Анна Межова
— Я еще вчера услышала в новостях, что на телевидение пригласили человека, который три с половиной года держал в плену в бункере и насиловал двух девочек 14 и 17 лет. Одна из девочек родила от него двоих детей, а на момент его задержания она была беременна третьим. Разные источники озвучивают разные суммы, но суть в том, что ему заплатили несколько миллионов рублей, чтобы он дал видео-интервью. Одна из его жертв подтвердила эту информацию, назвала передачу, на которую он поехал, и рассказала, что ее тоже пригласили. В этот момент я поняла, что всё это действительно происходит. До этого просто не верилось – была надежда, что это лишь слухи.
Передача делается. Маньяк получил большие деньги и собирается теперь ехать на море – тратить их и отдыхать. А телевидение будет показывать передачу с ним. Мне сложно сейчас сдерживать эмоции, просто не хватает слов.
В своей работе в фонде «Сохраняя жизнь» мы помогаем детям, которые пережили психологическую травму. И часто сталкиваемся с тем, что добиться правды получается, только написав публичное обращение. У нас была ситуация, когда после группового изнасилования следователь отказалась возбуждать уголовное дело, сказав, что «девочка сама виновата в том, что её изнасиловали». И только благодаря письмам мы сдвинули дело с мертвой точки – уголовное дело возбудили.
Я написала в Роскомнадзор, чтобы они проверили ситуацию со Скопинским маньяком, потому что, если передача выйдет – это будет пропаганда насилия. Представьте, что это посмотрят люди, в том числе дети и подростки, которые сами пережили подобное. Они увидят фактически одобряемое преступление, о котором преступник говорит свободно, публично и за огромные деньги – на главном канале страны.
Буквально недавно у нас обсуждали, как государство переживают, что у нас как-то не так воспитана молодежь. И при этом маньяк у нас становится «героем» программы. Как это назвать? Пропаганда маньяков? Выходит, если ты в России совершишь жестокое преступление, тебя подержат в тюрьме несколько лет (не пожизненно!), потом отпустят, покажут на центральном канале и еще дадут денег.
Я понимаю, что в ответ на мое обращение может прийти какое-то официальное письмо, возможно, формальное, с обтекаемыми формулировками. Но я бы задала свои вопросы лично главе Роскомнадзора, чтобы узнать его личное мнение: он считает, что происходящее нормально?
Для жертв насилия будет огромной трагедией, если они посмотрят подобную передачу. Увидеть, что насильник быстро вышел из заключения и раздает интервью – это триггер, который углубит их психологическую травму. У них возникнет чувство, что государство, которое должно тебя защитить, тебя предало. Ощущение, что всё дозволено, что нет никаких ориентиров, нет спасения.
Мы работаем с детьми-жертвами и понимаем, насколько долго и тяжело идет их реабилитация. И многое в этом деле зависит от того, будет ли наказан преступник. Поэтому мы выстраиваем отношения со Следственным комитетом, сопровождаем детей в следственных действиях. Психологи фонда помогают, чтобы во время следствия информацию у детей получали, как можно меньше их травмируя, и при этом – чтобы насильники оказывались в тюрьме. Потому что для ребенка это огромное облегчение – узнать, что преступник уже не сможет причинить им боль, что его посадили в тюрьму. А значит, ощутить, что государство тебя защитило, что в стране есть законы, которые на стороне жертв. Это наказание после преступления. Если даже преступник потом, спустя годы, выходит из заключения, то его должно ждать строгое наблюдение в течение всей жизни и информационное забвение. Это как минимум.
Интервью с маньяком – триггер для не только для жертв, но и для людей с нездоровой психикой, которые предрасположены к совершению насилия, но по каким-то причинам до сих пор не решались на него. Они, возможно, посмотрят передачу и тоже захотят славы.
Записала Елизавета Киктенко