Не стало блаженнейшего митрополита Владимира… Написал и тут же поймал себя на мысли что трудно найти человека, к которому так мало подходи ли бы эти слова. Как это не стало?!
Священник Димитрий Шишкин
И дело здесь даже не только в «правильном» понимании, что Бог не есть Бог мёртвых, а Бог живых, ибо у него все живы… Дело в действительном чувстве победы, в осознании того, что человек смиренно претерпел свою меру скорбей, достойно прошёл тернистый путь, донёс свой крест и теперь предстал пред Богом в светлой одежде доброго пастыря и труженика. И для этого человека жизнь действительно не только что не закончилась, а только ещё началось в ином – высшем познании полноты торжества, победы и радости общения с Богом.
Я владыку не знал лично и видел его близко всего только один раз… Впрочем встреча эта была примечательной. Это были торжества по случаю приезда святейшего патриарха Кирилла в Крым. Я не буду описывать все перипетии этого события, только поделюсь одним эпизодом… картинкой, которая запечатлелась в памяти.
Итак, собор, суета… какая-то восторженная напряженность, ажиотаж, куча народу и вот – в храм заходит блаженнейший… И появление его – в окружении столичного духовенства, иподьяконов и «сопровождающих лиц» – прочно запечаталось в памяти как событие духовное. Среди суеты, привычной деловитости, тонкой игры тщеславия и столичных амбиций, сдерживаемых, но от того не менее очевидных и выпирающих, вдруг появился согбенный и немощный старец.
Блаженнейший тогда уже сильно болел и шёл медленной, трудной походкой, сильно ссутулившись и склонив на грудь голову, но вот в этой самой сутулости, в этой расслабленной немощи совершенно очевидно присутствовала какая-то особенная духовная сила…
Я сейчас сказал эти слова – «духовная сила» и подумал, что меня могут как-нибудь неправильно понять, потому что у нас часто это понятие связывают с энергией, напором и мощью. Но здесь было очевидно присутствие иной силы, именно той, которая совершается в немощи: благодатной силы смиренномудрия. Вот таким блаженнейший митрополит и остался в моей памяти: согбенным немощным старцем, исполненым благодати и мудрости.
А в широком смысле он для меня оставался всегда образцом украинца, человеком, который несомненно всем сердцем, всей душой любит свой народ, свой язык и свою культуру, но при том умеет любить и ценить других людей… Быть по-настоящему внимательным к ним.
Понимаете как это важно – любить других по-настоящему, и именно в свете этой любви открывать и показывать этим другим то, что ты считаешь действительно важным и ценным.
Вот таким было его «украинское благовестие», если можно так сказать. Благовестие, окрашенное в лучшие национальные черты, освященные Господом и исполненные особенной, духовной красоты.
Будут ещё много говорить о том, в какое непростое время блаженнейшему пришлось возглавлять церковную жизнь на Украине. Скажут и о том, что переживания по поводу нестроений в церковной жизни ускорили его болезнь и кончину.
Но мне хочется сказать о том, что блаженнейший митрополит Владимир, несомненно, сохранил то важное, что мы называем традицией в самом высоком, духовном смысле и что сейчас с такой лёгкостью некоторые готовы отвергнуть, разрушить, чтобы создать как им кажется более совершенную «новую реальность». Опасные это мечты именно потому, что они близоруки… потому что свидетельствуют о том, что человек не хочет всмотреться со вниманием и чуткостью в действительную реальность жизни. Не хочет отречься от себя, с тем, чтобы во Христе обрести истину.
Вот эта крайняя чуткость, смирение, искание не своего, но Божьего во всём – это и есть то главное, что отличало блаженнейшего митрополита Владимира и что, как мне кажется, он хотел бы заповедовать нам.