже не проработана.
Самый главный вопрос к закону — а как он был обеспечен? Можно принять сколь угодно благое решение, но при этом важно продумать и механизм внедрения его в жизнь. Пока это не понятно. Вполне вероятно, что закон превратится в очередной фарс и имитацию действий. Это большая наша проблема. Зачастую благие намерения на деле оборачиваются лишь имитацией их воплощения. Всё ограничивается громкими лозунгами.
В осуществлении закона многое зависит от того, как им будут пользоваться, куда будут направлены действия. На данный момент существующие формы медицинской помощи неадекватны возникающим запросам. Поэтому многие медучреждения пустуют, они не отвечают реальным нуждам наркозависимых. Сейчас эти учреждения могут заполниться, но насколько это поможет ребятам — неизвестно.
На данный момент мы частично уже внедряем западный опыт. У нас работает 2 центра реабилитации и центр социальной адаптации, но государством это не поддерживается на регулярной основе. У нас нет документов, которые позволяли бы считать эти центры структурой, куда можно присылать больных по решению суда.
В Православной Церкви в России существуют 62 реабилитационных центра. Сертификация этих центров до сих пор не проработана. Существуют программы реабилитации, есть понимание, как сделать лечение эффективным, работают адаптационные мероприятия. Однако многие механизмы работы с наркозависимыми не отработаны законодательно. И пока не ясно изменится ли что-то в связи с принятием нового закона.
Инициатива абсолютно не проработана
Вячеслав Боровских, врач-психотерапевт, директор православного центра медико-социальной реабилитации «Подвижник» г. Екатеринбург
Вячеслав Боровских Фото: http://dusha-orthodox.ru
Инициатива, к сожалению, абсолютно не проработана. На данный момент качество реабилитации в государственных центрах настолько низка, что они не могут вылечить и добровольцев, не говоря уж о реабилитируемых принудительно. За рамками закона остаются общественные ребцентры, в первую очередь православные, многие из которых уже доказали свою эффективность.
К примеру, реабилитация в государственном центре «Урал без наркотиков» строится на системе «12 шагов». Это не медицинская система и какой-то глубокой духовной составляющей она в себе тоже не несёт. Понятно, что на практике она неэффективна. Всего же в стране у нас только четыре государственных реабилитационных центра, в два из которых можно будет по приговору суда направлять зависимых. При этом у нас восемь миллионов наркоманов. Такое чувство, что закон принят лишь для галочки, потому что серьёзно он решить проблему не способен.
Кроме этого, прежде чем вводить принудительное лечение, логично было бы ввести уголовную ответственность за употребление наркотиков. Пока же альтернатива такому лечению — это штраф от 4 до 5 тысяч рублей, либо 30 суток исправительных работ. Подавляющее большинство наркозависимых выберут штраф или работы. Чтобы стимулировать наркомана на лечение, ответственность за употребление наркотиков должна быть для него гораздо страшнее, чем лечение или реабилитация. Тогда он сам согласится пойти в ребцентр, и это будет по крайней мере его собственное решение.
Что касается тестирования, здесь я согласен с главой ФСКН Виктором Ивановым, что всеобщее увлечение тестами стало напоминать эпидемию. На практике же я боюсь, что из этого получится очередная пустая трата государственных денег. 80% наркозависимых употребляют курительные смеси и соли, то есть синтетические наркотики, половина из которых до сих пор не признана наркотическими средствами. Следовательно, никакие тесты их тоже не выявляют.
Наркоман в состоянии острого психоза о лечении думать не может
Надежда Баскина, мать наркомана-солевика
Я считаю, что это — правильная инициатива. Наркозависмые находятся в таком состоянии, что не осознают, что им нужна помощь, и на этот период их следует направлять на принудительное лечение. Там им могут снять интоксикацию, человек придёт в себя и сам сможет осознать, что нуждается в лечении. Но пока наркоман употребляет наркотики, он находится в состоянии острого психоза, и ни о каком лечении думать не способен. Государство же не может направить его на лечение без его согласия. Я думаю, это просто преступление по отношению к этим людям.
Кстати, после того, как моего сына Романа полиция «освободила» из фонда «Город без наркотиков», он больше не употреблял соли. Да, принудительное лечение — это, похоже, не для него, но тем не менее, вся эта ситуация его встряхнула. Теперь остаётся только молиться, чтобы он не сорвался в дальнейшем.