Образ пророка Иеремии в Священном Писании

Церковь вспоминает пророка Иеремию 14 мая. Пророк Иеремия жил почти на сто лет позже пророка Исайи, рос в семье священника, был вхож в храм. Цари в те времена погрязли в язычестве и пороке. Они постановили возводить обязательное поклонения языческим идолам, облагали народ тяжелейшей данью и строили себе роскошные дворцы, брали себе и жен и наложниц. Все бедствия люди приписывали гневу языческих богов, не обращая свою душу к истинному Богу. Иудеи перестали праздновать Пасху, спасение народа от египетского плена. Именно в это смутное время родился пророк Иеремия, напомнивший людям об истиной вере. Народ не внял словам пророка. И тогда на Иудею двинулись вавилоняне, призванные через бедствия показать людям, что они губят свои души. Через пророка Господь предсказал, что Иудея будет под гнетом вавилонян семьдесят лет. Именно столько понадобится, чтобы люди опомнились и изменили свою жизнь. Пророк Иеремия убеждал народ не готовить оружие, а молиться Богу, ведь вавилоняне посланы за грехи народа. Победить их можно было только совершив духовный подвиг раскаяния, но никто опять не внял голосу пророка…

I. Пророк Иеремия

Воистину теперь нужен Иеремия с его великим плачем не об израильтянах, но о нынешних христианах! А так как Иеремии теперь нет, мы смиренные возопием вместо него, возрыдаем и будем, как братия, просить за своих братьев.

преподобный Феодор Студит¹

О судьбе Иерусалима было сказано, что на него пойдут все племена царств северных<…> и поставят каждый престол свой при входе в ворота Иерусалима, и вокруг всех стен его… (Иер 1:15). Благословенный град рухнул по вине вероломных жителей, которые отреклись от своего Бога. В правление царя Седекии (597–586) в 586 году до Р. Х. нашее Иудеи затянулась петля, наброшенная языческим Вавилоном.

В это трагичное время жил некий человек, который, подобно гиганту, пытался удержать мир от надвигающейся катастрофы. Он в дерзновенной молитве кричал к Богу о помиловании любимого народа; он в скорбном плаче орошал слезами дорогую землю, которую ожидала горькая судьба. Он в последней надежде метался по улицам некогда священного города в поисках какого-либо бедняка или богатого, чтобы отвратить несчастного от совершения греха. Он мог смело войти как в грязную мастерскую горшечника, так и в светлые царские хоромы и бесстрашно вещать волю Яхве. Он, беззаветно любивший свой народ, оказался у него посмешищем и изгоем, чужим среди своих. Он до последней минуты боролся за жизнь своего царя Седекии, хотя и бестолкового и малодушного, влагая ему в уши Божественную волю. Он предпочел развалины своей родины могущественнейшему деспоту — языческому Вавилону. Он разделил бедность со своим несчастным народом, отвергнув роскошь язычников. Наконец, он упал убиенным, открыв свою голову ударам того самого народа, которому посвятил жизнь. Это был пророк Божий — праведный Иеремия.

…Иеремия, Иеремия — отдушина Иудеи! Лишь земля была благодарна, бережно приняв его кости. Мать Иерусалима (как называет его блаженный Феодорит в толковании на книгу пророка Иеремии) осиротевшими оставила своих чад. Однако ж у самих злополучных чад слезы заструились потоком; слезы раскаяния увлажнили землю, но теперь уже чужую, вавилонскую: При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе (Пс 136:1). По смерти пророка отношение к нему коренным образом изменилось — его оценили находящиеся в плену иудеи. Спустя несколько десятков лет Иеремия стал национальным героем; о нем слагались предания и легенды.

Христианская Церковь называет его великим пророком. Она видит в нем образ всех ветхозаветных страдальцев, до изнеможения жаждущих пришествия праведной Отрасли Давида (Иер 23:5) — Посредника между Богом и человеком. Церковь проводит параллель между пророком Иеремией и многострадальным Иовом: оба описывают свои скорби практически тождественными словами. Однако Иеремия, в отличие от праведного Иова, претерпевает страдания за окружающих — за любимый народ. В христианской традиции блаженный страдалец становится прообразом Спасителя, пролившего кровь за падший человеческий род. “Во всяком случае среди пророков никто не был по своей жизни и страданиям более рельефным прообразом Христа, чем Иеремия”, — написано у Лопухина².

Иеремия для христиан стал примером того, какое покаяние человек может приносить Богу. Слезный дар был непрестанным спутником его покаянной молитвы. Уже преподобный Феодор Студит выражал скорбь, что в его время нет этого печальника, который бы побудил современных ему христиан обратиться к слезному покаянию о своих согрешениях.

II. Образ пророка

1. Святой Иеремия перед самим собой.
Внутренняя драма

Ты слышала, душа, о Иеремии, в грязной яме с рыданиями взывавшем к городу Сиону и искавшем слез; подражай его жизни — и спасешься.

Великий покаянный канон
преподобного Андрея Критского.
Вторник, песнь 8

1.1. Родина. Святая юность, благоугодная Богу

“Трех великих свидетелей имеет о себе пророк — священство, пророчество, мудрость”, — таким представлялся блаженному Феодориту святой праведник³. Святитель Иоанн Златоуст, сравнивая пророка Иеремию и апостола Петра, находил в обоих непоколебимость “среди всех волнений”, крепость и несокрушимость⁴. Взирая на девственную жизнь святого Иеремии, блаженный Иероним называет его евангельским мужем⁵.

Эти качества надлежало сочетать в себе юному пророку, нареченному именем Иеремия, который происходил из города Анафоф, что означает повиновение и таким образом говорит о повиновении пророка своему Богу⁶. Ныне на месте Анафофа находится селение Аната. Помимо того, что город был выделен среди окружающих городов и передан левитам (см. Нав 21:18), он был известен и тем, что в нем некогда проживали Евиезер — один из тридцати семи знатных вождей при царе Давиде (2 Цар 23:27), священник Авиафар (3 Цар 2:26) и Иегу — воин Давида (1 Пар 12:3). Отец Иеремии Хелкия был из потомственных священников. Библия весьма кратко упоминает о родственном окружении пророка. Блаженный Иероним передает, что “Хелкия и Селлум были родные братья, сын Хелкии — Иеремия, сын Селлума — Анамеел”⁷. Святитель Ипполит Римский называет еще дочь священника Хелкии именем Сусанна (ср. Дан 13:2–3), которой “приходился братом пророк Иеремия”⁸, но сообщению Святителя мы больше нигде не находим подтверждений.

Блаженный Иероним имя пророка (ирмейаху) трактует как высота Господня⁹. Другие источники, толкуя это имя как Бог возвышает или Бог ниспровергает, предполагают, что оно могло символизировать молитву родителей пророка о судьбе их несчастных соплеменников, а также надежды на сына. Родители “воспитывали Иеремию в духе уважения к законам Моисея и, возможно, познакомили его с учением Исаии и других пророков предыдущего столетия”¹⁰.

Появление на свет Иеремии, около 650 г.¹¹, выпало на богоборческую эпоху Иудеи, что предначертало его крестный жизненный путь¹². Библия свидетельствует о том, что Иеремия был освящен Богом еще прежде своего рождения (Иер 1:5). Потомственное священство — то будущее, которое должно было ожидать Иеремию. Однако Бог распорядился по-иному. О судьбе Иеремии блаженный Феодорит размышляет так: “Избрание сделано не вопреки справедливости, потому что предшествовало оному ведение. Бог познал, и потом освятил, а знает Он все прежде, нежели приходит сие в бытие”¹³.

Надвигающаяся драма жизни пророка вскоре открыла его образ на страницах Священного Писания. Бог посетил юного Иеремию, сказав ему, что отныне пророком для народов поставил тебя (Иер 1:5). “Святому же пророку, — сообщает святитель Димитрий Ростовский, — тогда шел пятнадцатый год от рождения: в столь юном возрасте он сделался орудием действенной благодати Божией!”¹⁴. Мы становимся свидетелями некоего спора между Богом и Иеремией: А я сказал: о, Господи Боже! я не умею говорить, ибо я еще молод (Иер 1:6). Пророк пытается возразить Богу или, как пишет блаженный Феодорит: “Пророк <…> юность свою признает неспособной к званию пророка”¹⁵. Преподобный Макарий Египетский поучает: “Иеремия был равно понуждаем и однако молил, что-де молод я и неумел, чтобы не увлечься славою пророчества и рукоплесканием <…> Божии люди единственно к тому обращены, чтобы не говорить лишь, и чтобы прославляли их люди, но чтобы их слово совершало какое-то дело”¹⁶. Повеление Божие было непреклонным, Его воля — бескомпромиссной. Иеремия не смог уклониться от благословения Яхве.

Выпавший жребий оказался весьма тяжелым, он требовал от Иеремии полного самоотвержения (ср. Иер 1:7). Блаженная вольная юность завершилась. Подобно Аврааму, Иеремия будет ведом Богом путями, известными только Ему. Яхве открывает предназначение Своего избранника: Ко всем, к кому пошлю тебя, пойдешь, и все, что повелю тебе, скажешь (Иер 1:7). Пророческое служение требовало от своего носителя твердого бескомпромиссного характера, решительного и аскетичного облика воина; об этом говорили образы былых пророков-страдальцев. Нежная душа юноши содрогнулась; страх перед ожидаемым будущим охватил Иеремию. Глас Божий поспешил разрушить состояние, овладевшее праведником: Не бойся их, ибо Я с тобою, чтобы избавлять тебя (Иер 1:8). Блаженный Иероним в толковании этого места еще более сгущает краски: “Если ты <…> не оставишь страха, то Я оставлю тебя и предам страху и окажется, что как бы Я заставляю тебя страшиться, когда предоставляю тебя чувству страха”¹⁷. Святой праведник, услышав слова утешения, принимает пророческий крест. “Иеремия страшился юности, и не прежде отважился на звание пророка, как получил от Бога обетования и силу, превышающую возраст”, — говорит святитель Григорий Богослов¹⁸. Наконец “сосуд Божий” оказался готовым для принятия пророческой благодати: И простер Господь руку Свою, и коснулся уст моих, и сказал мне Господь: вот, Я вложил слова Мои в уста твои (Иер 1:9). Новопоставленный пророк узнает и о своей предстоящей миссии: …искоренять и разорять, губить и разрушать, созидать и насаждать (Иер 1:10). Пророку предстояло среди лжи и греха пробивать путь целомудрия и правды к сердцам своих соплеменников. Главное испытание ожидало впереди: Горе мне, мать моя, что ты родила меня человеком, который спорит и ссорится… (Иер 15:10). “Он думал, что он ничего не будет говорить против народа иудейского. А будет говорить только против различных соседних народов, почему он и охотно принял пророческое призвание; но случилось напротив, — что он предсказывал пленение Иерусалима и должен был терпеть гонения и бедствия”¹⁹. Любвеобильному пророку это обернется безудержным плачем и проклятием дня своего рождения.

1.2. Иеремия в облике отшельника

Отшельниками называют аскетов, которые для святой богоугодной жизни удалились (буквально — отошли) от мирской суеты, людского общества в пустынные и уединенные места²⁰. Но возможно ли приложить такой характер служения Богу к братолюбцу, который много молится о народе и святом городе (2 Мак 15:14). В Иеремии мы наблюдаем именно такой уникальный случай.

Не сидел я в собрании смеющихся и не веселился: под тяготеющею на мне рукою Твоею я сидел одиноко, ибо Ты исполнил меня негодования, — в глубокой молитвенной скорби плакал пророк перед своим единственным заступником Яхве (Иер 15:17). Тем самым Иеремия засвидетельствовал свое добровольное отречение от тех самых радостей и благ, которые могли приглушать в нем назревавшую трагедию. “Пророк говорит, — поясняет блаженный Феодорит, — что не участвовал ни в трапезе, ни в смехе их, но всему предпочитал страх Божий, и не переставал печалиться о лукавстве их и о наказании, им угрожающем”²¹. Блаженный Иероним же в истолковании данного стиха называет мотивы отречения от мирской радости. Он пишет: “Это <…> слова святого мужа <…> От лица, говорит, руки Твоей, сидел одиноким, — так как я страшусь Тебя, так как я всегда ожидаю грозящей мне руки Твоей. В собрании играющих я сидеть не хотел, но ел горечь свою, чтобы приготовить себе радость в будущем <…> Ибо возобладали досаждавшие мне, и рана моя сделалась сильной. Но я в том имел утешение, что она была как вода обманчивая и преходящая. Ибо, как воды текучие, когда текут, то появляются и исчезают: так и всякое нападение врагов, при Твоей помощи, проходит мимо”²². Однако добровольного отречения от мирских радостей оказывается недостаточным; ему повелевается все далее удаляться от суеты мира: Не входи в дом сетующих и не ходи плакать и жалеть с ними²³;ибо Я отнял от этого народа, говорит Господь, мир Мой и милость и сожаление <…> И не будут преломлять для них хлеб в печали, в утешение об умершем; не подадут им чаши утешения, чтобы пить по отце их и матери их (Иер 16:5,7). Чувство глубокой скорби охватывает человека, который лишается своего ближнего, остается одиноким. Как важно в эти горькие минуты не пройти мимо дома траура, дома плача, но посетить и состраданием разделить скорбь. За великую добродетель считал это блаженный пророк. Его характеру свойственно было “носить тяготы друг друга”, это было частью его самого, в этом был Иеремия. Что произошло в пророческом сердце, когда он услышал это Божие благословение, останется ведомым лишь Самому Яхве. Вместе с тем пророку налагается запрет еще на одну сторону его взаимоотношений со своим любимым народом, в которой он мог черпать радость для своей души. Не ходи также и в дом пиршества, чтобы сидеть с ними, есть и пить (Иер 16:8). Здесь, вероятно, подразумевался дом брачного пира. Искреннее соучастие в радости других также воспринималось пророком за добродетель, но и это оказывается запретным. Теперь, находясь в многолюдной священной столице, он ищет себе обиталище отшельника, пустыню, где бы мог уединиться.

Однако Иеремии предстояло взойти и еще на одну ступень подвижничества — на ангельский путь безбрачия. Ветхозаветные евреи не знали такого пути; брак воспринимался как Божественная заповедь. Особое значение в браке отводилось чадородию. Иеремия, как известно, имел наследственное священство. Он должен был стать в своей родословной связующим звеном с будущим поколением в передаче семейной святыни. Однако ж он услышал противоположное о себе определение: И было ко мне слово Господне: не бери себе жены, и пусть не будет у тебя ни сыновей, ни дочерей на месте сем (Иер 16:1–2).

Суровым было повеление Божие. Тяжелой оказалась данная ступень, что еще более усугубляло внутреннюю драму пророка. У него не оказалось даже того, на что имел право каждый еврей. Не с кем было поделиться выпавшими страданиями, поскольку не было своего собственного тыла, домашнего теплого очага, где бы можно было получить нежную супружескую любовь. Наконец из груди страдальца вырвался один из самых тяжелейших воплей, запечатленных на страницах Библии: Проклят день, в который я родился! день, в который родила меня мать моя, да не будет благословен! Проклят человек, который принес весть отцу моему и сказал: “у тебя родился сын”, и тем очень обрадовал его (Иер 20:14–15).

Выдержал ли эти испытания блаженный страдалец? В хоре церковного предания различаем мы голос святого Феодора Студита: “Никто из святых не отчаивался при продолжительности испытаний и не изменялся при постоянстве скорбей”²⁴. Наконец, утомленный страданиями отшельник, собрав все свои силы, воскликнул Богу: Господи, сила моя и крепость моя и прибежище мое в день скорби! (Иер 16:19).

2. Святой пророк Иеремия перед народом Божиим.
Внешняя драма

О, кто даст голове моей воду и глазам моим — источник слез! я плакал бы день и ночь о пораженных дщери народа моего.

Иер 9:1

2.1. Иеремия — мать Иерусалима

Мать рождает и воспитывает своих чад. Своими нежными чувствами она окружает ребенка, заполняя его эмоциональные емкости. Всей своей жизнью она служит ему; все радости чада, которые встречаются в его жизни, становятся ее собственными, все его скорби и страдания пронзают и материнское сердце. Материнский образ следует дополнить красками воительницы, заступницы, когда при виде угрожающей ребенку опасности мать становится подобной неукротимой львице.

Трагично разворачивалась судьба еврейского народа: нравственное падение общества все глубже погружало его во мрак греха. Уже мало что могло отличать некогда богоизбранный народ от окружающих его язычников. Равнодушие к исполнению Божественных заповедей повлекло к тому, что вместо Яхве по земле израильской “расплодились” примитивные божества (ср. Иер 2:13). Какие чувства, кроме отвращения и отторжения, можно было испытывать к подобному поведению иудейского общества? Что можно было найти в оправдание этого народа для прикрытия его грехов? Кто мог, закрыв глаза на ужас идолопоклонства, вступиться в защиту дерзких богоотступников? Действительно, в это время евреи достигли переломного момента в судьбе, когда могли услышать в свой адрес слово Божие, переданное через пророка: Хотя бы предстали пред лице Мое Моисей и Самуил, душа Моя не приклонится к народу сему; отгони их от лица Моего, пусть они отойдут (Иер 15:1).

Выходец из Анафофа не занимался сухими рассуждениями о спасении своих собратьев, не размышлял о жертвах, какими можно умилостивить разгневанного Бога. Подобно распустившемуся цветку, юный Иеремия в служении народу раскрыл всю глубину своей прекрасной души. Его пламенная любовь поистине сравнима с любовью матери к своему возлюбленному чаду. “Пророк болезнует о них, сетует и говорит, что чрево его и чувства сердца его болят; и уподобляется он матери, терзающейся о гибели детей”, — пишет блаженный Феодорит²⁵.Видя гибель родных чад, материнское сердце изнемогает от боли. В неудержимом бессознательном порыве она готова броситься в самую сердцевину трагедии детей. В самую гущу страданий своего народа бросился неугасимый печальник, разделяя с ними горькую чашу испытаний. Материнские очи не прекращают источать капли глубокой скорби, — так утомленные глаза святого мужа были исполнены печальной слезной влаги оттого, что им не давала покоя тень умирающей “дщери Иерусалима”. “Если я весь, говорит, обращусь в плач, и слезы не каплями, а реками будут лить у меня, то и тогда я не буду в силах достойно оплакать убитых дочери народа моего. Ибо бедствия столь велики, что величием своим превосходят всякую скорбь”, — комментировал девятую главу блаженный Иероним²⁶. Словно ожидая успокоения и удовлетворения, желал удвоить свой слезный дар Иеремия (ср. Иер 9:1).

Подобно скорбящей матери, в отчаянии ищущей своим нежным плечам поддержки у окружающих, так мятущийся Иеремия взывал и припадал к бездушной стихии (ср. Иер 2:12 и Плач 2:18). Святые отцы буквально понимали эти места Священного Писания. Так, например, святитель Григорий Богослов говорил: “Иеремия так оплакивает Иерусалим, что бездушные вещи призывает к плачу, и у стен требует слез”²⁷. В этом ему вторил Иоанн Златоуст: “Пророк призывает даже неодушевленные стихии принять сильнейшее участие в плаче о всех вообще грехах <…> Неодушевленные твари плачут, вздыхают и гневаются вместе с Владыкой”²⁸.

Мать в надежде на улучшение положения провинившегося ребенка выгораживает и прикрывает его, ища оправдание его действиям. В отношении провинившегося народа было бы наивно так поступать. Им нечем было оправдаться. Что же Иеремия? Он, словно и не ведая горькой реальности, препирается с Богом: Знаю, Господи, что не в воле человека путь его, что не во власти идущего давать направление стопам своим (Иер 10:23). Святитель Иоанн Златоуст пытается объяснить мотивы блаженного Иеремии: “Так обыкновенно поступают молящиеся за грешников: если они не могут сказать ничего основательного, то придумывают какую-нибудь тень оправдания, которая хотя не может быть принята за непреложную истину, однако утешает тех, которые скорбят о погибающих. Поэтому и мы не будем в точности исследовать таких оправданий, но помня, что это — слова скорбящей души, ищущей сказать что-нибудь за грешников, так и будем принимать их”²⁹.

Итак, все средства испробованы, все эмоциональные резервы излиты, все душевные чувства обнажены. Многострадальный Иеремия весь отдался народу и за народ. Он ожидал, что найдет отклик в заблудших сердцах своих собратьев, что все же обретутся праведники в Иерусалиме, благодаря которым гневная Божия рука будет отведена от святого града. Но ничего обнадеживающего не ожидало скорбящего пророка. Нежная душа Иеремии столкнулась лишь только с мертвящей бесчувственностью. В его стоне промелькнуло желание броситься прочь с этой многолюдной грешной земли (ср. Иер 9:2). Теперь он “испра­шивает какого-либо уединенного убежища на крайних пределах пустыни, где желает жить и не слышать о злых делах, на какие отважился народ”, — пишет блаженный Феодорит³⁰. Становилось очевидным, что “дщерь Иерусалима” упорно отрекалась от заступничества Иеремии, добровольно вставшего на материнский подвиг служения.

2.2. Нераскаянность — неминуемая гибель

Неудачи проповеди, равнодушие слушателей к слову Божию наносили Иеремии нескончаемые раны. Бесчувственность соплеменников сковывала оптимизм пророка. Он был вынужден принимать ту горькую реальность, которая его окружала. Но в нем еще теплились надежды обрести сочувствующие ему души. Внутреннее чувство, можно сказать, с детской наивностью предлагало ему обратиться к высшему классу общества от простецов, которые может быть, бедняки; они глупы, потому что не знают пути Господня, закона Бога своего (Иер 5:4). В толпе, с ее примитивной языческой верой, праведник явно разочаровался. Она была падка на магические культы, которые пользовались большим спросом в практической жизни земледельца. В высоких нравственных требованиях простолюдин не нуждался. Несмотря на это, пророк со снисхождением относится к обреченному народу: главной извиняющей причиной Иеремия видит народную глупость (ср. Иер 5:4). От лица пророка блаженный Иероним говорит: “Я рассуждал сам с собой: быть может грубый народ не может познать вразумления Божия и потому его можно извинить, что по невежеству он не может разуметь повелений Божиих”³¹. Еще один путь, на котором можно попытаться поискать истину, должен оказаться удачным. Это учителя закона, которые знают путь Господень, закон Бога своего (Иер 5:5). Они владеют книгой закона, которая не так давно была обретена первосвященником Хелкией при царе Иосии (4 Цар 22:8). Пойду я к знатным и поговорю с ними… — говорит себе пророк (Иер 5:5). При этом, по мысли блаженного Иеронима, этими словами Иеремия высказывает сомнения. Внутренняя интуиция его уже предчувствовала бесплодность поисков. “Те, которых я считал учителями, оказались хуже учеников, и чем больше значение богатых, тем больше у них наглости во грехах, ибо они сокрушили ярмо закона…”, — заключает блаженный Иероним³². Иеремия окончательно убедился, что он одинок. Многолюдные иерусалимские улицы, шумные городские площади предстали пред ним пустынными местами. “И он, — говорит Златоуст, — стоя среди множества иудеев <…> восклицал так: кому возглаголю и засвидетельствую? <…> тел много, но не людей; много тел, у которых нет слуха. Поэтому и прибавил: не обрезана ушеса…” ³³.

Сурово обошлась земля с Иеремией. Казалось, что дыхание жизни в ней прекратилось. Остается удивляться, как могло выдержать пророческое сердце отворачивающиеся лица и уходящие от него силуэты людей? Все кончено? Все напрасно и пора остановиться? Лишь безмолвствующее небо было спокойным, будто было готово внимательно выслушать святого. Однако в ответ на просительную молитву Иеремии Бог отверг его ходатайство (Иер 7:16). Казалось, что и Небо оставило святого Иеремию одиноким в его томлении по погибающей Иудее.

Иерусалим сознательно отрекся от благословения Божия. Слава Господня была изгнана от стен некогда священного храма. Святитель Кирилл Александрийский называет жителей Иерусалима, оплакиваемых пророком, не иначе как богоубийцами: «Оплакивает пророк Иеремия Иерусалим как город нечестивый, как господоубийцу, как скверный и неблагодарный город. Именно он так говорил: Дыхание жизни нашей, помазанникГосподень, пойман в ямы их, тот, о котором мы говорили: “под тенью его будем жить среди народов”(Плач 4:20)»³⁴. После высказанных святителем Кириллом слов можно еще раз вдуматься, насколько дерзок был грех евреев по отношению к любящему их Богу, и какую боль при этом носил в себе ветхозаветный страдалец. Пророк искал ответа на вопрос: за что? Есть ли такой мудрец, который понял бы это? <…> объяснил бы, за что погибла страна и выжжена, как пустыня, так что никто не проходит по ней? (Иер 9:12). Вскоре ответ последовал: “За то, что оставили закон Бога, данный Им, не послушали голоса Его, не послушали заповеданного, но пошли по нечестию сердца своего!”, — пишет блаженный Иероним³⁵. По этому поводу блаженный Феодорит говорит, что лишь покаяние могло бы угасить огонь гнева, а поскольку покаяние не происходит, то и “никто не в состоянии избавить от наказания”³⁶.

Страницы Священного Писания запечатлели и другую сторону характера Иеремии. Только что пред нами был нежный, плачущий за горькую судьбу Иудеи пророк. Он непрестанно выпрашивает у Бога милости к падшему Иерусалиму. Когда же его глаза видят кощунство, бесчувствие и нераскаянность, он исполняется праведной ревности по Богу. Поэтому я преисполнен яростью Господнею, не могу держать ее в себе; изолью ее на детей на улице и на собрание юношей, — вскипает пророк (Иер 6:11). Для пророка нет места компромиссу с грехом. Пророческая ревность не дает ему покоя. Святой Иеремия уподобляется царю Давиду, воскликнувшему Богу: Время Господу действовать: закон Твой разорили (Пс 118:126). Земля, носящая пророка, стала невольной свидетельницей его довольно необычной молитвы. Иеремия, в исступлении своего ума движимый Духом Божиим, как характеризовал его Афинагор Афинянин, христианский апологет³⁷, сказал Богу: Господи Саваоф, Судия праведный, испытующий сердца и утробы! дай увидеть мне мщение Твое над ними, ибо Тебе вверил я дело мое (Иер 11:20). Как мог любвеобильный Иеремия оставить свой благородный облик заступника, ожидая отныне смерти собратьев? Неужели пророк надломился? Святитель Григорий Нисский помогает правильно уразуметь мотивы блаженного печальника: “Одна цель в словах: она клонится к исправлению естества от вселившегося в нем порока <…> Иеремия, имея ревность о благочестии, поскольку тогдашний царь до безумия предан был идолам, а с ним вместе увлеклись и подданные, не собственную какую-либо врачует беду, но вообще о людях приносит моление, желая, чтобы ударом, который наносится нечествующим, уцеломудрен был весь род человеческий”³⁸.

Таким образом, пророк выражает ту же самую любовь к согрешившей Иудее. Тем самым он распахнул всю глубину своей личности, непоколебимо следуя по своему “голгофскому пути” ради любимого народа.

2.3. Расплата за любовь и созерцание Образа Божия

Поругания и оскорбления, совершенные иудеями над Иеремией, было единственным, чем они “отблагодарили” своего благодетеля. Но Иеремия был бесстрашен. Он смело мог высказывать слова обличения своим землякам: простому народу на улице, священникамв храме, царюв его царских чертогах. Бесстрашие Иеремии коренилось в его твердом уповании на Бога, обещавшего Свое покровительство (см. Иер 1:8). Тяжелым ударом для Иеремии оказалось предательство со стороны земляков. Горькую правду констатировал в свое время пророк Михей: Враги человеку — домашние его (Мих 7:6). От Иеремии отреклись жители Анафофа (см. Иер 11:21), в котором прошла блаженная юность святого. “Жители Анафофа совещались о смерти Иеремии”, — пишет преподобный Ефрем Сирин³⁹. Тот же учитель Церкви указывает и причины, спровоцировавшие ненависть анафофцев: “Конечно же, две были причины к сей ненависти: одна общая, потому что Иеремия обличал в народе общий грех идолопоклонства и приводил иудеев в ужас страшными угрозами <…> другая же причина была частная, ибо жители Анафофа завидовали Иеремии, видя его превосходство <…> и зная, что имя Иеремиино было в почтении у всего народа”⁴⁰.

Горькую чашу к встрече с пророком готовил и Иерусалим. За обличительные слова от лица Бога Иеремия оказался отверженным правящими кругами Иерусалима. Первый яркий инцидент произошел с начальником дома Божия священником Пасхором (Иер 20:1). За то, что “пророк сей обличал собратий его священников; и Пасхору прискорбно было, что Иеремия в царственном городе открыто учит против воли священников, воспрещавших ему сие”⁴¹, этот человек лишает Иеремию свободы, посадив его в колоду (Иер 20:2). Иеремия оказался лишним и всему остальному еврейскому обществу; оно уже мечтало об умерщвлении пророка Божия (Иер 18:18). Преподобный Ефрем Сирин следующим образом комментирует мотивы иудеев: “Нам полезно, чтобы умер Иеремия; ибо иначе, от враждебного нам пророчества его погибнет закон у священников, совет у мудрых, слово у пророков <…> А если будет умерщвлен Иеремия, не прекратится ни закон, ни священство, ни пророчество”⁴². Воплощению коварного замысла недоставало царского соизволения. Гордый близорукий Иоаким (609–598 гг. правления) был для этого вполне подходящей фигурой. Он не стал долго терпеть колкого пророка, но заточил его в темнице (Иер 36:5). Дух же пророческий так и не удалось преломить раздраженному царю. “Он был в темнице и не оставлял пророчества! Обратим внимание на мужество праведника и любомудрие души его”⁴³.

Много бед досталось пророку от правящей иудейской верхушки в правление мягкотелого царя Седекии (598(7)–587(6) гг. правления). Темная темница, топкая грязная яма стала постоянным его домом. Подобными действиями евреи свидетельствовали лишь о своей черствости и нераскаянности к призывам Яхве. Их озлобленность по отношению к Богу, вере своих отцов, к своим подчиненным (ср. Иер 34:16) и, наконец, к самому пророку глубоко потрясли душу праведника.

Однако же страдания, пережитые Иеремией, произвели в его сознании глубокий переворот. Они помогли ему новыми глазами взглянуть уже на Самого Создателя. Блаженный Феодорит поясняет, что произошло в душе пророка Божия: “Бог не напрасно попустил пророку испытать скорби; но, поскольку нередко готов он был приносить молитвы за беззаконных, то с намерением убедить, чтобы не признал он человеколюбивым себя, сокровище же благодати немилосердным, Бог попустил это восстание на него иудеев”⁴⁴. Пророку была дана возможность воочию убедиться в том, что он имел дело с нравственно сгнившим народом. Но на этом мрачном фоне пророк смог созерцать Божественную любовь к несчастному человеческому роду. Иеремия увидел Многомилостивого Бога. Речи богоносного Иеремии, словно источники живой воды, забили удивительным учением о Новом Завете Яхве со Своим народом (Иер 31:31–37).

Читайте также — Пророк Исайя о покаянии

3. Пророк Иеремия перед Богом.
Пророк истинный и лжепророки

Я думаю, что конечно никто не святееИеремии, который был девственник, пророк…

Блаженный Иероним Стридонский

3.1. Мякина и чистое зерно

Однажды в храме Господнем разыгралась неожиданная драма, свидетелями которой явилось множество народа и местное священство. Это произошло в пятый месяц четвертого года царствования царя Седекии (см. Иер 28). Ее виновниками оказались два авторитетных пророка, проводники глаголов Божиих, какими они представлялись в глазах скопившегося народа. Имя первого было Анания, сын Азура, родом, вероятно, из Гаваона. Имя другого — Иеремия. Оба поразили публику противоречащими друг другу словами, а точнее, возбужденным поведением пророка Анании и выражением сомнения со стороны Иеремии. Пророк Анания, убеждая окружающих в том, что вавилонские узы рухнут буквально через два года и пленные иудеи возвратятся на родину, сорвал с шеи пророка Иеремии деревянное ярмои разломал его. Иеремия же лишь напомнил о подтвержденииистинности пророчества его исполнением, которого и нужнодождаться. Молча, проглотив обиду, как выразился блаженный Иероним, он покинул место состязания. Всем было ясно, что Иеремия оказался побежденным. Его могло выдать и скрытое огорчение, которое отобразилось на его лице. “Ему еще не было открыто Господом, что сказать. Этим Священное Писание без слов показывает, что пророки говорят не по своему только произволу, а по воле Божией, особенно о будущем, которое ведает один Бог”⁴⁵. Но вскоре пророк Иеремия появился с водруженным на шее железным ярмом, тем самым выражая, что иго Вавилона будет весьма прочным и долгим.

Описанная картина — одна из многих иллюстраций к биографии Иеремии, который постоянно противопоставлял себя иерусалимским пророкам. Обе стороны начинали словами: “Так говорит Господь”, что весьма путало разбор правды и лжи. Об этой беде и сообщает Бог Иеремии: Пророки пророчествуют ложное именем Моим; Я не посылал их и не давал им повеления, и не говорил им; они возвещают вам видения ложные и гадания, и пустое и мечты сердца своего (Иер 14:14). Смесь лжи и истины привела к тому, что нечестие распространилось на всю землю (Иер 23:15). Беда в том, пишет блаженный Иероним, что “ложь всегда подражает истине, и если бы она не имела некоторого правдоподобия, то не могла бы обманывать невинных”⁴⁶. Партия лжепророков выбрала гибкую тактику; при этом часто в жертву приносились нравственные и религиозные принципы. Преподобный Ефрем Сирин разделил ложных пророков на две категории. К первой отнес тех, “которые у истинных пророков крали истинные их пророчества, и за тайну сообщали оные кому-нибудь одному, запрещая объявлять о сем другим”. Вторая категория — “род лживых пророков, которые говорят и то и другое, только бы сказать приятное <…> они подобны тем, о которых выше сказал Иеремия, что ложные сны свои примешивают к вещаниям Духа, и обольщают народ”⁴⁷. Блаженный Феодорит подмечает еще один тип ложных пророков. Они “различным образом обольщая жалкий народ, делают, что коснеет он в лукавстве”⁴⁸. Таким образом, сформированная коалиция пророков-профессионалов активно паразитировала на истинном слове Божием. Им постоянно приходилось беспокоиться за свой довольно шаткий авторитет, поскольку посланные от Бога истинные пророки весьма смело ниспровергали их речи. Как раз в качестве такого примера можно упомянуть описанную выше схватку Анании с пророком Иеремией.

Священное Писание рассказывает еще о том, как лжепророки вместе со всем народом изобрели способ погашать проповедь богоносных пророков. Лишь только начинала звучать пророческая речь, ее встречали смех и шутки.

Пророк Иеремия все больше убеждался, что нечего питать надежды на народ, поскольку толпа окончательно выбрала лжецов. Общество не способно было уже распознать правду. Ему тяжело было слушать мятежные беспокойные речи. Зато суд Божий не замедлил распознать и отделить истину ото лжи. Пророку Иеремии был открыт образ пшеничного зерна и мякины (в церк.-слав. Библии — пшеницы и плев).Что общего у мякины с чистым зерном? говорит Господь (Иер 23:28). В прочтении церк.-слав. Библии: Что плевы ко пшенице? В дальнейшем Священное Писание подводит этот образ к эсхатологическому завершению. Говоря о Мессии, Иоанн Креститель скажет: Лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое и соберет пшеницу Свою в житницу, а солому (церк.-слав. — плевы) сожжет огнем неугасимым (Мф 3:12). Подобную притчу о пшенице и плевелах предложил Христос Своим ученикам. На ниве Божией враг посеял плевелы⁴⁹, которые взошли вместе с пшеницей. Но домовладыка не велел рабам выбирать их прежде жатвы, чтобы не выдергать вместе и пшеницу. Во время жатвы я скажу жнецам: соберите прежде плевелы и свяжите их в снопы, чтобы сжечь их, а пшеницу уберите в житницу мою (Мф 13:24–30). Таким образом, суровым и ужасным обещает Бог конец всякой грешной душе. Бог покинет грешника, отречется от того, кто сам отрекся от Творца: Говорю вам: не знаю вас, откуда вы; отойдите от Меня все делатели неправды (Лк 13:27; ср. Мф 25:12; Мк 8:38; Лк 9:26). Словно солома, годная лишь для огня, примет свое завершение грешник.

Совершенно другим был блаженный Иеремия. Его душа жаждала и искала Бога. Он был подобен чистому пшеничному зерну, впитывающему свежую влагу и прозябающему в доброй почве. На свою жизнь он взирал через слово Божие, в котором черпал все для своей души. Он делал шаг на своем жизненном пути лишь тогда, когда перед ним шел Сам Яхве. Так некогда Бог Своими путями вел Авраама, родоначальника еврейского народа; так некогда выходил из египетского плена богоизбранный народ, когда перед ним следовал в столпе Яхве. Великий Моисей в дерзновенном порыве однажды даже воскликнул к Всевышнему: Если не пойдешь Ты Сам с нами, то и не выводи нас отсюда (Исх 33:15). Преподобный Кассиан упомянул о собственном опыте пророка стяжать присутствие Господне в своей жизни⁵⁰. Действительно, в этом мы можем убедиться, вспомнив, например, известную историю с пророком Ананией. Анания в довольно резкой форме обидел пророка Иеремию. Задетый за живое, собственно, обвиненный в лживом пророчестве, Иеремия, тем не менее, сдержал свои чувства и, проглотив обиду, удалился с места спора. Он смиренно ждал того, что повелит ему Бог. Блаженный Иероним обращает внимание еще на одну сторону его нравственных принципов: “Не только слова, но и дела пророков служат нам побуждением к добродетели. Иеремия мог возвещать благоприятное и пользоваться расположением царя Седекии; но он предпочитал более повиноваться Богу, чем людям”⁵¹. Бог нередко подбадривал одинокого правдолюбца, чтобы его сердце случайно не дрогнуло пред неожиданным испытанием. Иеремии необходимо было выдержать все, что ни встретится, ибо на него была возложена чрезвычайная миссия. Он был избран “устами” Божиими. Через его сердце была проложена стезя, по которой навстречу погибающему Иерусалиму “шагал” праведный Яхве. При этом Иеремия не сомневался в том, что “слово от Бога имеет питательнейшую силу и охраняет сердце человека <…> а слово нечестивых пророков или лжеучителей, будучи очень хрупким и соломенным, не доставляет слушателям никакой пользы”⁵².

Иеремия на фоне пророков-профессионалов оказался не только бунтарем, обличавшем в вероломстве, но и безжалостным реформатором. Благочестивый реформатор нанес удар по предрассудкам иудеев об их исключительности и, соответственно, несокрушимости. Еврейское общество не сомневалось в этом, поскольку за ним стояли обрезание и жертвы, храм и ковчег. Однако ж пророк видел все иначе. В его речах звучала проповедь об обрезании сердца, которое только и может удалить гнев Бога и облечь несокрушимостью (Иер 4:4). В этом случае не только ковчег, но даже и воспоминание о нем на ум не придет <…> и не будут приходить к нему, и его уже не будет (Иер 3:16). При этом пророк явно пренебрегал “гарантиями”, которыми прикрывались богоотступники. Иеремия, сам будучи обрезанным по плоти, тем не менее не стеснялся напоминать о других народах, практикующих подобное обрезание (см. Иер 9:25–26), желая тем самым нейтрализовать национальную гордость. “Пророк, — пишет преподобный Ефрем Сирин, — отнимает у иудеев надежду на обрезание плоти своей, и показывает, что другим (то есть народам) бесполезно обрезание, ими соблюдаемое, а иудеев, небрегущих об обрезании сердца своего, ожидает суд <…> И вы, иудеи, говорит пророк, хотя обрезываете плоть, но не обрезаны остаетесь сердцем”⁵³.

Божественный Иеремия оправдал возложенные на него надежды. Миссия была тяжела, но он не отчаялся, и, даже более, по словам преподобного Максима Исповедника, мужественно перенес всякую боль, хулу и поношение, не замышляя совсем никакого зла против кого-нибудь⁵⁴. Пшеничное зерно, созревая под лучами Божественной благодати, набирало свой колос. К Богу возносилась молитва праведника: Исцели меня, Господи, и исцелен буду (Иер 17:14). Оставался последний этап — пожатие жатвы, когда чистое зерно должно быть освобождено от мякины и сорняков. Руками язычника Навуходоносора суд Божий завершил это последнее дело.

3.2. Истинный израильтянин

3.2.1. Борение с Богом

Исходом борьбы патриарха Иакова с Богом явилось наречение его новым именем — Израиль (с тех пор потомки Иакова стали именоваться израильтянами). Душа праведного Иакова была глубоко потрясена, и он сказал: я видел Бога лицем к лицу, и сохранилась душа моя (Быт 32:30).

Спустя примерно семнадцать веков Христос наречет Нафанаила подлинным израильтянином (см. Ин 1:47) как достойного потомка и наследника священного имени. Этот человек жаждал лицезреть обетованного Мессию, для чего изучил пророческие места о Нем. Святитель Златоуст говорит, что Нафанаил имел сильное желание видеть пришествие Христа, за что и принимает похвалу от Спасителя⁵⁵.

Этим же именем вполне может быть назван и праведный Иеремия, в родословии которого стоит дерзновенный патриарх Иаков. Священное Писание открывает нам его как истинного богоборца. Однако уместен вопрос: возможно ли бороться с Богом, Ему противостоять? Может быть святой патриарх Иаков является исключением? При этом нужно помнить, что сама инициатива борьбы с Иаковом исходила от лица Бога, и праведный Иаков — отнюдь не исключение. В книге пророка Иеремии (Иер 27:18) мы читаем: А если они пророки, и если у них есть словоГосподне,то пусть ходатайствуют пред Господом Саваофом… В одном древнем переводе, которым пользовался блаженный Иероним Стридонский, вместо слов “пусть ходатайствуют” говорится “пусть противостанут”. Так вот, предлагая толкование на это место, блаженный Иероним говорит: “Словами же: пусть противостанут Мне или Господу воинств, показывает то, что истинный пророк молитвами может противостоять Господу, подобно тому, как и Моисей в наказании противостал Господу, чтобы отвратить ярость гнева Его. То же сделал Самуил (1Цар 8). И Господь сказал к Моисею: остави Мя и потреблю народ сей (см. Исх 32:10). Когда говорит: остави Мя, то показывает, что молитвами святых Он может быть удержан. Пусть, говорит, противостанут пророки и докажут, что все предсказываемое ими исполнилось на деле, и тогда пророчество подтвердится истиной”⁵⁶. Библейское наименование богоборец изображает духоносного, дерзновенного в вере человека. Подобная борьба необходима была и для духовного становления личности. “Тогда-то и только тогда, — пишет святитель Кирилл Александрийский, — он (то есть человек) будет силен бороться с людьми, когда осилит в борьбе с Богом”⁵⁷.

Жизнь пророка пронеслась в тяжелейшей борьбе с Богом, предметом которой был богоизбранный еврейский народ. Он дерзновенно вызывает Бога на суд: Праведен будешь Ты, Господи, если я стану судиться с Тобою… (Иер 12:1).И однако же буду говорить с Тобою о правосудии: почему путь нечестивых благоуспешен, и все вероломные благоденствуют? (Иер 12:1). Здесь, по мысли преподобного Иоанна Кассиана Римлянина, Иеремия, исследуя причины несоразмерности счастья с несчастьем, “препирается с Богом о благополучии нечестивых, хотя не сомневается в правде Господней”⁵⁸. Образ человека, участвовавшего в этом духовном борении, ярко отобразился в книге Плач Иеремии (Плач 2:11; 3:1–4).

В своем поражении Иеремия признается Богу: Ты сильнее меня — и превозмог, и я каждый день в посмеянии… (Иер 20:7). Так некогда был уязвлен патриарх Иаков. Бог коснулся состава бедра его и повредил состав бедра у Иакова, когда он боролся с Ним (Быт 32:25). Это было поражение Иакова. “Ибо вполне победив и будучи в силах уйти, если бы побеждаемый даже и не отпускал Его, однако же дав ему власть, если хочет, и не отпускать. Он говорит: пусти Мя…”, — пишет святитель Кирилл Александрийский⁵⁹. Чем же завершается борение патриарха с Богом? Он добивается желанного и испрашивает благословения, благого слова у Бога: отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль, ибо ты боролся с Богом, и человеков одолевать будешь <…> И благословил его там (Быт 32:28–29). Для Иеремии благое слово Божие становится даже пищей, а вместо переименования пророк носит само имя Господне: Обретены слова Твои, и я съел их; и было слово Твое мне в радость и в веселие сердца моего; ибо имя Твое наречено на мне, Господи, Боже Саваоф (Иер 15:16).

3.2.2. Победа Иеремии первая: И человеков одолевать будешь

Однако поражение, страдания и язвы отнюдь не повергли пророка на землю, но, напротив, вознесли его над всем Израилем. Яхве не допустил Иеремии быть побежденным в его поражении, так же, как некогда не допустил патриарху Иакову оказаться низложенным, ибо увидел, что не одолевает его (Быт 32:25). Иеремия стал “одолевать человеков”. Пророк победил людскую ненависть, которую принимал в ответ на ходатайство о них перед Богом. Злоба и гнев евреев были уничтожены судом Божиим; Вавилонский плен отрезвил их сознание. Вместо ненависти пробудилось глубокое уважение к пророку. Пред евреями предстал образ мужественного ратоборца и братолюбца. Страницы Священного Писания увековечили этот образ Иеремии, что и можно будет сейчас пронаблюдать.

Жизнь пророка оборвалась внезапно. Ее исход нам приоткрыло Предание Церкви: “Иеремия, который вместе с оставшимися после переселения народа в Вавилон был отведен в Египет и поселился в Тафнах, где он пророчествовал и затем умер, побитый камнями своими же соотечественниками”⁶⁰. Несмотря на это, образ пророка-мученика в сознании Израиля в корне переменился. Исполнение предсказаний, вкушение сполна горя и потеря дорогого храма побудили его взирать на Иеремию как на пламенного патриота. Так, например, ревнителю веры и поборнику свободы Израиля Маккавею для поддержания его духа было дано видение двух мужей-ходатаев, одним из которых был Иеремия (2 Мак 15:13–14). Утешая мать сынов Маккавейских, Господь обещает ей в помощь двух мужей, с которыми Он имеет совет: Исаию и Иеремию (3 Езд 2:17–18). Наконец, благоговейное почитание пророка можно усмотреть и в Евангелии. Однажды, когда Иисус пришел с учениками в страны Кесарии Филипповой, Он спросил у них: За кого люди почитают Меня, Сына Человеческого? (Мф 16:13). Вопрос был задан ученикам не случайно. Они были прежде всего свидетелями Его дивных чудес, которые не мог совершить простой смертный. И теперь Спаситель жаждет ответной любви — принятия Его как обетованного Мессии. Ответ же от лица простого народа оказался весьма печальным. Они сказали: одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию, или за одного из пророков (Мф 16:14). Мнения народные оказались разными. Они звучали вслух, бурно обсуждались в толпах и были известны многим, в том числе и ученикам Христа. Святитель Феофилакт Болгарский так рассуждает об этом: “Те, которые называли Его Иоанном, были из числа тех, кои подобно Ироду думали, что Иоанн после воскресения и этот дар (дар чудотворения) получил. Другие называли Илиею, потому что Он обличал и потому ожидали, что он придет; третьи — Иеремиею, потому что Его мудрость была от природы и без научения, а Иеремия определен был на пророческое служение еще дитятей”⁶¹.

Перечисленные эпизоды выдают благоговейное почитание пророка народом; пророк наделяется даром чудотворения и глубокой мудростью. А это значит, что борение его со Всевышним оказалось успешным. В этом смысле слова, сказанные Богом Своему избраннику: Они сами будут обращаться к тебе, а не ты будешь обращаться к ним (Иер 15:19), исполнились.

3.2.3. Победа Иеремии вторая: Народ, уцелевший от меча,
нашел милость в пустыне, иду успокоить Израиля

И остался Иаков один. И боролся Некто с ним до появления зари (Быт 32:24). Одинокий патриарх боролся в ночном мраке. Тогда как Иакова ночной мрак окутывал извне, то Иеремия был окружен греховным мраком “богоизбранного народа”. Свет Божественной благодати оставил эту землю, слава Господня отступила от народа. На Иерусалим наступала ночная тьма, как свидетельствовал сам вероломный народ: Горе нам! день уже склоняется, распростираются вечерние тени (Иер 6:4). Лишь светлые молитвенные воздыхания Иеремии прорывались через эту греховную тьму к Богу. Однако же Яхве неоднократно прерывал молитвы праведника (см. Иер 7:16; 11:14; 14:11; 15:1). Господь отрезвлял сознание пророка, требуя открыть глаза и осмотреться, прежде чем просить за грешников: Не видишь ли, что они делают в городах Иудеи и на улицах Иерусалима? (Иер 7:17).

Но неутомимый ходатай не прекращал молитв. Он как будто действительно находился в ночной тьме, замкнувшей его глаза. Несмотря на это, Бог усиливает призыв к Иеремии оставить молитву. При этом пророк слышит о полной безысходности для погибающего Иерусалима, слышит о том, что никто уже не сможет предотвратить надвигающиеся суды Божии. Сам Иеремия свидетельствует об этом: И сказал мне Господь: хотя бы предстали пред лице Мое Моисей и Самуил, душа Моя не приклонится к народу сему; отгони их от лица Моего, пусть они отойдут. Если скажут тебе: “куда нам идти?”, то скажи им: так говорит Господь: кто обречен на смерть, иди на смерть; и кто под меч, — под меч; и кто на голод, — на голод; и кто в плен, — в плен (Иер 15:1–2). Вскоре суд Божий положил конец Иерусалиму. Богоизбранный народ, за который так ратовал блаженный пророк, был отведен в плен, в господствующий над всем Ближним Востоком грозный Вавилон. И все же молитва не оказалась бесплодной. “Иеремия, который хотя и сказано ему было от Бога (Иер 7:16), — однако молился и испросил прощение. Господь преклонился чрез прошение столь великого пророка и к помилованию Иерусалима. Ибо и сей град приносил покаяние о грехах своих <…> Бог, услышав эту молитву, милостивно говорит: Иерусалим! сними с себя одежду плача и озлобления твоего и оденься в благолепие славы от Бога навеки (Вар 5:1)”⁶².

Из слов Отцов можно видеть, насколько была судьбоносной в жизни Израиля роль блаженного Иеремии. Он оказался помилованным. Однако, вчитываясь в слово Божие, мы разумеем историю Израиля и его судьбу в ключе богоизбранности. Мы слышим, как пророк говорит: Любовью вечною Я возлюбил тебя и потому простер к тебе благоволение (Иер 31:3), и, таким образом, заключаем, что причина возвращения народа Божия из плена — вечная любовь Господа к избранному народу. Итак, Бог вершил Свое таинственное дело. Это были методы мудрого Педагога, как именовал Бога Климент Александрийский⁶³. Здесь мы видим ласку и нежность, строгие выговоры и телесные наказания. Вавилонский плен был вынужденным педагогическим приемом, после чего — вновь в объятия Отца. Но это и было искренним желанием Иеремии, воплотившимся через семьдесят тяжелых духовно-полезных лет.

3.2.4. Победа Иеремии третья: Яхве обретен Спасителем

Молитва не оказалась бесплодной и для самого пророка. Своей дерзновенной молитвой он достиг важнейшего во взаимоотношениях с Яхве: изгнал смертельный ужас, который испытывала его душа при встрече с Богом. О таком состоянии пророка мы находим свидетельство в вопле святого Иеремии к Богу: Не будь страшен для меня (Иер 17:17)⁶⁴. Но почему пророк просит Бога не быть страшным для него, тогда как страх Божий, как известно, является одним из благодатных даров Святого Духа? Ведь сказано же в псалмах Давида: Начало мудрости — страх Господень (Пс 110:10); и от лица мудрого Екклесиаста было выражено: Выслушаем сущность всего: бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом все для человека (Еккл 12:13). Но не о таком страхе взывал Иеремия, а о смертельном ужасе, который оборачивался конечной погибелью.

Но как такой ужас мог проникнуть в сердце столь великого праведника, которого Бог освятил еще прежде, нежели тот вышел из утробы? На это легче будет ответить, если обратиться к цели пророческой миссии, на которую он был призван: Смотри, Я поставил тебя в сей день над народами и царствами, чтобы искоренять и разорять, губить и разрушать, созидать и насаждать (Иер 1:10). А эти народы и царства закоснели в грехах и идолопоклонстве. Иеремии же надлежало погрузиться в сердцевину растленного общества в надежде обрести там еще не умершие души. Сердце пророка стучало к каждой встречной душе в целях ее пробуждения. Из этого ада возносились к Богу ходатайственные моления: Вспомни, что я стою пред лицем Твоим, чтобы говорить за них доброе, чтобы отвратить от нихгневТвой (Иер 18:20). Однако ужас чужого греха, который испытал пророк, лег тенью на его душу. О сокрушении дщери народа моего я сокрушаюсь, хожу мрачен, ужас объял меня (Иер 8:21). Пророк вошел в беспросветный греховный мрак своего народа. Это испытание было испытанием жизни и смерти. Если ты обратишься, то Я восставлю тебя, и будешь предстоять пред лицем Моим; и если извлечешь драгоценное из ничтожного, то будешь как Мои уста, — обратился теперь к пророку праведный Судия (Иер 15:19). Поистине выбор невелик! Из этого греховного мрака страшно и смертельно было взирать на ослепительный свет лица Божия. Страницы Библии запечатлели крик святого Иеремии: Не будь страшен для меня. Взирая через призму греха на небо, пророк мог видеть лишь ужас смерти, видеть то, что было единственным концом греховного пути.

Вновь излилась из его сердца молитва: Наказывай меня, Господи, но по правде, не во гневе Твоем, чтобы не умалить меня (или у Л. В. Маневича: Накажи меня, о Господь, но справедливо, не во гневе! Не губи меня) (Иер 10:24). Иеремия призывал правду Божию, помня, что за грех предстоит смерть. В этом смысле он оказался подобным многострадальному Иову, взывавшему к праведному Судии: Вот, Он убивает меня, но я буду надеяться; я желал бы только отстоять пути мои пред лицем Его! (Иов 13:15). Убеждение в своей невинности перед правдой Божией позволило ему в дерзновении сравнить себя с жертвенным агнцем: А я, как кроткий агнец, ведомый на заклание… (Иер 11:19). Что могло означать такое сравнение? Богу в жертву приносится всегда самое лучшее и чистое. Именно Агнцем был назван Христос в Евангелии от Иоанна (Ин 1:29; ср. Ин 1:36). Таким агнцем воспринимал себя блаженный пророк, которого Бог предпочел Себе в жертвенное возношение.

Борьба Иакова окончилась с восхождением зари, и Борющийся отступил от него. И от патриарха Авраама Бог отступил лишь тогда, когда узрел в Своем рабе решимость веры при заклании любимого сына…

И вновь возвращаемся к образу блаженного Иеремии. Преданность пророка Господу не сломилась в испытаниях, Бог отступил от него: Господь сказал: конец твой будет хорош, и Я заставлю врага поступать с тобою хорошо во время бедствия и во время скорби (Иер 15:11). Образ Яхве, несущего погибель, рассеялся в душе Иеремии, вытесняемый новым явившимся образом:пред ним предстает ЯхвеСпаситель, в Котором все его упование. Уста пророка пламенным славословием воскликнули Богу: Ты — надежда моя в день бедствия (Иер 17:17). Бог ответствует пророку утешением: Я с тобою, чтобы спасать и избавлять тебя (Иер 15:20). Итак, борение святого Иеремии завершилось; победой явилось обретение Бога как Спасителя.

Читайте также — Пророк Илия: картины и иконы

III. Образ пророка Иеремии в христианской традиции

1. Святой пророк Иеремия созерцает Сына

Его созерцая и разумея, Чей Он Сын и Образ, святые пророки говорили: бысть Слово Господне ко мне…

Святитель Афанасий Великий

1.1. Церковь о созерцаниях⁶⁵ Иеремии

Несмотря на блестяще проведенный в 325 году Собор с выработанным сводом догматических определений, борьба вокруг арианской смуты все более разгоралась. Накал страстей в полемике противоборствующих сторон окутал всю Восточную Церковь и теперь заражал Запад. Сторонники ереси Ария, будучи пораженными на прошедшем Соборе, никак не соглашались принять его решения, а потому искали новой возможности протолкнуть свои злосчастные выводы относительно Божества Христа как истинные. Дело осложнялось и тем, что утвержденный термин “Единосущный” в отношении Сына к Отцу смутил некоторых лиц, образовавших партию противников Вселенского Собора. И вновь понеслись в разные уголки империи послания от царя и областных правителей с приглашением на дополнительный собор. На сей раз церкви Запада и Востока должны были провести самостоятельные, независимые друг от друга соборы. Епископам восточным было предложено собраться в исаврийской Селевкии, западным же сойтись в Аримине италийском. Однако на том и другом Соборах арианствующих ожидало полное поражение.

Искреннее возмущение в адрес еретиков выразил святитель Афанасий в своем послании о деятельности этих Соборов. Он негодовал на тех, кто так легко проигнорировал постановления Собора 325 года, вновь вынудив отцов Церкви собираться из далеких мест. Ревностный Афанасий облек свое послание в полемические тона. Обосновывая Божественным Откровением единосущие Сына с Отцом, Святитель от лица Церкви подчеркивал: “Мы знаем, что Сын Его есть Слово и Премудрость, и, веруя так, не именуем двух Богов…”⁶⁶. И вот это веруя так святитель Афанасий обосновал, опираясь на примеры ветхозаветных праведников. В частности, он писал: “Его созерцая и разумея, чей Он Сын и Образ, святые пророки говорили: бысть слово Господне ко Мне; зная же, что в Нем созерцается и открывается Отец, осмеливались говорить: явился мне Бог отцев наших, Бог Авраамов, Исааков и Иаковлев”⁶⁷. Таким образом, по мысли святителя Афанасия, святые пророки, патриархи были боговидцами, людьми, которых Бог удостоил Своего созерцания.

Однако александрийский Святитель в своем утверждении отнюдь не был первым. Веком раньше на западе империи, в Риме, прозвучал голос исповедника веры святителя Ипполита. Этот Святитель, обличая еретика Ноэта, исповедывал веру в воплощенное Слово, опираясь при этом на слова пророка Иеремии: “Иеремия говорит: кто состоял в существе Господа и видел Слово Его? Слово же Божие и есть только видимо, тогда как слово человеческое слышимо. Следовательно, если (пророк) говорит, что видел Слово, то я и вынужден верить, что оно было послано видимым. А послан был конечно не кто-либо иной, как Слово”⁶⁸. Священномученика Ипполита не волнует то, что пророка Иеремию и Боговоплощение разделяло время в шесть веков. Он говорит о пророке, словно об очевидце Слова, облекшегося в плоть и потому ставшего видимым. В этом смысле ему будет вторить и блаженный Иероним, называя славного пророка евангельским мужем⁶⁹.

Наконец, обратившись к Живому Преданию Церкви — ее литургической жизни, почерпнем и оттуда краски для начертания образа Иеремии как Божественного созерцателя. Земная Церковь в своем молитвенном взывании к нему отразила сугубо христологический характер пророческого созерцания как исключительный в деле ее спасения. Особый интерес в этом отношении для нас будет представлять канон пророку на утрене, первая паремия на первом часе в Великий Четверг и первая — на девятом часе в Великую Пятницу, а также четырнадцатая паремия на вечерни в Великую Субботу. Если упомянутые ранее отцы говорили о созерцании Иеремией Бога, то раскрывали этот предмет размышлений с соответствующей духу времени стороны. Так, святитель Афанасий Александрийский, отстаивая в полемике с арианами единосущие Сына с Отцом, отразил именно это: “Слово есть Сын и Образ Отца”. Другой святитель, Ипполит, защищая веру Церкви в воплотившегося Сына, исповедывал истину Боговоплощения: “Посланное Слово стало видимым”. Здесь же Церковь раскрывает свой краеугольный ка­мень — Христа — в Божественном Его Облике. Перед нами разворачивается панорама вхождения в мир Спасителя, начиная от ожидания Пречистой Девы и завершая крестной смертью Его. В “Богородичне” шестой песни канона читаем: “Слово, еже от Отца прежде век рождшееся бесплотно, из Тебе, Чистая, в лето плотски рождается, и в сени Того вси поживем, якоже древле Иеремия прорече”. Мысль о Пречистой Деве и рожденном от Нее Богомладенце, изложенная здесь, воспринята из 31-й главы 22-го стиха книги пророка Иеремии. Иеремия в созерцании предвосхищает грядущие события, утешает человечество великим Таинством Боговоплощения⁷⁰. Первый тропарь пятой песни канона изображает его Христовым проповедником. Святой Иеремия как тайнозритель страданий Христа показан в третьем тропаре шестой песни канона: “Смерть Избавителя предсказывал еси тайно, Богогласе: якоже бо Агня, на Древо Христа воздвигоша, живота Начальника, собор беззаконный иудейский, Благодетеля всея твари”. Паремийное чтение в страстные дни (Великого Четверга, на первом часе, и Великой Пятницы, на девятом часе) вновь переносит верующих на Голгофу: А я, как кроткий агнец, ведомый на заклание, и не знал, что они составляют замыслы против меня, говоря: “положим ядовитое дерево в пищу его, и отторгнем его от земли живых, чтобы и имя его более не упоминалось” (Иер 11:19). Накануне Пасхи, в Великую Субботу на вечерни в паремийном чтении (четырнадцатая паремия) Иеремия засвидетельствует нам о наступлении Нового Завета, о котором Господь скажет, что он есть в Моей крови, которая за вас проливается (Лк 22:20).

Уясняя мысли Церкви о пророке Иеремии, мы тем самым открываем его как мужа, созерцающего Бога; как свидетеля, утверждающего бытие Слова Божия; как очевидца, встречающего воплощение Сына Человеческого; как пророка, предсказавшего крестную смерть Спасителя Христа.

1.2. О состояниях божественного Иеремии,
или мысли святых Отцов о характерных чертах созерцания

А. Состояние первое: В сердце моем как бы горящий огонь

Было в сердце моем, как бы горящий огонь, заключенный в костях моих, я истомился, удерживая его, и не мог (Иер 20:9)⁷¹. Внешней причиной происшедшего оказалось сопротивление пророка Богу. Это состояние пророк испытывал впервые, и как видно из его собственных слов, пытался с ним совладать, но истомился, удерживая его.

Какова же была природа пережитого Иеремией состояния? Святитель Василий Великий утверждает, что пророку Иеремии был послан “очистительный огонь для исцеления его души”⁷². Внимая же богослужебному пению, мы слышим свидетельство Церкви о святости пророка: “Твоея мысли зрительное, мудре, очистив от скверн плотских” (1-я песнь канона, 3-й тропарь) или “очистив духом, великий пророче и мучениче, твое светозарное сердце” (кондак канона)⁷³. По мысли же преподобного Симеона Нового Богослова, очищение является наиважнейшим условием для боговидения, после же него следует принятие огня⁷⁴. Святитель Амвросий Медиоланский называет этот огонь огнем любви. Он пишет: “Иеремия <…> сгорал и не мог выносить огня любви, которым пылал при исполнении пророческого служения. Его ввергали даже в ров, ибо он возвещал иудеям будущие разрушения и не мог молчать”⁷⁵. У преподобного Симеона Нового Богослова мы находим описание состояния человека, сподобившегося Божественного созерцания. “Имеющий внутри себя свет Всесвятого Духа, — воспоминает Преподобный⁷⁶, — не вынося видения его, падает ниц на землю, кричит и вопиет в исступлении и великом страхе, как видящий и претерпевающий бедствия, которые выше естества, выше слова, выше мысли. Он становится подобен человеку, у которого все внутри зажглось огнем: попаляемый им и будучи не в силах вынести жжение пламени, он делается словно исступленным. Совершенно не имея силы совладать с собой, орошаемый непрестанно слезами и ими освежаемый, он еще сильнее разжигает огонь любви. От этого он проливает больше слез и, омываемый их излиянием, сияет еще ярче”⁷⁷. Преподобный Максим Исповедник, как бы подчеркивая итог созерцания, называет пророка стяжавшим Божественную любовь. У него мы читаем: “Стяжавший в себе Божественную любовь не утруждается, последуя Господу Богу своему, наподобие божественного Иеремии…”⁷⁸.

Наконец, упоминаемый ранее святитель Амвросий Медиоланский прямо называет причину, вызвавшую появление состояния, овладевшего Иеремией. Виновником его был Святой Дух. “Дух Святой, — говорит Святитель, — подобно огню воспламеняет верный дух и ум. Почему говорит Иеремия, приявший Духа…”⁷⁹.

Итак, Иеремия, почувствовав в сердце как бы жжение огня, ощутил присутствие Святого Духа в себе, сошедшего на него. Рабу Своему Иеремии тем самым открывался Тот, Который славою Своею приводил в ужас безбожные языческие народы. “Насколько Бог хочет быть познанным нами, — заключает преподобный Симеон, — настолько и открывается, и насколько открывается, настолько видится и познается достойными. Но испытывать это или видеть никто не может, если прежде не соединится со Святым Духом, приобретя трудами и потами смиренное, чистое, простое и сокрушенное сердце”⁸⁰.

Б. Состояние второе: Я — как пьяный, как человек, которого одолело вино

Открывая двадцать третью главу книги пророка Иеремии, мы встречаемся еще с одним странным чувством или, точнее сказать, состоянием ветхозаветного праведника. Он сам засвидетельствовал о себе это, говоря: Я — как пьяный, как человек, которого одолело вино, ради Господа и ради святых слов Его (Иер 23:9)⁸¹. Несомненно, здесь блаженный Иеремия говорит о своем состоянии духовного охмеления, единственной причиной его былолицо Господне, лицо благолепия славы Его, как передает нам славянская Библия. Духовное опьянение явилось следствием встречи человека с Богом. “От созерцания лица всемогущего Бога, — пишет блаженный Иероним, — то есть Отца, и от созерцания лица Сына, Который, по Апостолу, называется сиянием славы Его и образом ипостаси Божией (Евр 1:3), пророк и духом и телом трепещет, и уразумевает свои ничтожества. От этого становится он как пьяный и как человек напоенный, или усыпленный вином, — не имея никакого разумения и никакой мудрости”⁸². Для святого Иеремии это состояние оказалось весьма необычным. Чтобы передать свои ощущения, пророк не мог подобрать никакого подобия, кроме как состояния опьянения, от которого слабеет ум, притупляются чувства. С течением времени у человека, вкусившего вина, возникает жажда вернуться к этому состоянию, вновь испытать прежние ощущения. Подобным образом и “истинное созерцание Бога, — по мысли святителя Григория Нисского, — которое состоит в том, чтобы никогда не насыщаться в своем вожделении, но,постоянно взирая на Него, при том, что уже удалось увидеть, все же гореть желанием узреть еще больше. И поэтому нет такой границы, которая могла бы прервать восхождение человека к Богу. Потому что не найдется предела у блага, и никакое насыщение не прекратит вожделения к нему”⁸³.

Да не покажется уподобление себя пьяному каким-то вульгарным или пошлым сравнением. Святой пророк вовсе не был человеком грубым, к тому же не мог увлекаться и вином. Подозревать его в этом нет основания, поскольку Сам Яхве строго воспретил ему входить в дома веселья, на брачные пиры, во все места, где раздают и распивают вино. Однако же такое уподобление не было случайным. Помимо естественных свойств, которыми обладает вино в своем влиянии на человека, оно глубоко символично. Еще пророк Давид говорил о чаше спасения, которую он принимает (Пс 115:4) от Бога и ею упивается (Пс 22:5). Можно вспомнить и прекрасную невесту Суламиту, порывавшуюся войти в дом вина, чтобы узреть его таинство: Введите мя в дом вина, вчините ко мне любовь (Песн 2:4)⁸⁴. “Она жаждет, — поясняет святитель Григорий Нисский, — чтобы ввели ее в самый дом вина, чтобы примкнуть уста к самым точилам, изливающим сладкое вино, увидеть грозд, сгнетаемый в точилах, и ту виноградную лозу, которая питает таковый грозд, и Делателя истинной виноградной лозы, соделывающего грозд сей столько питательным и приятным”⁸⁵. Там же, в этом доме вина она созерцает и самого Винодела, производящего прекрасное сладкое вино. Он весь в работе. Его одежды делаются “от истоптания точила багряными”, что подметит пророческий взгляд Исаии: Отчего же одеяние Твое красно, и ризы у Тебя, как у топтавшего в точиле? (Ис 63:2). Этого винодела святитель Григорий Нисский именует Божественным Словом, Которое предлагает друзьям-ближним пить и упиваться (см. Песн 5:1), отчего обыкновенно происходит исступление ума⁸⁶.

Вернемся же вновь к божественному Иеремии, к его состоянию, в котором он был подобен человеку, “которого одолело вино, от лица Господня”. Это был лик Винодела, сказавшего о Себе и об Отце: Я есмь истинная виноградная Лоза, а Отец Мой — виноградарь (Ин 15:1). Он воплотится, чтобы напитать вином и хлебом всех уверовавших в Него и заключить Новый Завет в Своей крови (Лк 22:20). Божественный пророк ощущает это состояние упоения и сладости, как от прекрасного вина. Он становится как бы сопиршественником на тайной вечери Христа. Именно так называет святитель Григорий Нисский удостоившихся вкушения духовного вина: “Итак, поскольку таково бывает упоение от вина, предлагаемого Господом сопиршественникам, от которого происходит душевное исступление в Божественном, то прекрасный Господь сделавшимся ближними по добродетелям, а не отстоящим далеко, повелевает: ядите, ближние Мои, и пийте, и упийтеся”⁸⁷.

Свойство вина таково, что вкусивших его клонит ко сну. Ослабленный от вина не может устоять перед его природой и погружается в приятный сон. “За упоением по порядку следует сон, чтобы пищеварением возвращена была вечерявшим сила во здравии тела”, — замечает святитель Григорий⁸⁸. Так, при упоении Божественным созерцанием богоносного праведника охватил сладкий и приятный сон.

В. Состояние третье: …посмотрел, и сон мой был приятен мне⁸⁹

Если сравнить сон со смертью, то можно наверняка обнаружить общие черты. Именно этим однажды занялся святитель Григорий Нисский. Он увидел, что “во сне прекращается всякая чувственная деятельность тела: ни зрение, ни слух, ни обоняние, ни вкус, ни осязание во время сна не действуют, как свойственно им. Напротив того, сон расслабляет телесные силы, производит даже забвение о заботах, какие бывают у человека, усыпляет страх, укрощает раздражение, отнимает силу у огорчительного и приводит в бесчувствие всех бедствий, пока владеет телом”⁹⁰. Наблюдая по книге Песнь Песней за невестой Суламитой, мы видим, что после прекрасного пиршества она погрузилась в сон (Песн 5:2). Блаженный Иероним в толковании 26-го стиха 31-й главы замечает относительно упоения, что его нужно принимать в этом месте в добрую сторону⁹¹. Интересное понимание этого места из книги пророка Иеремии предлагает нам священномученик Ириней Лионский. Все повествование он переносит на пришедшего во плоти Сына Человеческого, при этом связывая также сон Спасителя с Его упоением. В его творениях можно обнаружить такие размышления: “Когда Он излил на человеческий род жизненное семя, то есть Духа отпущения грехов, чрез Которого мы оживотворяемся? Не тогда ли, когда Он ел с людьми и пил вино на земле? Ибо сказано: Пришел Сын Человеческий, ест и пьет (Мф 11:19), и когда лег, Он уснул и спал, как Сам говорит чрез Давида: Я уснул и спал (Пс 3:6). И поскольку поступал так, живя среди нас, то еще говорит: И сон Мой стал приятен Мне (ср. Иер 31:26)”⁹².

Святой Иеремия, упиваясь созерцанием величия Бога, погрузился в состояние, которое сам же назвал сном. Блаженный Иероним называет причины, повергающие человека в подобное состояние: это утомление и алчба (или жажда), которая удовлетворяется упиванием и насыщением⁹³. Утомление же происходит по причине ослабления тела. Интересно здесь вспомнить об Апостолах, сподобившихся взойти на гору со Спасителем и созерцать Его преображение. Они испытали состояние, подобное состоянию пророка Иеремии. Во время молитвы Христа Апостолов от утомления одолел сон. “Петр отягчен был сном, — пишет блаженный Феофилакт, — ибо был слаб и, служа сну, отдавал должное человеческой природе”⁹⁴. В другом месте блаженный Феофилакт прямо называет причины, вызвавшие это состояние: “Не вынеся облачного света и голоса, ученики пали ниц. Глаза их были отягчены сном. Под сном разумеется обморок от видения”⁹⁵. Сон Иеремии был сладок и приятен. По причине света и созерцания пророков приятно было и Апостолам. Апостол Петр даже возжелал подчинить себе источник этих ощущений, пытаясь поселить на Фаворской горе пророков Илию и Моисея вместе со Христом. Пребывая в экстатическом состоянии, в некоем духовном опьянении, Петр предложил Илие, явившемуся из райских селений, пророку Моисею и Самому Господу славы какие-то рукотворенные палатки-кущи. Евангелист Лука подмечает за апостолом Петром, что тот не понимал, что говорил. Ослабленный ум Апостола не способен был четко воспринимать действительность и владеть мыслями.

О сладости Божественного созерцания говорил и преподобный Симеон Новый Богослов. “Что более прекрасно и сладко, чем видение Его?” — спрашивает преподобный Симеон⁹⁶. От лица пророка Иеремии блаженный Иероним сказал: “И сон, говорит, мой приятен был мне, так что я подражал словам Господа моего, говорящего: аз уснух и спах, востах, яко Господь заступит мя”⁹⁷. Впрочем полноценно осознать всю сладость и приятность состояния пророк смог лишь, когда пробудился: При этом я пробудился и посмотрел, и сон мой был приятен мне (Иер 31:26). Пророк пришел в себя, вновь оказался хозяином своих чувств, овладел рассудком. Подобное состояние пережил апостол Павел, когда был восхищен в рай⁹⁸. При этом он не чувствовал самого себя, поскольку не мог сообразить, в теле ли он был или вне его. Его состояние ведал один Бог. Преподобный Максим Исповедник в своих “Главах о любви” разъясняет, что же в действительности происходит с человеком, удостоившимся Божественного созерцания. В десятой главе первой сотницы он говорит: “Когда влечением любви ум возносится к Богу, тогда он совершенно не чувствует ни самого себя, ни что-либо из сущих. Озаряемый Божественным беспредельным светом, он перестает ощущать все тварное подобно тому, как и чувственное око перестает видеть звезды, когда восходит солнце”⁹⁹.

Такое влечение любви и имел святой Иеремия. Именно оно послужило важнейшим условием боговидения. С другой стороны, боговидение, которое имел блаженный пророк, стало подтверждением его искренней жертвенной любви как к Богу, так и к своему народу. Такой образ пророка прекрасно изобразил преподобный Максим Исповедник в своих “Главах о любви”: “Любящий Бога не может не любить и всякого человека, как самого себя, хотя страсти тех, кто еще не очистился, и вызывают отвращение в нем. Поэтому, видя их обращение и исправление, он радуется радостью безмерной и неизреченной”¹⁰⁰. Слова Иеремии: О сокрушении дщери народа моего я сокрушаюсь <…> кто даст голове моей воду и глазам моим — источник слез! я плакал бы день и ночь о пораженных дщери народа моего (Иер 8:21; 9,1 и проч.) становятся ярким тому свидетельством.

2. Святой пророк Иеремия прообразует
пришедшего во плоти Сына

Я думаю, что, конечно, никто не святее Иеремии, который был девственник, пророк, освящен во утробе и самим именем прообразует Господа Спасителя. Ибо Иеремия значит: высокий Господа.

Блаженный Иероним Стридонский

Наступающий пятый век предуготовлял блаженному Иерониму Стридонскому весьма горячую пору. Его ожидала страстная полемика с последователями Оригена. В это же время он вступит в яростную борьбу с теми, кто отрицал превосходство девственности и монашества перед брачной жизнью. Но самая тяжелая схватка у блаженного Иеронима произойдет с пелагианами. Разразившийся конфликт в богословских спорах между двумя сторонами развернулся чуть ли не трагедией для самого епископа: пелагиане сожгли его монастырь, а самому Иерониму едва удалось избежать смерти. Предлогом для споров у блаженного Иеронима на сей раз было учение о природе человека. Пелагий проповедовал о совершенстве человеческой природы, ее безгрешности. Из его уст звучало отрицание наследственности первородного греха; грех Адама признавался лишь дурным примером. Блаженный Иероним не мог это слушать. Он, напротив, свидетельствовал о поврежденной грехом природе человека. Желая убедить своих противников, он, в частности, предложил рассмотреть личность одного ветхозаветного праведника, а именно — пророка Иеремии. Но почему этого древнего мужа? Внимание блаженного Иеронима привлекло то, что святой пророк, имея могучую веру и крепкое упование на Бога, подчеркивал свое ничтожество, и при этом был будто пьяный, не имея “никакого разумения и никакой мудрости”. “Если же это так, — полемизировал с еретичествующим Пелагием блаженный Иероним, — то где проповедующие совершенную праведность в человеке? Если они ответят, что они говорят это о святых, а не о себе самих, то я думаю, что, конечно, никто не святее Иеремии, который был девственник, пророк, освящен во утробе и самым именем прообразует Господа Спасителя. Ибо Иеремия значит: высокий Господа”¹⁰¹.

Итак, для святителя Стридонского личность пророка Иеремии — наглядный прообраз Христа. Это убеждение, как видим, блаженный Иероним употребляет в полемике с еретиками. Но не было ли это риском со стороны Иеронима? Звучало ли это убедительно? Чтобы положительно ответить на эти вопросы, необходимо прислушаться к размышлениям отцов Церкви, говорящих на эту тему.

2.1. Пророк для народов

Жизнь пророка еще до появления его на свет уже была предначертана Духом Божиим. Об этом не подозревали его родители; об этом не будет знать и юный Иеремия, пока Сам Яхве не откроет ему Своих замыслов. Слова, сказанные Богом, до глубины души поразили Иеремию. Он, оказывается, познан и освящен еще в материнской утробе. Его миссия — быть пророком у народов. В познании и освящении Иеремии Богом еще до его рождения святитель Кирилл Иерусалимский усматривает прообраз Боговоплощения, тайну творения Логосом Своей человеческой природы. “Он (Бог) не стыдится принять плоть от сих членов, будучи Сам Творец членов. И кто же говорит нам о сем? Говорит Иеремии Господь (Иер 1:5). Если при сотворении людей касается членов и не стыдится, то вменит ли стыд творить святую плоть, покрывало Божества для Себя Самого?”, — так в огласительном поучении прозвучала речь Святителя¹⁰². Отныне святой Иеремия нарекается власть имущим над народами и царствами, иначе говоря — пророком для народов. “Смотри, Я поставил тебя в сей день над народами и царствами, чтобы искоренять и разорять, губить и разрушать, созидать и насаждать”, — изрек над кротким юношей Свою волю праведный Яхве. Этому месту из Священного Писания в христианском обществе было уделено особое внимание. Здесь святой Иеремия как бы давал разуметь изображение миссии Спасителя. Об этом мы узнаем от блаженного Иеронима. Он сообщает, что “некоторые место это понимают в отношении ко Спасителю, Который в собственном смысле был пророком народов и чрез Апостолов призвал все народы. Ибо, — заключает блаженный Иероним, — поистине Он, прежде чем был образован в девственном чреве и прежде чем вышел из утробы матери, был освящен во чреве и ведом Отцу, поскольку Он присно в Отце и Отец присно в Нем”¹⁰³. Нежный и кроткий характер Иеремии отобразился в его пророческом служении. Именно такой сосуд оказался благоугодным Богу для исполнения Его воли. Церковным мужам очевиден был прообраз грядущего Пророка и в характере служения пророка Иеремии.

2.2. Пророк в служении народу

Искренней любовью к своему народу пылал святой Иеремия. Каждое грозное слово суда Божия, которое пророк доносил иудеям, вызывало в нем отчаянную надежду на их покаяние и исправление. С другой стороны, каждый неверный шаг еврея, его падение оставляли болезненные шрамы в пророческой душе. Слезы сострадания не высыхали на щеках богоносного мужа. Книга его пророчеств сделала нас невольными свидетелями его глубоких, раздирающих душу стонов. Утроба моя! утроба моя! скорблю во глубине сердца моего, волнуется во мне сердце мое… (Иер 4:19). Или Когда утешусь я в горести моей! сердце мое изныло во мне <…> О сокрушении дщери народа моего я сокрушаюсь, хожу мрачен, ужас объял меня (Иер 8:18,21) — плакал божественный страдалец. За этим плачем блаженный Иероним обнаружил скорбь и печаль Спасителя. Через пророка мы можем видеть, рассуждал святитель Стридонский, “как и Спаситель скорбел о смерти Лазаря и плакал об Иерусалиме, не скрывая печали молчанием”¹⁰⁴.Святой Григорий Двоеслов, папа Римский, вероятно, прочитывал книгу пророка Иеремии в переводе Вульгаты. В одной из бесед на Евангелие он коснулся одиннадцатого стиха шестой главы этой книги, истолковывая его в христологическом ключе: “Бог, Который, хотя Сам в Себе всегда пребывает покойным и неизменяемым, однако же возвещает, что Он трудится, когда терпит грубые беззакония людей. Почему и через пророка говорит: Я утрудился, поддерживая (по Вульгате). Но Бог явился во плоти, утрудился от нашей слабости. Когда неверующие увидели этот труд страдания Его, тогда не захотели чтить Его. Ибо не хотели веровать, что бессмертен по Божеству Тот, Кого видели смертным по плоти”¹⁰⁵.

Неблагодарный народ не заметил струившихся слез пророка, не оценил “труд страдания его”. Напротив, в адрес святого Иеремии все больше обращалось раздражения и гнева, и тем самым ему уготовлялась через путь страданий неминуемая гибель.

2.3. Пассия¹⁰⁶ пророка

Страдания, легшие на плечи пророка Божия, явились предметом богословских размышлений сонма христианских экзегетов. События, связанные со скорбями пророка, становятся дверью, за которой открывается Новый Завет. Там за многовековым покровом уже виднеется Голгофская гора с крестным древом прободенного Сына Человеческого. По замечанию святителя Димитрия Ростовского, “пророчествовал святой Иеремия и о страдании Господа Иисуса Христа, являя в себе самом таинственный прообраз Его, кроткого Агнца, ведомого на заклание”¹⁰⁷. Такой двойственный характер пророчества через слово и через сам образ жизни готовил добрую почву для того, чтобы узнать в рожденном в пустынном вертепе Богомладенце ожидаемого Мессию. Он окажется беззащитным и одиноким; против Него устроят заговор все сильные мира, на каждом шагу будут оглядываться на Него, ожидая Его падения. Все будут искать удобного случая для мщения Ему.

Примерно за шестьсот лет до прихода Мессии об этом уже пророчествовал святой Иеремия, за шесть веков до Христа это уже переживал и испытывал пророк (Иер 20:10). Поистине таинственные слова вырвались из уст пророка Иеремии, сказавшего от первого лица: А я, как кроткий агнец, ведомый на заклание, и не знал, что они составляют замыслы против меня, говоря: “положим ядовитое дерево в пищу его и отторгнем его от земли живых, чтобы и имя его более не упоминалось” (Иер 11:19). Мнения отцов Церкви в толковании этого места разделились. Одна сторона понимала этот стих только как пророческое слово о Христе. Так о крестной смерти Агнца Божия говорит святитель Кирилл Иерусалимский¹⁰⁸. Святитель Киприан Карфагенский в этом месте делает акцент на наименовании Сына Божия “Овцей и Агнцем, уготованным на заклание” и говорит, “что иудеи пригвоздят Его ко кресту”¹⁰⁹. Мученик Иустин Философ в этом месте увидел совет и решение иудеев о крестной смерти Христа¹¹⁰. Преподобный Иосиф Волоцкий также повторит мысли древних Отцов о том, что “хлебом пророк называет Плоть Христову, древом — крест”¹¹¹. Блаженный Иероним смело утверждает: “Все церкви согласно разумеют, что в лице Иеремии это говорится Христом, что Ему Отец открыл, как Ему должно говорить, и показал Ему деяния иудеев…”¹¹². Наконец, блаженный Феодорит прямо подчеркивает, что это нисколько не относится к Иеремии, ибо он погиб не на кресте, но от побиения камнями, а только ко Спасителю¹¹³.

На другой стороне в осмыслении этого места оказался преподобный Ефрем Сирин. В пассии самого Иеремии он видит прообраз страдания Христа. Пророк, страдая сам, тем самым пророчествует о страданиях Спасителя. “Так жители Анафофа совещались о смерти Иеремии и говорили: вложим древо в хлеб его, то есть в пищу ему дадим дерево, потому что в Писании все, употребляемое в пищу, называется хлебом. Предложить кому-либо дерево значит или бить его деревом, или повесить на дереве, или сожечь; также выражениеглотать удары значит подвергаться ударам жезла. И как истребляется дерево, когда пекут на нем хлеб или зажигают им дом, так пусть истребится дерево, когда будем бить, сожжем или повесим плоть Пророка. Из такой-то муки жители Анафофа уготовили хлеб Иеремии. Но в Иеремии таинственно представлен был только образ, потому что иудеи умертвили его не древом, но камнями. Исполнилось же сие на Господе нашем. Ему иудеи вложили древо в хлеб, то есть умертвили Его, пригвоздив к древу”, — такие глубокие рассуждения представил преподобный Ефрем в защиту своего утверждения¹¹⁴. Из древних преданий нам известно, какой смертью погиб пророк Иеремия: через побиение камнями от рук своего любимого еврейского народа.

На светлую жизнь Иеремии надвигались ночные холодные тени: совет священников и пророков постановил умертвить его (Иер 26:7–9). К ним примкнул и весь народ. Одинокому Иеремии, по слову блаженного Феодорита, готовился “плод человекоубийства”¹¹⁵. Плод убийства был преподнесен истинному Человеку — Христу по плоти. Замысел богоубийства был рожден в сердцах священников и учителей народных (книжников и фарисеев). Перед правителем Палестины, римским прокуратором Понтием Пилатом спустя примерно шесть веков по убиении Иеремии громыхала та же самая разбушевавшаяся народная толпа.

Сын Человеческий, прообразом Которого был пророк Иеремия, не забыл Своих страдальцев-мучеников. Он — Отец будущего века, как назвал Его пророк Исаия, принял Своих подлинных чад. С убийц же и всех соучастников этих преступлений Христос обещает взыскать кровь Своих страдальцев: Да взыщется от рода сего кровь всех пророков, пролитая от создания мира, от крови Авеля до крови Захарии, убитого между жертвенником и храмом. Ей, говорю вам, взыщется от рода сего (Лк 11:50–51).

Пророк Иеремия, пламенный ходатай за грешных людей — светлый образ Христа, как его назвал А. Бухарев¹¹⁶, наконец дождался истинного Ходатая перед Богом, праведную Отрасль Давида, Которую в свое время созерцал и Которой утешал свой погибающий народ (Иер 23:5).

3. Святой пророк Иеремия в древних преданиях

Помимо книг Священного Писания образ Иеремии либо какие-либо упоминания о нем мы можем встретить в некоторых древних преданиях, переданных нам церковными писателями. Об их истоках сейчас говорить трудно. Одни из них родились в недрах иудейской религии и восприняты христианством в чистом виде или же вошли в Церковь, будучи переосмысленными в христианском сознании. Другие почерпнуты, вероятно, из языческих источников. Есть и такие, которые можно назвать христианскими по происхождению.

Ниже будет приведено несколько таких преданий, которые нам расскажут преподобные Ефрем Сирин и Епифаний, блаженный Августин, Дорофей Тирский и Исидор Испалийский (Се­вильский), Иоанн Мосх, Никифор Каллист и святитель Димитрий Ростовский.

3.1. Забота Иеремии о Святыне Господней
(излагается по святителю Димитрию Ростовскому¹¹⁷)

А. Укрытие священного огня

Получив свободу и видя покровительственное благорасположение к себе со стороны Навузардана, Иеремия прежде всего позаботился о святыне Божией… Пророк Божий воспламенил приготовленный им светильник от огня, чудесно сшедшего от Господа во дни Моисея и Аарона на жертву всесожжения и с того времени неугасимо поддерживаемого на жертвеннике, и скрыл этот светильник в безводном колодезе, имея крепкую веру и пророчески предвидя, что если огонь там временно и погаснет (изменясь чудесно в иную стихию, густую воду), то в свое время опять, возвратив свое прежнее свойство, воспламенится, что и исполнилось по возвращении израильтян из Вавилонского плена при возобновлении храма во времена Неемии (ср. 2 Мак 1:19–32), много лет спустя после смерти святого пророка Иеремии, который заключил сей огонь в колодезь и самое место заровнял, так что оно стало незаметно и долгое время оставалось неизвестным никому.

Б. Сокрытие ковчега Божия

Пользуясь свободой и наступившим успокоением своей страны, святой Иеремия вместе с благоговейными священниками и левитами взял сохранившуюся у него святыню дома Божия и отнес ее на гору в земле Моавитской, за рекой Иорданом, близ Иерихона, с которой некогда пророк Моисей созерцал Обетованную Землю, на которой он умер и погребен на месте, никому не известном. На горе пророк Иеремия нашел пещеру и внес в нее кивот Завета; вход в эту пещеру загородили большим камнем. И камень этот как бы запечатал Иеремия, начертав на нем своим перстом имя Божие, причем написание это было подобно написанию железным острием, ибо твердый камень под пишущим пальцем пророка был мягок, как воск, а после опять отвердел по свойству своей природы. И сделалось место оное крепко, как бы отлитое из железа. После этого святой Иеремия, обращаясь к сопровождающим его людям, сказал: “Отошел Господь от Сиона на небо! — и возвратится Он с силою, а знамением Его пришествия будет: когда все народы земные поклонятся древу” (крестному, на котором распят Спаситель мира Господь Иисус Христос).

К этому Иеремия присовокупил, что ковчег этот никто не может вынести с этого места, только Моисей, пророк Боговидец, и скрижалей Завета, которые в ковчеге, никто из священников не раскроет и не прочитает, только Аарон, угодник Божий; в день же всеобщего воскресения он вынесен будет из-под запечатанного именем Божиим камня и поставлен на Сионской горе, и все святые соберутся к нему в ожидании пришествия Господа, Который избавит их от страшного врага — антихриста, ищущего их смерти. Когда святой Иеремия говорил это священникам и левитам, внезапно облако покрыло ту запечатленную пещеру и никто не мог прочитать имени Божия, начертанного на камне перстом Иеремииным; даже самое место сделалось неузнаваемым, так что никто не мог узнать его. Некоторые из присутствовавших там и желали бы приметить это место и путь к нему, но никак не могли этого сделать. Пророк же в духовном озарении сказал им: “Место это ни для кого не будет ведомо, доколе Господь не соберет соборы людей, а тогда, умилосердившись, Он покажет это место, — тогда явно для всех обнаружится слава Божия на нем и облако будет осенять его, как то было при Моисее, при Соломоне”.

Так и остается в неизвестности эта пещера, и неведомо будет то место до кончины мира; но слава Божия прикровенно осиявает кивот Завета светлым пламенеющим облаком, как покрывала она его в скинии Моисеевой и в храме Соломоновом, ибо озарение ее не может прекратиться.

3.2. Смерть, погребение и почитание пророка

Преподобный Ефрем Сирин¹¹⁸

В египетском городе Тафнисе свои, то есть иудеи, побили его камнями. Там он умер и положен на месте, где некогда был дом фараонов, потому что египтяне много пользовались от Иеремии и чтили его. Потом кости его перенесены в Александрию и с честью преданы там погребению.

Святые Епифаний, Дорофей Тирский и Исидор Испалийский¹¹⁹

Говорят о том, что пророк Иеремия своими молитвами прогнал аспидов, крокодилов и других диких зверей от египетского города (может быть, Тафниса) и его окрестностей, египтяне и доныне глубоко уважают могилу Иеремии, находящуюся неподалеку от Каира, и берут с нее землю для предохранения от крокодилов и для исцеления от укуса змей.

Иоанн Мосх¹²⁰

Свидетельствует, что Александр Македонский перенес тело Иеремии в Александрию.

Александрийская летопись¹²¹

По принятии тела пророка там, в Александрии, был сооружен приличествующий памятник в честь Иеремии.

Никифор Каллист¹²²

Записал предание, что этот монумент возобновлен и украшен царицей Еленой.

3.3. Предсказание Иеремии о разрушении египетских идолов¹²³

Святые Дорофей и Епифаний¹²⁴

Сохранили предание, в котором рассказывается о предсказании Иеремии египетским жрецам, что их идолы падут, когда в Египет придет Матерь-Дева со своим Младенцем; — и что это пророчество исполнилось во время пребывания Божией Матери с младенцем Иисусом в Египте, укрывшихся там от злобы Ирода Великого.

Святитель Димитрий Ростовский¹²⁵

Сообщает, что это пророчество будто бы дало основу для обычая, существовавшего у египтян, изображать деву, почивающую на одре, с младенцем, обернутым пеленками, и лежащим возле нее в яслях, и воздавать поклонение такому изображению. При этом еще сообщается, будто египетские жрецы на вопрос, почему почитается такое изображение, ответили, что это есть тайна, предсказанная святым пророком их древним отцам, и что они ждут осуществления этой тайны.

3.4. К вопросу, знаком ли был Платон с пророчествами
святого Иеремии

Весьма любопытное размышление предлагает блаженный Августин в качестве ответа на поставленный вопрос: Откуда Платон мог приобрести то знание, которое приблизило его к христианской науке?

Некоторые, соединенные с нами в благодати Христовой, удивляются, когда слышат или читают, что Платон имел такой образ мыслей о Боге, который они находят очень близким к истине нашей религии. Вследствие этого некоторые думали, что он, в то время, когда достиг Египта, слушал там пророка Иеремию или во время самого путешествия читал пророческие писания. Мнение их я изложил, впрочем, в некоторых своих сочинениях (De Dосtrina Сhristiana lib. 2. Сар. 28 — Rеtrасt. 2,4). Но тщательное вычисление времени, составляющее предмет исторической хроники, показывает, что Платон родился почти спустя сто лет после того времени, когда пророчествовал Иеремия. Затем, хотя Платон прожил 81 год, от года смерти его до того времени, когда Птоломей, царь Египетский, выпросил из Иудеи пророческие книги еврейского народа и позаботился о их переводе и переписке при помощи 70-ти мужей еврейских, знавших и язык греческий, прошло, как оказывается, почти 60 лет. Поэтому во время того путешествия своего Платон не мог ни видеть Иеремию, за столько лет прежде умершего, ни читать эти писания, еще не переведенные в то время на греческий язык, в котором он был силен. Возможно, впрочем, что по своей пламенной любознательности он как с египетскими, так и с этими писаниями ознакомился чрез переводчика, не в том смысле, конечно, чтобы делал из них письменный перевод, чего, как известно, и Птоломей, могший внушать даже страх своею царскою властью, мог добиться только в виде особого одолжения; но в том смысле, что мог из разговора узнать, насколько в состоянии был то понять, их содержание.<Далее анализирует место из книги Бытия(1:1–2) и сравнивает его с сочинением Платона об устройстве мира, написанном в Тимее> …А главное, что более всего побуждает и меня почти соглашаться с мнением, что Платону не были неизвестны те книги, это следующее… <в примере сопоставляет мысль Платона о том, что все, что сотворено изменяемым, не существует, с библейским местом: Исх 3:14>¹²⁶.

* * *

Миновали многие века. “Колесо” истории прокрутилось со своей печальной трагической страницы уже более чем на два с половиной тысячелетия. Не слышны теперь за стенами священного Иерусалима отчаянные крики и стоны погибающего народа, да и самих неприступных стен сейчас нет. Не слышно скрежетания стенобитных орудий, не слышно и лязганья смертоносного железа. Несчастные человеческие души, навлекшие на себя тогда суд Божий, навсегда позабыты в истории. Никто никогда не вспомнит имен жителей Иерусалима — виновников гибели благословенного города, за исключением лишь тех, которые застыли на страницах священных книг. Их имена оказались вычеркнутыми из памяти людской. Они умерли, погребены в веках времен.

Однако ж имена праведников не умирают, как однажды было сказано: В вечной памяти будет праведник (Пс 111:6). Они, словно живительные соки, увлажнили сухую человеческую историю. Своим присутствием на земле они изобразили присутствие Божие с человеком. Даже тогда, в те роковые дни падения великого города Иерусалима, когда очевидцы могли утверждать лишь о богооставленности священной земли, где течет молоко и мед (Исх 3:8), — и тогда там было присутствие Божие. Ибо там находился свидетель Бога Живого — праведный Иеремия. В вечной памяти остался этот удивительный человек у всего человечества.

В настоящее время весьма актуальным является составление толкований на книги Библии в святоотеческом ключе, а также в свете церковного и иудейского преданий. Хотелось бы, чтобы данная работа, посвященная раскрытию образа библейского персонажа, явилась полезной для дальнейшего историко-экзегетического анализа книги пророка Иеремии.