О нашем христианстве
Мы ставим свечи, вычитываем целиком молитвословы, чтобы «все было хорошо». Вся эта атрибутика, исполнение всех этих предписаний видится нами как некий гарант защищенности от жизненных проблем.
Это очень успокаивает, я бы даже сказал, убаюкивает. И под эти елейно-заунывные песнопения наша совесть потихоньку засыпает и забывает, что христианство — это постоянное напряжение, постоянная работа над собой, за которую никто внешний не похвалит.
С этой ситуацией нужно что-то делать. Конечно, второго крещения, как и второго рождения, не бывает. Зато бывает реанимация, когда человек оказывается в критической ситуации между жизнью и смертью и в ходе оперативных действий врачей вновь возвращается к нормальному состоянию.
***
Многие миряне забыли, что Церковь — это нечто большее, чем «бюро ритуальных услуг», что все то, о чем мы так усердно ставим свечи — здоровье, благополучие, деньги, успех и т.д. — все это не является ценностью для христианина, и ничего из этого нам не обещал Христос.
В конечном итоге это способствует тому, что религия уже воспринимается не как живое общение с Богом, но либо как часть культуры, либо как национальная идея. <…>
Вот об этой трезвости нам следует позаботиться. А точнее, уже новому поколению священников и самих христиан. Пусть их будет немного, пусть в каждом городе их будет хотя бы 12, но настоящих христиан, и этой закваски будет достаточно, чтобы поднять все тесто.
***
Бог знает Своих. А для нас важно, что Церковь гонимая — Церковь торжествующая. Когда Церковь загнивает, Господь посылает ей пробуждение через гонение. Мы знаем, как ожила наша Церковь в период XX века и как, наоборот, в период свободы к нам вернулись забытые, казалось бы, уже отмершие грехи.
Об искренности и приспособленчестве
Сам Христос заповедовал: «Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Матф.18:3). Быть христианином — значит быть чистым, открытым, непосредственным. А значит, и реагировать на всё так же искренне и непосредственно, не кривить душой и, самое главное, не идти на компромиссы с чем-либо, что противно внутренним убеждениям, но сулит внешнюю пользу.
А сегодня мы все хамелеоны. Прежде, чем что-либо сказать, десять раз подумаем, как бы чего не вышло и как бы это сказать так, чтобы было максимально выгодно и безопасно. Ребенок же, напротив, всегда говорит именно то, что думает. И именно это является христианским подходом к жизни — ничего не бояться, потому что с тобой Христос.
***
Мы зачастую даже в советский период и даже в церковном отношении занимались простым приспособленчеством, оправдываясь тем, что надо сохранить храмы, надо сохранить жизнь священников и прихожан и для этого были готовы идти на любой компромисс, на любые уступки, порой и в ущерб нашему духовному состоянию.
Мученичество говорит об обратном — никаких компромиссов, никаких уступок, только всецелая отдача себя Правде Божией. Только так можно остаться христианином, когда ты не мимикрируешь под переменчивую конъюнктуру.
Не надо переживать за Церковь сверх меры — Христос дал обещание, что «врата ада не одолеют ее» (Мф.16,18), а значит, и Сам поможет и защитит ее. На крови мучеников стоит Церковь, а не на приспособленчестве. Приспособленчество как раз и рождается из недоверия к Богу. Это не что иное, как потеря надежды, попытка «уладить» все самим, без Его помощи.
О безразличии
Трудно встречаться с безразличием. Когда пастырь безучастен и ничего не хочет делать, когда «моя хата с краю, я только крещу и венчаю» — это не пастырство, а церковное ремесленничество.
И вот это все надо спокойно пережить, без эмоций. Хочется сразу треснуть и крикнуть «Пошел вон!». Поставить другого. Но передо мной живой человек. Может, через несколько лет из него получится что-нибудь прекрасное. Просто не сегодня.
В общем же, очень сложно само по себе осмысление сущности христианства, о которой мы фактически совершенно не задумываемся, поиск Бога в самом себе и осознание задач пастырства. Трудно «не прогибаться под изменчивый мир», а еще труднее его менять…
О молитве
Христиане прежде всего молятся. Я знаю, что призыв к молитве у многих пастырей звучит как отговорка, а у прихожан уже набил оскомину. Но это величайшее оружие, которое мы игнорируем. Оно имеет реальную силу. В этой молитве мы и демонстрируем свою солидарность, то, что нам не безразлично происходящее.
О миссионерстве каждого
Стоит всегда помнить, что миссионерство — это не работа лишь некоторых людей в Церкви. Это дело каждого христианина: проповедовать своею жизнью Христа.
Независимо от нашего места в Церкви, нужно помнить, что каждое наше конкретное служение: священника, епископа, уборщицы, звонаря, чтеца и т.д. — не сводится к его самостоятельной функции. Их нельзя отделять от нашего главного и общего всем христианам служения — быть солью этого мира.
О переживаниях
Четыре раза я полежал в больнице в этом году. И все из-за переживаний! Конечно, много было важных церковных вопросов и иных проблем, но мы всегда должны помнить, что не на нас стоит Церковь, а Христос хранит ее. И вообще далеко не все в этой жизни зависит только от нас. Поэтому не берите много в голову и берегите здоровье! Верующий знает, что он живет под взором Божиим. А если так, то зачем ему чересчур много беспокоиться? Собственные грехи – вот единственный повод для переживаний. А в остальном — что бы ни происходило, любые трудности, любые сложности, – во все заложена своя воспитательно-оздоровительная программа.
О насилии
Меня как пастыря больше волнует не отношение к террористам — с ними все ясно. В частности меня волнует та быстрота, с которой человек из жертвы превращается в агрессора.
Я помню один очень интересный случай, который мне рассказал военный прокурор, просивший меня причастить его отца. Я тогда еще служил в Минске священником. Так вот, один солдат изнасиловал малолетнюю девочку с особой жестокостью. И когда в зале суда стали зачитывать его преступления, мать девочки закричала от ужаса. В этот момент раздался выстрел — обвиняемый упал замертво. Часовой, который тоже все это слышал, не выдержал и выстрелил в этого негодяя.
Когда судили уже этого часового, посчитали, что это были эмоции, состояние аффекта. И его осудили как-то очень мягко. Но не прошло и года, как прокурор встретился с этим парнем, осужденным уже за второе убийство. Его он совершил осознанно. Казалось бы, он ищет правды и справедливости и готов любым путем уничтожать неправду и несправедливость, а с другой стороны, сам заболевает этим безумием и начинает творить зло еще большее, чем было.
Насилие порождает насилие.
***
Если ты террорист, то ты не православный. Можно быть православным убийцей? Убийцей можно быть, но в таком случае ты не православный. Ведь мы своим грехом выводим себя из состава Церкви.
О свободе
Вообще же, свобода — это основа христианской жизни. Христианство — это религия счастья, которая дает свободу. Человек и становится счастлив, будучи свободен. Он никого и ничего не боится. Как говорит апостол Павел: что может разлучить меня от любви Божией? Смерть? Гонения? Нищета? Голод и холод? Да ничто на это не способно! Что касается смерти, то это только повод для радости, это событие, сулящее скорую встречу с возлюбленным Христом.
Из интервью «Правмиру» разных лет