Игумен Нектарий (Морозов)
Ситуация со схиигуменом из Екатеринбургской епархии Сергием (Романовым), запрещенным в священнослужении, не подчинившимся указу правящего архиерея и более того – фактически захватившим силой монастырь, где он прежде исполнял обязанности духовника, кажется какой-то запредельной, выходящей из ряда вон. Но особого внимания она заслуживает как раз не в силу своей нестандартности, а из-за того, что в ней очень четко прослеживается то, что мы уже неоднократно видели и, судя по всему, вынуждены будем увидеть еще не раз.
При определенных отличиях в ней есть то, что во многом роднит ее с ситуацией, сложившейся немногим ранее с изверженным из сана Владимиром Головиным.
И в первом, и во втором случае мы имеем дело не с отдельным «духовным лидером» и его почитателями, а с неким полноценным проектом, который может казаться странным, топорно исполненным, но совершенно однозначно при этом является в высшей степени результативным. Почему я говорю о проекте? Ну, если совсем коротко, то ведь очевидно, что Головин не сам создавал сайты, группы в соцсетях, налаживал систему, благодаря которой «чтение акафистов по соглашению» превращалось в высокодоходный бизнес. И накруткой подписчиков, и таргетированной рекламой явно занимался не он. Я уверен в этом не только потому, что сомневаюсь в достаточной для этого сетевой продвинутости проповедника из Болгара, это следует, как минимум, из того, что речь здесь идет о работе весьма и весьма объемной, требующей привлечения значительного количества понимающих конечную цель участников.
Так же очевидно, что и схиигумен Сергий не сам писал тексты своих потрясающих воображение обращений, которые ему далеко не всегда удавалось зачитать без затруднений. Для тех, кто внимательно слушал их, не могло пройти незамеченным то, как он спотыкался то на одном, то на другом слове, напряженно вглядывался в листы, лежащие перед ним, а иногда даже удивлялся чему-то – так, словно видел написанное впервые. Не сам он генерировал темы этих обращений – так, чтобы записанные видео моментально превращались в вирусные и разбегались по сети, словно ртуть: слишком много в этом смысле было точных, профессиональных попаданий.
Второй объединяющий момент – это лежащая на поверхности ориентированность на монетизацию проповеднической деятельности. Различны были лишь ее способы: в проекте «Головин» деньги преимущественно поступали через интернет, в проекте «Романов», судя по отзывам информированных источников, средства передавали покоренные пламенным глаголом (а также обилием социально значимых контактов) среднеуральского схимника спонсоры.
Момент третий – четко обозначенная обособленность «фронтменов» от жизни Русской Православной Церкви в целом, их «особенность», «исключительность», готовность «идти на жертву ради правды», отсюда – закономерное формирование имиджа борца за истину и обличителя беззакония, а в дальнейшем, если понадобится, то и исповедника, от «официальной Церкви» преследуемого и гонимого.
Четвертый – то, как день за днем, месяц за месяцем и даже год за годом ничто не препятствовало этим проектам развиваться. Можно объяснить это многими причинами, и одна из них, вполне вероятно, как раз и заключалась в нежелании помогать и Головину, и Романову в приобретении этого самого мученического ореола. Но совершенно однозначно, что в обоих случаях эта нерешительность привела к тому, что оба «спикера» не просто вышли на «федеральный уровень», но и поистине – из провинциальных батюшек превратились в вырвавшихся из бутылки джиннов, таких, что обратно их загнать вряд ли уже возможно.
Пятая особенность, сближающая обе ситуации, это примитивность и безграмотность обоих «миссионеров», вульгарность, нарочитая грубость, порой – откровенная маргинальность их высказываний. И надо сказать, что расчет в этом отношении был совершенно верным: все вышеперечисленное прекрасно воздействует на церковные и околоцерковные массы, завораживает и пленяет.
Особенность шестая и, на мой взгляд, заслуживающая самого пристального внимания и самого серьезного анализа, заключается в том, что оба они, и Головин, и Романов, не только проповедовали и продвигали самих себя (или, если угодно, то их команды – своих подопечных), но и несли в народ нечто, христианству чуждое, даже противное. Первый время от времени допускал высказывания богохульные, демонстрирующие его откровенную антихристианскую настроенность. Второй, по сказанному выше, фактически противопоставлял себя Церкви и выступал с амвона скорее как политик с весьма своеобразной программой, нежели как православный священник. И если бы кто-то обратил к схиигумену кроткий упрек Христа: «Не знаете, какого вы духа» (Лк. 9, 55), то вряд ли бы такая попытка вразумления закончилась благополучно: с духом у вчерашнего разбойника, каким-то чудом ставшего пастырем, все в порядке, за исключением того, что дух этот и правда – не тот, который христианину должен быть присущ.
И вот – самое главное: огромное количество людей, живущих церковной жизнью или же Церкви, как принято говорить, симпатизирующих, не заметили этой подмены, хуже того – сочли ее подлинным, «неразбавленным», что называется, христианством.
И даже прикровенное, изощренное хуление Головиным Христа не стало этому препятствием. Как не стали препятствием и заставляющие усомниться в душевном здоровье схиигумена Сергия пассажи из его выступлений.
В том ли именно дело, что так привлекательны сами по себе невежество, грубость, обвинения и проклятия в устах вещающих через YouTube-каналы и аккаунты соцсетей на всю страну Головина и Романова (а также и целого ряда других, гораздо менее успешных деятелей подобного толка)?
Может быть, и так. Может быть, и правда – в этом и в качественной раскрутке.
Но я вижу и другую причину, куда более серьезную.
Мне кажется, что мы немного заблудились на своем пути к построению правильной церковной жизни в современном российском обществе. Мы занимаемся многими необходимыми вещами, и эти вещи отнимают практически все наши силы. Мы проводим различные мероприятия, составляем отчеты по ним, разрабатываем концепцию миссионерской деятельности, обсуждаем и дорабатываем новые документы, призванные регламентировать различные стороны церковной жизни. И, конечно же, строим, реставрируем, благоустраиваем… Я нимало не иронизирую, когда говорю о том, что все это необходимо – это действительно так. Беда лишь в том, что есть нечто, еще более насущное, чем все вышеозначенное. Это собственно пастырское душепопечение, работа с людьми – ежедневная, кропотливая, та работа, посредством которой и созидается Церковь в своей человеческой составляющей. Не в количественном лишь, но и в качественном отношении.
Те, кто превратился за последние годы в убежденных адептов Головина, Романова или кого-то, кто не столь широко известен, но по сути своей мало отличается от них, это на самом деле наша паства. И вместе с тем это люди, не утвержденные в основах своей веры, не просвещенные, не понявшие самой сущности жизни христианской. Да, некоторые из них не поняли ее просто потому, что изначально стремились, возможно, к чему-то совершенно иному, а не к тому, чтобы стать учениками Христовыми, и тут уже ничего не поделаешь. Но кто-то, и таких очень много, просто не получил от нас того, в чем нуждался, и удалился вследствие этого на страну далече: кто акафисты в сети, а не в храме, читать, а кто – участвовать в захвате и затем в охране монастыря. И вот этого как раз могло бы и не быть.
Почему я считаю, что обо всем этом, при всей болезненности темы, обязательно нужно говорить, писать, а главное, думать? Потому что совершающееся сейчас с участием (или с помощью, но вряд ли – под предводительством) Сергия Романова, как я уже сказал, только кажется из ряда выходящим. А в действительности лишь стоит в определенном ряду, и этот ряд обязательно продолжится, если правильных выводов не последует и ничего в нашей жизни не изменится.
Нам только кажется, что Головины и Романовы – это болезнь. Они лишь ее симптомы. Болезнь серьезней и опасней. Ее необходимо распознать и начать лечить.