протоиерей Вячеслав Перевезенцев. Фото Дмитрия Ермошкина |hram-chg.ru
Мне кажется, что проблема не столько в том, что на исповеди приходится говорить одно и тоже из раза в раз. Это, конечно, может утомлять, но в жизни так часто бывает. И речь не только о том, что нам приходится ежедневно делать одно и тоже — чистить зубы, убирать постель, мыть посуду и так далее.. Все это не затрагивает нашу душу и потому мы не так часто встречаем взрослых людей, которые на это сетуют. Но, ведь нам приходится и с регулярной повторяемостью делать и такие вещи, которые непосредственно уже затрагивают нашу душевную и ментальную сферу. Мы ежедневно здороваемся друг с другом, улыбаемся, пожимаем руки, обнимаемся, извиняемся и часто это делаем потому, что так принято, а не только по велению сердца. Но это не напрягает нас, если… Если мы делаем это искренно, не формально.
А вот, если мы это делаем не искренно, формально, для галочки, выполняя некоторые требования, которые идут вместе с дрескодом и так далее, то тогда, это может вести к раздражению, внутренней неудовлетворенности, короче будет утомлять и разрушать человека.
Весь вопрос, как мне кажется, именно в этом — как избежать этого капкана формализма? Для духовной жизни и в частности для практики исповеди, это отнюдь не праздный вопрос.
Страх рутины
Если бы человек, который постоянно приходит на исповедь, кается в одних и тех же грехах признался мне, что боится формализма, я бы ему сказал, что очень хорошо его понимаю. Понимаю этот его страх, когда исповедь становится рутинной обязанностью, не затрагивающей глубин сердца и не меняющей нашей жизни. Скажу ему, что самое наличие такого страха и этой неудовлетворенности говорит о его живой вере, о жажде подлинной духовной жизни. Скажу о том, что само осознание этой проблемы уже некий залог ее преодоления. Опаснее, когда мы этого не чувствуем и вполне довольные собой подходим к исповеди, как к неизбежной, но формальной процедуре, которую надо быстренько пройди на пути к Причастию.
И главное, напомню ему, в чем состоит смысл христианской жизни. И потому, решение реже ходить в храм или приступать к Причастию из-за этой проблемы не выход, точнее плохой выход.
Я бы напомнил ему, как важно нам в нашей духовной жизни искать ответов на наши проблемы в писаниях святых отцов и познакомил бы его с замечательной книгой преподобного Никодима Святогорца «О непрестанном причащении Святых Христовых Тайн». Преподобный Никодим напоминает нам, что «хотя частое Причащение и не является догматом веры, это все же Владычняя заповедь, которая содержится во многих изречениях нашего Господа, особенно же в следующем: «Сие творите в Мое воспоминание» (Лк.22:19), то есть непрестанно и каждый день, пока стоит этот мир. И поэтому, как заповедь Владычняя, она должна храниться непременно». Обычно на это мне говорят: «Но что плохого в том, что мы будем причащаться реже?» Это, и правда, не плохо, но приведу опять же слова преподобного Никодима в ответ на это. «Таким людям мы отвечаем, что и это хорошо и полезно, но чаще причащаться — намного лучше. Ибо чем более кто приближается к свету, тем более просвещается, чем более приближается к огню, тем более согревается, чем более сближается со святыней, тем более освящается. Так, чем чаще кто приступает к Богу в Причащении, столь более и просвещается, и согревается, и освящается. Брат мой, если ты достоин причащаться два или три раза в год, то ты достоин причащаться и чаще, как говорит божественный Златоуст, только внимательно готовься и не теряй этого достоинства. Итак, что же нам препятствует причащаться? Наше нерадение и лень, которые нас побеждают. И поэтому мы не готовимся, насколько это в наших силах, чтобы приобщиться».
В этих словах преподобного, как мне кажется, заключается еще и рецепт борьбы с заразой формализма, которая порою так страшно уродует духовную жизнь. Надо стараться избегать нерадения и духовной лени, делать все собранно и внимательно. Если на кануне исповеди и Причастия мы не поленившись спокойно, внимательно прочитали положенные молитвы, окинули своим взором время прошедшее с последней исповеди, даже если его прошло совсем не много мы не сможем не заметить как мы еще не совершенны, как расслабленны и больны, как нуждаемся в Божией помощи и укреплении. И тогда даже пару слов, который м.б., мы говорим из раза в раз будут исходить из глубины сердца и дух формализма и рутинности не коснется нас. А если мы ленивы и не радивы, если мы прибегаем на исповедь едва отдышавшись от суетного бега своей жизни, то очень трудно рассчитывать, что мы что-то почувствуем, что мы не окажемся во власти формализма. Дай Бог, что только к концу Литургии, приступая к Причастию мы потихоньку придем в себя. Так, что не реже ходить в храм, а как можно чаще, только собираясь туда мы должны готовить себя к невозможной, но спасительной встрече со Христом, и в Таинстве покаяния в Таинстве святой Евхаристии.
Фото: свящ. Игорь Палкин, С. Власов | www.patriarchia.ru
Температура 37,2 – стоит ли лечиться?
Что с неизбежностью избавляет наши слова и поступки от формализма? Это то, когда они наполнены искренним, живым, полноценным переживанием. Но когда мы говорим об исповеди, переживания недостаточно. На исповедь мы приходим не только к священнику, от которого ждем понимания и сочувствия, но, главным образом, к Богу, от Которого хотим получить прощение. Таким образом, в идеале, на исповеди наше переживание своих немощей, грехов должно встретиться с нашей верой и молитвой к Богу. Об этой встрече есть замечательная книга проф. Федора Ефимовича Василюка, которая так и называется «Переживание и молитва».
Эта встреча может и не произойти. Так если я прихожу на исповедь, полностью погруженный в свои проблемы, обиды, страхи, мой рассказ перед крестом и Евангелием может быть очень живым, эмоциональным, т. е. наполненным настоящим переживанием, но при этом он, как бы, будет стелиться по земле, не устремляясь к Небу. Будет не хватать молитвы. Может быть и обратная ситуация, когда я очень последовательно и лаконично буду перечислять свои грехи, как правило, читая их по бумажке, произнося каждый раз Господи помилуй, но при этом не будет соприкосновения с жизнью, не будет переживания. Нужно постараться избежать этих двух крайностей. Стремиться нужно к тому, чтобы наше переживание переросло в молитву и органически с ней соединилось.
Можно это сделать, если человек приходит на исповедь раз в неделю и времени на нее одна-две минуты? Можно, но очень не просто. Конечно, если случилась беда, и человек пришел с грехом, который буквально сжигает его душу, то тут и полминуты хватит, чтобы произошла встреча и переживания и молитвы. А если, слава Богу, такой беды нет? Если температура больного не под 40, а так 37.2? Идти ли к врачу?
И вот здесь я могу сослаться на самый достоверный для меня опыт — свой собственный. Я понимаю, что мой опыт, кроме меня самого, может быть мало кому интересен, но в данном случае этот опыт очень похож на опыт многих моих собратьев священников и потому, мне кажется, он важен.
Как часто исповедуется священник? Очень по-разному, кто-то чаще, кто-то реже, но что точно известно, это то, что священник не обязан исповедоваться перед совершением каждой Литургии и значит Причастием. Он принимает это решение самостоятельно, исходя из обстоятельств своей жизни, если вспоминать нашу метафору, исходя из температуры своей греховности. В таком случае тоже есть свои соблазны и искушения, а где их нет. Но вот чего точно почти не бывает, так это формальной исповеди. Она всегда наполнена и переживанием и молитвой.
Вы скажите: «Так то священники, миряне же не могут по своему усмотрению исповедоваться или нет, они обязаны это делать неукоснительно перед каждым Причастием». Я не буду вдаваться в дискуссию о связи таинства исповеди и Причастия, об этом сказано очень много. Напомню опять о том, как это принято у наших пастырей. Почему я могут приступать к таинству Причастия без исповеди? Потому что я менее грешен, чем мои прихожане? Увы, это далеко не так. Просто я себе доверяю, и я, и только я, несу за себя ответственность. Я точно знаю, что никто кроме меня самого не знает температуру моей греховности лучше меня, хотя я и могу ошибаться. Но главное, что я причащаюсь «во оставление грехов и в жизнь вечную», именно потому, что я грешен и в Причастии я черпаю силы, кроме всего прочего, и для борьбы со своими грехами.
Может ли мирянин приступать к Причастию без исповеди? Ответ на этот вопрос лежит не в плоскости канонического права, а в области пастырского душепопечения. И если духовник благословляет своего прихожанина на такую практику, я думаю он исходит не из того, чтобы облегчить ему жизнь, сделать ее более духовно комфортной, это в принципе, нелепая, если не сказать бесовская задача, а для того чтобы в частности избавить его исповедь от формализма, чувства рутинности и бессмысленности спасительного таинства Покаяния.
Еще раз повторю, на этом пути человек может легко столкнуться с другой опасностью, например, с легкомысленным отношением к своей греховности, нечувствию греха и т. д. Хотя все это может быть и при регулярной, но формальной исповеди. Так что панацеи не существует, а точнее она лежит не в формальной области (исповедоваться ли каждый раз перед причастием или нет), а в области духа, в области нашей веры и любви.
Записала Оксана Головко
Портал «Правмир» независимая служба «Среда» проводят цикл дискуссий о приходской жизни. Каждую неделю – новая тема! Мы зададим все актуальные вопросы разным священникам. Если вы хотите рассказать о болевых точках православия, своем опыте или видении проблем – пишите в редакцию, по адресу discuss.pravmir@gmail.com.