Признания благотворителя

Тяжело разобраться, что такое предприниматель. Есть люди, которые все, что у них есть (и даже больше, взаймы берут), вкладывают во внешний антураж — офисы, машины. Им важно, как на них со стороны смотрят, и это становится их образом жизни. Некоторые с этим справляются, а для некоторых эта проблема — попытка всегда казаться, а не быть — остается на всю жизнь. Как говорил один мой друг, возникает ситуация, когда человек, глядя на себя в зеркало, сам с собой не здоровается — настолько серьезно к себе относится. А есть люди, которые на это не обращают внимания. Есть люди очень богатые, с большими возможностями, которые вкладывают в дело и живут делом, результатом, а если человек православный к тому же — есть, слава Богу, такие предприниматели, — то он понимает, что только управляет деньгами, которые ему Господь Бог вверил.

Что касается благотворительности — мне кажется, что это сейчас постепенно входит в привычку. Для русского человека, с моей точки зрения, это нормально — поделиться частью того, что он имеет, с окружающими.

Мой первый опыт благотворительности был очень странный. Первый священник, которому я доверился, меня обманул — потратил деньги совсем не на то, на что брал. В какой-то момент он об этом мне честно сказал. В силу своей наивности я, видимо, вызвал в нем чувство раскаяния. Был откровенный разговор, который меня поверг в очень тяжелое состояние. Я был малоцерковным человеком тогда. Для меня эта благотворительность была дверью, окошком в Церковь. Я довольно большие деньги жертвовал, мне приносили какие-то письма благодарных детей, отчеты о деньгах, потраченных на продукты… Оказалось, что отчеты были липовые.

Это было тяжело, но, как ни странно, тогда я ощутил духовный плод очень сильно — видимо, Господь за мою наивность и веру дал мне это. От той благотворительности тепла у меня в душе осталось больше, чем сейчас, когда я вникаю во все подробности, в каждую копейку. Наверное, я в то время был искренним неофитом и искренне чувствовал, что делаю что-то для Бога, что это нужно. Сейчас я тоже это понимаю, но это как-то больше стало уже работой, привычкой.

Просителей гораздо больше, чем благотворителей сегодня. Есть очень настойчивые люди, и тут трудно понять, как правильно действовать. Бывает, что прямо требуют: вы должны, обязаны сделать что-то. И если не удовлетворяешь полностью какую-то просьбу, то доходит до проклятий. Могут сказать: я вас предупреждаю — это останется на вашей совести… Хотя бывают откровенно, с точки зрения предпринимателя, глупые прошения — авантюрные, неразумные, не выдерживающие даже первичного анализа.

Мне кажется, что между благотворителем и просителем должна быть Церковь. Я думаю, что если бы предпринимателю, который только начинает благотворить, помогали (через церковный печатный орган или еще как-то) расставить приоритеты, чтобы он мог получить уверенность, что то или иное начинание — это правильное дело, то было бы неплохо.

Сегодня российские богатые люди не чувствуют себя единым классом. Все наши богатые стали богатыми недавно, и они настолько непохожи друг на друга, что большое количество денег у них еще не повод для единства. Многие обеспеченные люди хотят в какой-то степени оградить себя от окружающей жизни — стеклом лимузина или стенами своего дома. Но, к счастью, совсем отгородиться невозможно. Типичный пример — район элитной застройки Остоженка. Там есть квартиры ценой 5 млн долларов. Ты обставляешь ее супердорогой мебелью и т.п. и живешь во всей этой мишуре, построив «коммунизм в отдельно взятой семье». Но когда выходишь из подъезда, то оказываешься в Зачатьевском переулке, где стоит разрушенный монастырь, и тебя окружают люди, от которых ты никуда не спрячешься. Даже если у тебя дом на Рублевском шоссе, все равно, добираясь на работу, ты оказываешься в пробке, которая состоит из «жигулей», «москвичей»… И никакая броня «мерседеса» и стеклопакеты тебя от этого не отгородят.

Есть визуальные критерии богатства: дорогие вещи, машины, количество квартир или домов, собственность. Но может запросто случиться, что сегодня ты богат, а завтра гол как сокол. Богатство — это совершенно очевидно — иллюзия, в которую верят очень много людей. В целом это не жизнь, а игра. Но иногда так заиграешься, что начинает казаться, что это и есть жизнь, и приходится отрывать себя от нее. Можно сравнить это с болотом, по краю которого ты все время ходишь.

Мы в своем банке с самого начала решили, что некую часть заработанных денег будем отправлять на дела милосердия. Со всеми акционерами банка четко оговорен этот процент, никаких возражений с их стороны это не вызвало. Мы определились в главном: средства, направляемые нами на дела милосердия, должны идти на благо Православной Церкви и нашего православного народа. Если люди обращаются за помощью и у нас есть возможность им помочь, мы это делаем. Человек рассказывает свою ситуацию и называет конкретную сумму. Мы определяем технические возможности и говорим, в какие сроки и в каком объеме будут переведены средства. Конечно, бывают случаи, когда мы отказываем. Иногда это связано с отсутствием денежных средств, иногда с какими-то странными или курьезными проектами — типа поворота северных рек.

Я не знаю, надо ли контролировать, как тратят пожертвованные средства, я знаю, что, если просят, надо помогать. Я никогда не интересовался, обманывали ли меня те, кто просил помочь. Основной контролер все равно — совесть. Обмануть можно любого проверяющего, мы это знаем очень хорошо. На то, как данный человек потратил пожертвованные ему средства, наверное, должен смотреть его духовник. А мы должны за собой следить. Поймите, дела милосердия мы делаем исключительно для спасения своей души.

На фоне общей нищеты богатые сегодня как бельмо на глазу. У подъезда «простого дома» машину нельзя поставить: кто-нибудь обязательно гвоздем царапнет. Бабушки что-то неприятное скажут, поворчат обязательно. А ведь предпринимательство — это тоже талант, который от Бога. Он либо есть, либо нет — как дар музыкального слуха. У меня обнаружился в 16 лет, когда я купил товар и перепродал в два раза дороже. Друг мой в свободное от работы время шил брюки для себя, а потом начал продавать свою продукцию, раскрутился. Другой знакомый с женой матрешки на Арбате продавал в начале перестройки, по 1-2 тысячи зарабатывал на этом.

Типичный образ жизни богатого человека — квартира, коттедж, машина, заграничные командировки, друзья своего круга. Суета, в которой сложно вспомнить о Боге. Но душа все равно просит чего-то. Некоторые уходят в свои увлечения, не рассказывая об этом никому, как будто стыдясь — президент корпорации, а такими «пустяками» занимается. Есть такие люди, которые работают день и ночь, без отдыха, без размышления о том, зачем это все нужно, считая такое размышление тратой времени.

Я считаю, что раз этот талант Бог дал, так Он и спросит потом за него. Богатый человек знает такую закономерность: чтобы не страдало «Божие» в его душе, нужно делиться, отдавать часть своего по слову Божию. Иначе накликаешь гнев, и Господь, если любит тебя, начнет вразумлять.

Начиналось все с того, что банально хотелось денег, хотелось хорошо одеваться, добиться успеха. Мне было немногим больше 20 лет, я учился в институте, в то время началась приватизация: ваучеры и все прочее. Жадность — так этот мотив называется, чего лукавить. А потом как-то втянулся в работу, и процесс стал самоцелью.

Когда я стал постарше, то увидел, что в моей жизни богатство явно опережало развитие личности и жизненный опыт. И я видел много таких людей, как я сам, которые в молодом возрасте начали заниматься бизнесом и остались абсолютно инфантильными, несостоятельными в простейших жизненных вопросах. Вот вы зашли в офис и вышли из него через десять лет. И вы ничего не знаете о жизни, о реальности. Окружающие смотрят на ваш успех, вам кажется, что вы что-то реализуете, делаете то, чего другие делать не могут, рулите, активно живете, влияете на жизнь. А в действительности вы просто являетесь частью механизма, который крутится помимо вашей воли.

И вот вопросы потребления закрыты, тщеславие и амбиции в какой-то степени реализованы, дальше что? Я знаю людей, у которых миллиарды долларов — общался, видел. Ничего не меняется: те же от метра пятидесяти до двух метров роста, тот же вес не более ста килограммов, иногда сто двадцать, если человек хорошо кушает или болеет.

Начинаешь ощущать, что богатство — это бремя. Начинаешь задыхаться под этим бременем: физически болеть, страдать из-за множества попечений, унывать оттого, что близкие уже не близкие, родные не родные. Начинаешь видеть лесть. Когда ты богатый, тебя все любят — но любят не в святом значении этого слова. К тебе тянутся, ты популярен, приятен… Но душу не обманешь. И радость от того, что ты что-то имеешь, потребляешь, ничтожна по сравнению с этим грузом.

При этом ты не можешь выпутаться в силу привычки, образа жизни, сословного уже уклада. Освободиться от этого очень сложно. Святых в бизнесе я не видел, а деньги вызывают пристрастие.

То есть богатство — это некий тупик. Но так же как и бедность тупик, и радость тупик, и скорбь тупик — все тупик, если нет в душе Христа. Когда Господь говорит: «Приидите ко Мне, все труждающиеся и обремененные» — это в равной степени относится и к человеку с многомиллиардным состоянием, и к тому, кто мучается нравственно и физически оттого, что не может прокормить свою семью.

Я думаю, что богатому человеку в этом смысле как раз легко прийти в Церковь. Ведь что приводит к Богу? Бремя. Хочется Христу отдать это бремя, обрести покой.

Богатый может действительно сделать многое. Но ему-то нужно сделать немногое вовне, ему, как любому человеку, нужно сделать многое внутри, со своим сердцем. И в этом смысле ему благотворить труднее, чем бедным. Смысл благотворительности — в жертве, а если жертва для тебя необременительна, то разве это жертва? Можно, конечно, отказаться от богатства. Но для этого нужно иметь мощь сердечную. А то откажешься, а потом умрешь от жадности. Потому что все страсти твои остались при тебе, внутри как ты был жлобом, так и остался. Ничего резкого тут невозможно. Работа с сердцем, она всю жизнь идет.

Конечно, благотворительность надо планировать, как и все вообще, что связано с финансами. Серьезные проекты, которые требуют больших вложений, не планировать невозможно, поэтому православные предприниматели часто разочаровывают просителей скрупулезным и мелочным анализом их предложений. И отказывают, если не видят серьезной подготовки и обоснования, гарантий, что деньги не уйдут в песок. Инициаторы крупных проектов обижаются, мысленно квалифицируя предпринимателей как кащеев, чахнущих над своим златом, не понимая, что безответственно относиться к деньгам, данным Богом на добрые дела, православный предприниматель не может.

Расходы надо планировать еще и потому, что нельзя перегружать лошадь, которая везет воз, надо следить, чтобы не взять под свою ответственность дело тяжелее, чем можешь реализовать. Даже уповая на Божию помощь, нельзя загрузить танк на лошадь, пусть, мол, везет. Бизнес ведь не есть нечто абстрактное, как кажется далеким от него людям, типа «вложил деньги куда надо, и дивиденды потекли рекой». Бизнес — это прежде всего сотрудники, это живые люди, жизнь которых во многом зависит от предприятия, на котором они работают. Потерять свое предприятие достаточно просто. Но потерять предприятие — значит разрушить долго и трудно складывавшийся коллектив, это значит, что многие люди останутся без работы и нескоро найдут ее снова.

Но есть и то, что называется «Господь на сердце положил» — когда без долгих размышлений нужно жертвовать на какое-то доброе дело, внезапно свалившееся на голову. Это уже не планируется, но это, как правило, небольшие пожертвования. Невозможно сказать человеку: «Мы тебя включим в план на следующий год», если помочь ему необходимо сейчас. Но невозможно и вырвать крупную сумму из цепочки, в которой все распределено на много ходов и оборотов вперед.

Бывает и так, что приходят люди именно в тот момент, когда ресурсов, чтобы оказать им помощь, нет. Тогда берешь паузу, откладываешь решение на неопределенный срок. А потом чудесным образом появляется дополнительная прибыль, и становится ясно: Господь дал деньги, чтобы ты помог. Таинственный, но проверенный практикой закон: если дело действительно нужно Господу Богу, то ресурсы появятся. А когда чего-то не надо делать, даже если хочется, то денег просто нет, и все. Но этот закон работает только в том случае, если ищешь во всем волю Божию.

Сейчас, видимо, наступает время опережающими темпами вкладываться в обустройство русской жизни. Все-таки храмов построено и восстановлено уже достаточно много — многие из них так и стоят полупустые, а рядом не хватает православной школы или приюта, не хватает просто общественной жизни вокруг церкви. Общественная жизнь необходима для того, чтобы укреплять церковную общину, чтобы люди как-то выходили из сложного нынешнего мира, из одиночества. Надо создавать свою православную среду. Это — условие нашего выживания. Литургическая община — это ядро, но ядру необходима оболочка, чтобы быть полноценным организмом. Оболочка церковного прихода — это и есть его социальная деятельность.

У меня книга настольная — «Энциклопедия купеческих родов. Тысяча лет русского предпринимательства». Я многое из их опыта стараюсь перенять. Хотя сейчас гораздо труднее, чем до революции. Все-таки нужно понимать, что эпохи совершенно разные, и общества разные. Раньше у людей, живущих в России, было ощущение царства — русского православного царства. И все русские предприниматели служили не только Богу и людям, но еще и царю. Тогда крупное русское предпринимательство было очень тесно связано с властью, и поэтому благотворительные проекты были колоссальными по своим масштабам. Строились целые больницы, огромные богадельни, приюты.

Сейчас такие крупные проекты стали крайне редким явлением — нет поддержки власти. Чтобы построить, например, в Москве большой детский приют, надо несколько лет вести переписку и получать согласования с разнообразными ведомствами — а время предпринимателя стоит дорого, да и просто терпения порой не хватает бороться с бюрократами, не понимающими мотивов православной благотворительности, не видящими в ней никаких перспектив для себя. Поэтому комплексный, масштабный подход, который был когда-то у русских купцов, сегодня стал практически невозможен. Можно только создавать какие-то небольшие очаги русской православной жизни. Это и есть главная задача, смысл предпринимательства и надежда на оправдание перед Богом современного православного предпринимателя.