В России перебои с зарубежными препаратами — от детского нурофена до вакцин. Что будет дальше?

«Приходилось толочь таблетки, чтобы дать детям»

— Участились перебои с детскими препаратами, — рассказал «Правмиру» Сергей Бутрий, педиатр, главный врач детской клиники. — Антибиотик амоксициллин пропадал. Например, месяц назад в Москве его не было вообще нигде. И мы как в старое недоброе время толкли таблетки между большой столовой ложкой и маленькой чайной, чтобы ребенок не подавился лекарством. Сироп «Нурофен» пропал. Люди доверяют ему. 

Сергей Бутрий пояснил, что есть ряд российских аналогов, и без ибупрофена (действующее вещество нурофена) российские дети не останутся. «Но все равно это неприятно», — отмечает он.

— Самая главная моя педиатрическая головная боль — с российского рынка уходит МSD — это крупный американский концерн по производству вакцин. Одна из самых важных вакцин, которая была представлена на рынке, — М-М-Р II — корь, паротит, краснуха. В России против кори, краснухи, паротита есть вакцина «Вактривир» или моновакцины — три отдельных укола. Но мне как врачу частной клиники просто их не купить. 

Педиатр рассказывает, что недавно был перебой с вакциной М-М-Р II. Российские компании, видимо, в недостаточном объеме производят «Вактривир», полагает он. У государственных клиник есть приоритет в закупках, поэтому частные клиники не могли приобрести вакцину. «Когда иностранная вакцина пропадала полностью на 2–3 месяца, мы вообще не делали эту прививку, отправляли людей в поликлиники», — уточняет Сергей Бутрий. 

— Вторая главная вакцина этого производителя, которой у нас не будет — «Варивакс». Она от ветряной оспы. В России такую вакцину не производят. Есть иностранный аналог, его производит  прямой конкурент MSD, компания GSK, вакцина называется «Варилрикс». Но с ней тоже перебои, — заключает педиатр.

Каких еще лекарств не хватает

Президенту о дефиците лекарств в разных регионах сообщили руководители ОНФ на совещании с членами правительства. Народный фронт провел мониторинг наличия препаратов в аптеках.

«Представители Народного фронта посетили аптеки в большинстве регионов России и провели опрос жителей страны. Мы выявили, что люди сталкиваются с дефицитом многих популярных лекарств, больше всего таких, которые выписывают в связи с гриппом и ОРВИ, — рассказал руководитель исполкома Народного фронта Михаил Кузнецов. — Это антибиотики (иностранные торговые марки «Амоксиклав» и «Супракс») и жаропонижающие («Нурофен»). Кроме того, сейчас сильно не хватает «Тамоксифена» — препарата, который назначают при онкологических заболеваниях».

По группе антибиотиков с действующим веществом «амоксициллин» зафиксировали нехватку в 54 регионах по 25 торговым наименованиям. Очень востребованы именно детские формы антибиотиков — суспензии и растворимые таблетки, именно их чаще всего предпочитают родители, а они преимущественно западного производства. 

В группе противовоспалительных препаратов с действующим веществом «ибупрофен» — нехватка в 43 регионах по 10 торговым наименованиям. Проблему с «Тамоксифеном» выявили в 27 регионах по 5 торговым наименованиям.

Михаил Кузнецов предложил членам правительства создать отдельную программу по продвижению отечественных лекарств среди пациентов, врачей и фармацевтов в аптеках. По его словам, у всех дефицитных препаратов есть российские аналоги. 

С чем связаны перебои

Экономические санкции не касаются лекарств и медизделий. Но с 2022 года усложнилась логистика. Лекарства стало сложнее привезти в Россию. Теперь это занимает больше времени, так как препараты приходится возить наземным транспортом. 

Кроме того, большое количество лекарств и медизделий ввозят через Беларусь. Но с конца сентября прошлого года это стало крайне затруднительно, как заявила Ассоциация российских фармацевтических производителей. В конце сентября в республике был введен запрет на перемещение грузовых автомобилей и тягачей, зарегистрированных в Европейском союзе (ЕС). Также Беларусь не пропускает на свою территорию незарегистрированные в этой стране лекарства.

Препараты, включенные в российский реестр медпрепаратов, должны были вывести из-под ограничений на транзит через территорию Белоруссии. Об этом в Минпромторге заявили 23 ноября 2022 года. 

Сейчас Беларусь пропускает через свою территорию фуры с зарегистрированными в России лекарствами, по словам генерального директора DSM Group, члена координационного совета Российской ассоциации фармацевтического маркетинга Сергея Шуляка. Однако из грузовика с европейскими номерами их все равно нужно перегружать в грузовики с российскими или белорусскими номерами. Это занимает время.

— Дефектура лекарственных препаратов в 99% случаев — это просто временные перебои, — сообщил «Правмиру» Юрий Жулев, президент Всероссийского союза пациентов. — Они могут быть глобальными, общемировыми, не обязательно только в России. Препараты иногда исчезают вообще с мирового рынка. Это могут быть производственные проблемы. Сейчас для России наиболее актуальна проблема с логистикой. Доставка препаратов более длительная, сложная, при этом лекарство активно раскупают, а новые поставки задерживаются. Причиной дефектуры препарата может быть перерегистрация цены. Это сложный бюрократический механизм. Но нужно иметь в виду, что чаще всего эти препараты снова появляются. Паникой и ажиотажным спросом мы вредим сами себе.

Власти прогнозируют дефицит и смотрят, насколько он глубокий. Список дефектурных препаратов — это предупреждение для российской фарминдустрии, чтобы появлялись российские аналоги. И предупреждение врачам, чтобы они понимали — при лечении этого препарата может не оказаться. Нужно подбирать какую-то альтернативу. Это вопрос планирования. Но, на мой взгляд, это не значит, что такие препараты исчезнут из России навсегда, — заключает Юрий Жулев.

В список «потенциально дефектурных» препаратов межведомственная комиссия в частности включила активированный уголь, перекись водорода, йод и аспирин. В отношении лекарств из этого списка правительство должно в приоритетном порядке принять меры по обеспечению их доступности. Для этого Минздрав уже выдал 44 разрешения для ускоренной регистрации препаратов, 80 разрешений для регистрации лекарств по сокращенной процедуре, 11 — для обращения серии препарата на территории России в иностранной упаковке, 7 — на временное обращение серии незарегистрированного в России препарата.

— В списке потенциально дефектурных препаратов присутствуют аспирин, йод, активированный уголь, — комментирует Илья Ясный, руководитель научной экспертизы фармацевтического фонда «Инбио Венчурс». — Обычно в подобные списки попадают самые дешевые лекарства, потому что на них установлена государством предельная отпускная цена. И дороже этой цены продавать нельзя. Соответственно, если у производителей или поставщиков возрастают затраты, они просто перестают поставлять этот продукт на рынок. Перестают участвовать в тендерах, пока правительство не перерегистрирует предельную отпускную цену. Этот механизм занимает обычно месяц-два, на это время наблюдается дефицит этих лекарств.

Могут ли эти лекарства заменить российские аналоги

В списке дефектурных препаратов много таких, для которых нет российских аналогов, считает Илья Ясный. Это те, которые вышли на мировой рынок недавно. Они находятся под патентной защитой, и воспроизвести их невозможно.

— С другой стороны, там есть ряд препаратов с недоказанной эффективностью или с доказанной неэффективностью, — продолжает Илья Ясный. — Конечно, печально, что на эти препараты тоже будут тратить государственные деньги.

В марте 2022 года аналитики DSM Group зафиксировали резкий всплеск спроса на лекарства в стране: продажи препаратов за месяц выросли на 72,5%, продажи импортных медикаментов увеличились на 85%.

Более двух третей фармацевтического рынка в стране занимают препараты, произведенные в России, по словам Сергея Шуляка, главы DSM Group. Но подавляющее большинство — это аналоги иностранных лекарств. Оригинальных препаратов, то есть изобретенных и произведенных в России, по данным аналитиков только 13%.

— Есть российские оригинальные препараты, — говорит Сергей Шуляк. — Но их незначительное количество. Они все относятся к таким лекарствам, которые закупает государство. Они не предназначены для широкого круга пациентов. Есть, конечно, и инсулины российские, и иммуноглобулины. Это все производится, но доля российских инновационных препаратов маленькая.

Представители ОНФ на совещании с членами правительства неоднократно упоминали, что у дефицитных препаратов есть российские аналоги.

О терапевтической эквивалентности и качестве российских аналогов специалисты не могут высказаться однозначно.

— Мы не можем ничего определенного сказать о терапевтической эквивалентности российских аналогов, потому что в целом вся система контроля качества лекарств в России не так хорошо устроена, чтобы обеспечивать гарантированно качественными препаратами людей, — говорит Илья Ясный. — Нет системы, которая бы стабильно и надежно контролировала и обеспечивала качество производимых препаратов. Все зависит от порядочности производителя. Если производитель оказался добросовестным и соблюдает сам технологию производства, контроль на производстве, то у него будут получаться достаточно качественные препараты, если же нет — то как повезет, кого-то поймают за руку, кого-то нет.

Педиатр Сергей Бутрий рассказывает, что иностранные производители вакцин быстро и четко реагируют на все сообщения о побочных действиях, российские же компании ведут себя иначе.

— Если есть какой-то побочный эффект от иностранной вакцины, коллеги подают репорт в производящую компанию и получают через несколько дней четкий ответ: «Спасибо за ваш отчет, принято, у нас четвертый случай в серии, если еще будет два, мы отзовем всю серию. Спасибо, что боретесь за качество». У них очень классная система контроля, и это вызывает доверие. Именно так и должна работать фарма. А когда мы даем репорты по поводу российских вакцин, никто нам в ответ ничего не пишет. Не знаешь даже, приняли они там это к сведению или нет. Просто ничего. Доверие складывается из мелочей. И я как педиатр хотел бы видеть ответ.

Для производства препаратов нужны иностранные субстанции

С 2010 года в России начали воспроизводить довольно много иностранных препаратов, отмечают эксперты. Но для биопрепаратов гораздо сложнее воспроизвести аналоги. А это препараты для самых тяжелых болезней — онкология, аутоиммунные заболевания. Их очень сложно заместить, если вообще возможно.

Подавляющее большинство всех производимых в России лекарств делают из иностранных субстанций.

— Еще первый год пандемии выявил высокую зависимость России от импорта фармацевтических субстанций, — комментируют аналитики DSM Group. — Для большинства производимых в стране лекарств используют импортные активные фармацевтические субстанции. Из 215 международных непатентованных наименований перечня стратегически значимых лекарственных средств для производства 81 на территории России отсутствует соответствующее производство субстанций, а по 32 — нет и производства готовой лекарственной формы. Даже те препараты, по которым есть производство активных фармацевтических ингредиентов на территории России, не в полной мере производятся из отечественной субстанции.  

Российские лекарства на 80–90% производятся из китайских субстанций, стоимость которых, как отмечают специалисты, повышается. Поэтому даже те лекарства, которые производятся в России из импортных субстанций, подорожали.

— Около 20% субстанций производят на территории России. Все остальные субстанции привозные, — отмечает Сергей Шуляк. — Конечно, с 2022 года доступность для России этих субстанций изменилась. Приходится использовать более длинные логистические цепочки. Лекарственные препараты, компоненты и субстанции для их производства не попадают под санкции. Но компании-производители в некоторых странах не хотят отгружать их российским производителям. Поэтому приходится применять различные схемы для поставок субстанций и компонентов лекарства на отечественный рынок. Приходится закупать их через третьи, четвертые страны. Такие логистические сбои могут приводить к дефициту, но кратковременному. 

Список лекарств, которые вошли в перечень потенциально дефектурных по решению межведомственной комиссии Минздрава (источник):