Про любовь. Наталия Нехлебова
Отсчет самых важных событий этого года для меня начался в Тульской области в городе Ефремов, где судили отца-одиночку Алексея Москалева за посты во «ВКонтакте» и рисунок его дочери Маши. Это история о глупости, страхе и бесчеловечности. Пока отец был под домашним арестом, его 13-летнюю дочку поместили в детский дом и никого к ней не пускали, невозможно даже было передать фрукты, сладости.
Мы стояли перед закрытыми воротами детского дома — и сделаны эти ворота были на самом деле не из железа, а из равнодушия и непроницаемой жестокости. Но эта история и о любви, сострадании и гневе. Любви отца и дочери, сострадании огромного количества людей им и гневе, который эта история вызывает у обычного человека. Обычные люди написали тысячи обращений в опеку, следственный комитет, прокуратуру, и девочку все-таки выпустили из детского дома. Да, ее отца осудили, но его дочка не осталась в «системе». И ограничения в родительских правах с Алексея Москалева сняли.
Фото: Наталия Нехлебова
В апреле в Балашихе погибла беженка из Луганска — Наташа. Вместе со своей маленькой дочерью она совершила самоубийство. Я поговорила с ее сестрой и написала историю Наташи. Она о том, что массовое насилие, даже если не ранит тело, страшно калечит душу. И душевные ранения иногда страшнее физических.
В июне я была в Белгороде. Я приходила к старикам-беженцам, которые пережили Великую Отечественную войну и теперь снова на закате жизни потеряли дома из-за того, что в них прилетели снаряды. Они живут на микроскопическую пенсию, некоторым вообще отказывают в ней — бедность, одиночество и страх обстрелов — это то, что досталось им в старости. И снова рядом с этой острой несправедливостью и непоправимой бедой было сострадание и любовь обычных людей. Волонтеры помогают с документами, оформлением пенсии и продуктами этим бабушкам и дедушкам, чей рассвет и закат горел и горит от взрывов.
В июне «Правмир» первым написал о затоплении города Алешки и окрестностей в Херсонской области после ЧП на Каховской ГЭС. Два дня подряд мы поддерживали связь с теми, кто на чердаках и крышах своих домов ждал спасения. Две ночи я не спала, волонтеры собирали данные о тех, кому срочно нужна помощь. Я переписывалась с женщиной, чей сын и мать сидели на чердаке, а вода все прибывала. И она писала мне: «Они уже по колено в воде». «Они по пояс в воде. Эту ночь они не переживут». Первый раз в жизни от бессилия и отчаяния мне хотелось кричать. Сыну и маме этой женщины удалось спастись самостоятельно. Очень и очень многих вытащили из воды и сняли с крыш волонтеры, рискуя жизнью, преодолевая только на веслах сильнейшее течение, которое уносило дома.
Фото: Ангелина Морозова
Потом я познакомилась с девчонками из Рязани. Они поехали в Алешки специально, чтобы спасти тонущих собак и кошек. Многие животные уже несколько дней находились в воде, их вытаскивали. Рядом с каждой историей о жестокой трагедии есть искры света настоящей человечности и любви. «Многие удивлялись, что мы рискуем жизнью ради животных, — сказала мне одна волонтерка, — но, мне кажется, это способ сохранить человеческое в себе. Мы должны были их спасти».
Через неделю вышел текст о беженцах из города Шебекино Белгородской области. Я снова поехала в Белгород. Ходила среди рядов двухэтажных коек на огромной арене учебно-спортивного комплекса Светланы Хоркиной и думала, что спорткомплексы, заполненные беженцами, стали привычной картиной для меня. И снова обычные люди одевали, кормили, помогали этим людям на спортивной арене.
В августе и сентябре я писала о блокаде Арцаха. Голодающих людях, которые только лишь политической волей остались без еды и лекарств. Мы рассказали о мальчике, он не мог спать от боли, потому что нужного для него лекарства не было в Арцахе. Многие делились этой историей. Тексты были переведены волонтерами, которым я бесконечно благодарна, на английский и французский. Мальчик в конце концов получил лекарство.
Арцах. Очередь за хлебом. Фото: из открытых источников
Но потом Арцах начали бомбить и его народу пришлось оставить свою землю. Я видела, как тысячи людей покидают Родину, любовь к которой они сравнивали с любовью к своим детям. Это история о том, как международная геополитика сожрала целый народ. О том, что не бывает справедливости в абстрактных масштабах политики, она может быть только в прикосновении к человеческой руке, просящей помощи. И здесь тоже рядом были самые обычные люди. Они не спали много дней, помогая раненым, голодным, отчаявшимся.
В ноябре мне повезло встретиться с женщиной, которая как рассвет. Она наполняет того, кто рядом, жизнью, радостью, надеждой и красотой. Татьяна Свешникова усыновила тяжелобольного мальчишку и спасла его от смерти. «Столько счастья вокруг, — сказала она мне. — Я все время спотыкаюсь, потому что хожу и небом любуюсь. В нем даже в серости — красота!»
Фото: из личного архива Татьяны Свешниковой
Мир полон несправедливостью, злом, болью и смертями невинных. Мир полон добротой, состраданием и любовью. Любовь не сильнее зла. У нее нет тех ужасных инструментов, которыми орудует зло. Но любовь — это природа человека. Любовь гораздо больше зла. Потому что обычному человеку свойственна доброта и любовь, а злоба и ненависть для человеческого существа как вирус — заразный, но чужеродный.
Любовь — это ось человечества и сеть, которая нас всех объединяет. Поэтому она сильнее страха, сильнее смерти. И что нам остается, кроме как жить каждый день, не ослеплять себя большими надеждами и не оглушать бездонным отчаянием, а просто любить людей и эту жизнь. Заниматься обычными делами — по капле приумножая обычное, человеческое и преуменьшая чужеродное, злое.