Елена Кадырова
– Не могу согласиться с подходом, что, вот, поженились – было всё хорошо, а потом женщина начала что—то портить. Это не так. Всё начинается с выбора спутника жизни, и он не случаен. Выбор партнера предопределен бессознательной матрицей, заложенной в ранних отношениях с матерью, а потом с отцом. В этом – одна из основных причин будущего неблагополучия и проблем семейной жизни.
Да, девушки, выходя замуж, хотят счастья – любить, быть любимой, чувствовать комфорт в отношениях. Но проблемы в семье возникают тогда, когда есть определенные ожидания поведения супруга, отражающие, как правило, стремление удовлетворить те потребности, которые не были в достаточной степени удовлетворены в раннем детстве.
Однако печаль ситуации состоит в том, что многое из того, что было недополучено в ранних отношениях с матерью, в принципе уже невозможно получить во взрослой жизни, тем более от мужчины – то есть эти ожидания в большой степени нереалистичны, хотя и понятны. И главный парадокс состоит в том, что партнер часто выбирается такой, который меньше всего подходит для этих целей.
– Как же объясняется это несоответствие в выборе спутника жизни?
– Эта странность вполне объяснима, если иметь в виду, что огромная часть психической жизни человека протекает бессознательно, и основная сценарная матрица формируется в тот период жизни, когда еще нет осознанности, нет речи, но есть отношения с самыми значимыми людьми. Прежде всего с матерью. И тогда получается, что у девушки сознательно могут быть фантазии о каком-то идеальном избраннике («принце»), который будет любить как идеальные мать и отец вместе взятые. А бессознательно идет поиск партнера, в чем-то очень сущностно похожего на мать в том, как она взаимодействовала с ней в раннем детстве – особенно в первый год жизни, с тем, чтобы «исправить сценарий» и получить именно с таким партнером «хэппи-энд».
А юноша, который действительно способен предложить девушке более-менее удовлетворяющие отношения, не вызовет чувств, не понравится, потому как не похож на первый объект любви – химия не сработает. Таким образом, наше бессознательное, как режиссер, подбирает актеров на определенные роли.
– Почему, когда речь идет о девушках, говорят об определяющей роли матери, а не отца? Ведь, казалось бы, при выборе мужа девушка должна ориентироваться на отношения с отцом как с мужчиной.
– Потому что именно отношения с матерью являются первым опытом парных отношений как для мальчика, так и для девочки. Это первый опыт обнаружения другого, первый объект любви, и любовь здесь играет огромное, базовое значение. Любовь обуславливает выживание для младенца.
Материнская любовь, по сути, является психологическим эквивалентом кормления молоком, то есть психической пищей, и проявляется не только в физическом уходе, а прежде всего в характере психологического взаимодействия.
Младенец испытывает множество физиологических ощущений, сигналов от внешней среды, вызывающих мощные аффективные реакции, с которыми он не может совладать, которые пока не может осмыслить, находясь в недифференцированном хаосе. Мать дает ребенку свое заинтересованное сфокусированное внимание, нежность, понимание, как бы предоставляет свою психику ребенку – показывает, что всё это можно пережить, объясняет, что с ним происходит, и таким образом помогает ребенку переработать этот опыт. Мать обеспечивает ребенку ощущение безопасности, она дает ему энергию и стимул жить. Но это всё в идеале.
– А в реальности?
– В реальности женщина становится матерью не потому, что сдала специальный экзамен и получила диплом, а по ходу своей собственной жизни со всеми ее сложностями. Вот тут, помимо личных качеств женщины, ставшей матерью, имеет смысл начать говорить об отце. Потому что для ребенка на первом году жизни отец заявляет о себе опосредованно, прежде всего как объект «в голове у матери» – в ее психике.
Если женщина чувствует себя любимой, если она получает от мужа поддержку и чувство безопасности, то у нее больше возможности реализоваться в своей материнской ипостаси.
Если женщина не удовлетворена отношениями, если она расстроена, в депрессии и т.п., то она не может быть с ребенком в хорошем психическом контакте, ее психика будет закрыта от ребенка – она находится в своих собственных страданиях.
Или другая ситуация, когда женщина очень хочет быть идеальной мамой и излишне трясется над своим ребенком. Тогда ребенок чувствует себя не кем-то, кого любят, а неким материнским придатком – частью матери. Она тревожится не о нем, а о чем-то своем – беспокоясь внешне о ребенке, такая мать на самом деле обслуживает свои страхи и тревоги. Она в контакте со своими страхами, а ребенок и его чувства остаются за пределами этого контакта.
А у ребенка нет выбора – он может любить только эту мать. И тогда у него возникает специфический опыт любви и соответствующий сценарий для будущих отношений. Происходит на бессознательном уровне сшивка любви и некоего опыта: «Любовь – когда за тебя боятся», «Если тревожится – значит любит», или что «Любовь – это боль отвержения» и т.п.
И тогда во взрослом состоянии, к примеру, человек будет стремиться вызывать у партнера состояние тревоги, чтобы тот за него боялся – «заболею и умру». Чтобы получить любовь – в виде страха.
А девочка, имевшая опыт отвержения от матери, находящейся в депрессии, став взрослой, влюбится в мужчину, который на химическом уровне будет подавать «сигналы» определенного типа, способного воспроизвести именно эти ранние ранящие отношения. Причем с задачей переделать этот сценарий, получить, наконец, внимание, принятие, интерес. Сознательно она может мечтать о совсем другой любви, но мужчины, способные дать такую любовь, ей просто не будут нравиться. Потому что у ее любви уже такой маршрут… Тоска остается. И она входит в отношения, которые мучительны, но воспроизводят этот ранний сценарий.
– То есть женщина создает проблемы в своей семье, потому что у «ее любви такой маршрут»?
– Не только. Как я уже говорила, есть еще одна сторона ситуации – нереалистичность самих ожиданий в принципе. Даже самый лучший муж – не мама, и он, при всём своем желании, может лишь частично удовлетворить те психологические потребности жены, которые могли быть естественно и в достаточной степени удовлетворены в детстве ее родителями.
Самым ярким примером может служить нахождение ребенка в утробе матери, когда они являются одним целым – период полного слияния. Ребенок изгоняется из этого рая в жизнь, но бессознательно мечтает туда вернуться в противоположность движению к сепарации, к отделению, что диктуется естественным ходом развития. В случае, когда жизнь снаружи материнского тела оказывается слишком переполненной негативными переживаниями, тяга к слиянию, к движению назад усиливается.
Человек не способен строить близкие отношения, ведь для близости нужна дистанция, а в этом случае дистанция моментально схлопывается, и человек или теряет себя в отношениях, или стремится «поглотить» партнера. Так формируются созависимые семьи, где отношения строятся не на любви и взаимном интересе и уважении к личности, а на удовлетворении потребности в слиянии. В итоге эта потребность удовлетворяется, но в этих удушающих отношениях нет возможности развиваться.
Женщины часто, мечтая о любви, по факту ищут слияния, а получив слияние – мечтают о любви.
Поэтому нередко такая женщина берет на себя роль матери в отношении своего мужа – заполняет некую пустоту. Да, она нужна этому мужчине, но не чувствует себя любимой. Она несчастна в этой ситуации, потому что, взяв на себя функцию матери для мужа, она уже не сможет быть его счастливой женой.
– Что влияет на способность женщины строить близкие отношения?
– Тут уместно еще раз вспомнить о роли отца. Потому как именно отец – это фигура «третьего», которая способствует процессу сепарации, помогает ребенку психологически отделиться от матери. Появление третьего дает некое пространство, которое позволяет матери и ребенку быть вместе, но не сливаться. Ребенок видит, что есть родители, что у них есть отношения, и через свои переживания постепенно обретает собственную автономность, здоровое ощущение границ. И тогда в норме, когда девочка вырастает, она ищет отношения, в которых есть подлинная близость, но нет слияния. Когда есть здоровые границы у человека, его потребность в близости дает возможность регулировать дистанцию в своих отношениях.
– А если отношения у матери с отцом были неблагополучные? Или, допустим, если родители были в разводе?
– Если отец ушел из семьи, когда девочка была еще маленькой, у нее будет ощущение, что если бы она была хорошей, отец бы не ушел. Развивается чувство собственной недостаточности, неполноценности и подсознательное ожидание, что ее тоже можно бросить. Этим папой, который ушел, был нанесен такой удар по самооценке женской идентичности, что она сама перестает себя ценить. И она будет подсознательно искать такого мужчину, который тоже способен ее оставить, но с фантазией, что он ее не бросит. Это еще один тип сценария по линии отца, не снимающий материнского, но дополняющий его. В семье женщина с таким сценарием будет подсознательно создавать ситуации, провоцирующие мужа на уход, разрыв или некое явное отторжение, дающее ей основание почувствовать себя брошенной.
– Какие еще могут быть ситуации, когда именно женщина своим поведением негативно влияет на отношения в семье?
– Так бывает, например, когда в семье появляется ребенок, а женщина не способна строить отношения, в которых есть третий. Она может быть только в парных отношениях. Тогда она просто переключается полностью на ребенка, а мужчина оказывается исключенным из отношений.
Третьим в отношениях, условно, может оказаться работа или хобби мужа. И тогда жена оказывается неспособной разделить своего мужа еще с чем-то – он должен быть полностью ее. Поэтому будет травматическая ситуация, ревность, обиды, сцены и скандалы.
У нее будет такая потребность в слиянии в парных отношениях, что она или полностью переключится на ребенка, вычеркнув мужа из отношений, либо, наоборот, будет требовать его максимального присутствия в своей жизни.
– А есть еще факторы, влияющие на благополучие семейной жизни с точки зрения вклада именно женщины?
– Отдельная важная и серьезная тема – это вопрос женской идентичности. Допустим, если мать в родительской семье находилась в слабой, униженной позиции, у девочки будет нарушена идентификация с женским. И тогда в ней подсознательно будет развиваться позиция, что женщиной быть плохо, она не будет чувствовать в себе женское преимущество.
Тут наиболее вероятны две стратегии: или соблазняющее истерическое поведение, чтобы нравиться мужчине и получать от него все блага как сексуальный объект, или она вся уйдет в карьеру, отрицая свою женственность. Она будет считать, что всё хорошее – только мужское.
Такая женщина не сможет ценить свою роль хранительницы очага, хозяйки дома, жены и матери, и будет относиться к этому как к чему-то второсортному. Исконную роль женщины она будет воспринимать как признак неуспешности. Во многом такое положение дел обусловлено тем, что в современном обществе роль женщины не ценная, вторичная по отношению к мужчине.
Какие бы красивые слова ни говорились, женщина, посвящающая себя семье, находится в зависимости от мужчины, его денег и т.п. В этом смысле женщина-мать мало чем отличается от грудного ребенка – она так же беспомощна и зависима. Поэтому многие женщины стремятся получить все жизненные блага или соблазняя мужчину, или становясь им по роли. А это, конечно же, не способствует тому, чтобы в семье строились хорошие здоровые отношения.
И поскольку возможность идентифицироваться с женским искажена и деформирована семьей и обществом, ожидать заведомо гармоничных отношений в семье сложно.
Мужская позиция тоже подвержена множеству дефектов, но это тема отдельного разговора.
Однако понятно, что требования и ожидания такого мужчины от женщины будут весьма сложны и противоречивы.
– Как же тогда построить гармоничные отношения в семье, где были бы любовь, близость и уважение?
– Сейчас есть много семей, где нет близости. Вроде бы всё нормально, а счастья нет. И не потому, что он или она что-то делают не так, а потому, что они, в принципе, не в контакте со своими чувствами. Когда у человека не удовлетворены какие-то базовые потребности, он сохраняет эгоцентрическую позицию, характерную для ребенка. Что мешает ему строить отношения не только в семье, но и со всеми другими людьми. Потому что все люди воспринимаются как объекты, которые должны удовлетворить.
Женщина думает о себе, что вот она такая хорошая и прекрасная, и поэтому ее обязательно должны полюбить. Она не будет замечать, что, мечтая встретить любовь, она всё время хочет что-то получать. Она будет думать, что тоже хочет что-то дать, но по факту будет удовлетворять свои потребности. Такая девушка будет смотреть на других людей с позиции «ей должны», «муж должен». Это ключевое слово эгоцентрической позиции: люди – объекты, они – должны. Чтобы строить здоровые отношения, человек должен выйти из этой эгоцентрической позиции. Важным аспектом перехода и признаком того, что человек готов к другим, зрелым отношениям, становится этап, когда он способен задаваться вопросом «Что я могу реально дать?»
Многих такая постановка вопроса пугает, звучит будто меркантильно: «Как же так?! Меня просто так должны любить! Это не безусловная любовь!» На самом деле это признак личностной зрелости: если человек этим озаботился, значит, он готов к другим отношениям. И вот именно тогда человек может получить и безусловную любовь тоже. А когда он требует или клянчит от мира безусловную любовь, он ее не получит.
От редакции. Следующий разговор с психологом о проблемах брака мы посвятим ситуациям, когда на отношения в семье своим поведением негативно влияет именно мужчина.
Читайте также:
- Семейные конфликты: профилактика и лечение
- Азы семейной жизни
- Священник и психотерапевт Стефан Пламли – Секреты семейного счастья
- Мириться никогда не рано
- Ты меня совсем не поддерживаешь!